Варшава -44

19 января 1945 г. главнокомандующий Армии Крайовой распорядился распустить организацию и при этом дал директиву: руководящие кадры и оружие сохранить до так называемой операции "Не" (Неподлеглость - Независимость). Одна ошибка потянула за собой другие.

Из-за активизации пролондонского подполья на освобожденных территориях Польши до апреля 1945 г. погибло около тысячи советских солдат и офицеров, а несколько сотен было ранено. Это побудило соответствующие советские органы начать аресты. Самый известный из советских послевоенных процессов над поляками - "дело шестнадцати" - вела Военная коллегия Верховного суда СССР с 18 по 21 июня 1945 г. Были вынесены приговоры. Часть осужденных никогда уже не вернулась на родину, а те, кто, отбыв сроки, оказались в Польше, снова - вопреки закону - предстали перед судом, на этот раз польским, который вторично назначил им наказание за ту же провинность.

Напряженными стали отношения внутри освобожденной страны; в некоторых областях Польши это продлило войну, по меньшей мере, еще на три года. Погибло 20894 сторонника власти (число ее погибших противников до сих пор не подсчитано, но их было значительно больше) - офицеров и солдат Войска Польского, служащих госучреждений, активистов левых политических партий.

Глава

Первые шаги

Так что есть над чем и главное с кем поработать. Каким образом работать? Да наиболее простым и действенным.

На первом этапе - до начала восстания - индивидуальный террор в отношении генералов АК и гестаповцев. Списочек жертв будет не такой уж и большой - всего чуть более двух десятков известных в Польше человек.

На втором этапе - в ходе восстания, если конечно меня к тому времени не разоблачит и не прикончит польская или немецкая контрразведка - захват и удержание городских мостов. Ну ладно не всех признаю, хватил лишнего - хотя бы одного из них. Ну на крайний случай хотя бы постараться уговорить польских товарищей не оставлять своих позиций вокруг набережной и обеспечили возможность переправы через Вислу из Праги (часть Варшавы) частей Войска Польского.

Естественно, что в одиночку такой объем работы не поднять, нужна группа. Хотя бы, потому что не знаю многих местных реалий и польского языка. Так что нужна группа на первом этапе хотя бы 5-7 человек, состоящая из проверенных единомышленников. Мне повезло, что в наследство от Николая Ивановича досталась его группа - Белов и Каминский. Неоднократно проверенные в делах, но по сведениям из будущего у обоих есть некоторые существенные недостатки.

Белов не знает ни немецкого, ни польского языков, что значительно ограничивает область его применения. Зато он знает украинский язык и отличный механик. Документы у парня не засвеченные и его вполне можно использовать в качестве водителя. Была бы машина.

Каминский плохо владеет немецким языком и практически не разбирается в технике. Зато как носитель польского языка будет незаменим в общении с населением генерал-губернаторства и Варшавы. Кроме того у него остались друзья в Кракове и Варшаве через которых можно будет попытаться выйти на бойцов "Армии Людовой" или "Армии Крайовой". Лучше конечно на первых. Ближе они мне по душе что ли - не сидели без дела в оккупации активно сражались с гитлеровцами в подполье. Если этого не получится сделать, придется собирать группу уже в Варшаве до начала восстания. Пока же придется обходиться теми, кто есть.

Ладно, все это планы "писанные вилами на воде", сейчас главное определиться с текущим моментом и легализоваться.

Если исходить из слов Белова, то на дворе 17 или 18 февраля 1944 года. Почему я так решил? Все просто. По читанным мной в прошлой жизни материалам Кузнецов 14 февраля покинул лагерь еврейской самообороны. С моим вселением в тело выход группы не состоялся. Я три дня провалялся в "горячке". Отсюда и дата.

Самой большой головной болью для меня является легализация в тылу враг. Это я для своих сотоварищей-партизан известная личность Грачев, а вот для врага Зиберт человек которого следует срочно задержать. Личность Пауля Вильгельма Зиберта слишком засвечена. Значит, нужны новые документы и легенда для легализации. Лучше всего мне бы подошли документы немецкого офицера или солдата. С ними проще было бы передвигаться на оккупированной территории. Да и я под это дело очень неплохо подхожу со своим знаниями и умениями. С внесением необходимых изменений в такие документы справлюсь. Надо только пару иголок, дратву ну и еще кое-что по мелочам.

