Сила в содействии

- Хорошо, - отвечает волшебница покорно, и успокоила скорее пришедшая магия, чем успокоилась сама, - никаких вольностей.

- Верь, мы это сделаем, у нас получится.

- Да, я верю.

Отступница прекращает сеанс, убирает следы, возвращается. Вскоре на фабрике, а там и в палате, считает, что никто не заметил.

Так ли это? Нет, не так - разговор был воспринят и передан полностью. Вот от стены рядом с местом, где устроила убежище Айлин, отделяется бугристая пластина псевдоплоти, сворачивается, и не пластина уже, а саламандра.

- Мне догнать её? - спрашивает со льдом в голосе, и лёд этот не сулит волшебнице ничего хорошего.

Вопрос, конечно, задан на ментальном плане, задан хозяину, с ответом тот не спешит.

- Нет, - говорит наконец, - не стоит. К тому же, ни тебе, ни даже мне её не достать, если захочет скрыться.

До этого дня Авангар волновался, теперь испуган, испуг передаётся дракониде, выводит из равновесия.

- Если она так опасна, - спрашивает та голосом, пропитавшимся яростью, - не лучше ли тогда убрать тихо, устроить несчастный случай?

- Не говори глупостей, - отзывается контролёр, - она часть триады, и смерть её или даже пропажа может разрушить мс. Наилучшим вариантом было бы её контролировать, но контроль мой, как выяснилось, фикция. У этих двоих нет ментальных знаков, замещены обманками, а следы в Ментале убраны под нечто, похожее на замок, но только похожее, в основе же принципиально иное! Увы, мне не за что ухватиться, не на что опереться, а потому придётся играть по их правилам.

- Вести себя как и прежде? - спрашивает Гедда с сомнением.

- Да, дорогая моя, - говорит Авангар, - именно так. Удар можем нанести только один, более не успеем, значит должен быть выверенным. И мы дождёмся, мы нанесём!..

[Глава десятая] Парус

[1]

2423 год от Разделения

Квинта Ментала, 3-й день 1-го месяца

Разгоревшись синим, арка телепорта не спешила гаснуть. Сначала из неё выплыло тело Гибриза, удерживаемое при помощи телекинеза в горизонтальном положении, затем появился Авангар. Вышел сдержанный, спокойный, как будто на прогулку. Месту контролёр не удивился - Акхра, проклятье юга. Подёрнутое чёрным небо, полоса чёрных гор вдали, покрытые копотью остовы машин и транспортные ленты. Там, в оставшемся позади ментальном кармане, точки выхода из телепортов он просчитать не мог, видел только направление - на юг. Это и позволило сделать вывод, что Акхра в число мест войдёт. Не ошибся.

Сделав лёгкий пасс, Авангар заставил тело Гибриза ходить вокруг себя по окружности. Отступник по-прежнему находился в глубоком трансе, что было контролёру на руку. Из тел Гибриза для процедуры требовалось лишь физическое, а остальные пусть поспят. В нём, этом теле, заключалось преимущество Авангара перед другими двумя группами, его