Не помешал бы мне и собственный транспорт. Где все это взять? Только у врага. Как? А вот тут есть идея. Зря, что ли столько лет учили оружием пользоваться. Тем более что тихая и спокойная жизнь не для меня. У кого-нибудь из встреченных на пути врагов документы для меня обязательно найдутся.

Была и еще одна проблема - мой визави. Точнее память об истории его жизни и смерти, а также его наследство в виде отчета о работе. Таскать отчет с собой или бросить где-либо считаю большой и неоправданной глупостью. Поэтому надо что-то делать. Вот только что? Перебирая варианты в уме, я наткнулся на довольно таки интересный выход из ситуации который и взял за основу.

Ну а дальше по ранее намеченному плану. Для начала нужно как можно скорее покинуть лесной лагерь иначе действительно можно подхватить тиф, а мне болеть никак нельзя.

Мои размышления прервал приход соратников. Иван поставил котелок с водой на буржуйку, а Ян сложил дрова рядом с печкой и обратился ко мне.

-Николай Васильевич как вы себя чувствуете? Ведь говорил же, что вам нельзя было идти к больным. От них ведь могли заразиться. Хорошо еще, что только простыли, а не слегли с сыпным тифом.

- Спасибо, Ян. Сейчас уже значительно лучше, а идти надо было обязательно. Кто бы мне еще сказал, что произошло с группой Крутикова, а так же Бурлаком. Теперь хоть ясно, что надеяться на то, что Бурлак с радиостанцией придет в Ганичево не стоит. Что я в бреду говорил.

- Я не понял. Английским языком не владею, так всего пару слов знаю. Но, то, что вы что-то по-английски объясняли или рассказывали точно. А еще по-немецки команды и распоряжения давали. Сами знаете, что с немецким языком у меня, тоже не очень хорошо. С пятого на десятое знаю. Понять еще могу, но вот сказать ...

- Ничего страшного, научишься еще языкам.

- Николай Васильевич надолго мы тут застряли? - вмешался в разговор Белов.- А то надо что-то решать с продуктами, да и вообще. В отряде еще несколько человек с тифом слегли.

- Я думаю, нет. Сегодня еще отлежусь, и надо будет уходить. Продукты совсем закончились? Нам на дорогу хватит?

- Продукты что Баум выделил, есть, но на дальнюю дорогу вряд ли хватит. Больно прижимист Оиле. Поспешили вы Николай Васильевич ему расписку давать.

- Они поделились всем, чем могли. Им еще в лесу неизвестно сколько скрываться. Возможно нам, по дороге еще, что удастся приобрести. Наш Проводник здоров?

- Я Самуила сегодня видел. Живой, здоровый.

- Предупреди его насчет нашего скорого выхода и если можно пригласи его ко мне для разговора.

- Есть.

С каждой минутой я чувствовал себя лучше и увереннее. После обеда к нам зашел Самуил Эрлих. Мы с ним переговорили накоротке. Главное что он подтвердил свою готовность проводить нас к линии фронта.

Под благовидным предлогом отправив из землянки Каминского. Я, оставшись с Беловом, наедине заговорил о задуманном мной деле.

- Вот что Ваня. Тебе придется идти на встречу со связными одному. Возьмешь с собой в качестве проводника Самуила Эрлиха и еще пару ребят из местного отряда еврейской самообороны. Пойдете в немецкой форме. Так вам будет проще. Твоя задача передать в центр мой отчет и организовать помощь сюда. Мы же с Яном пойдем в Краков...

- Николай Васильевич, да вы что. Как же я вас брошу. Я так не могу!

- Надо Ваня. Надо. Кто-то должен сообщить командованию о наших последующих действиях. Кроме тебя сделать это некому. Мы будем ждать связного по известному адресу в Кракове. Если обстановка осложнится то уйдем в Варшаву, там тоже дел хватает.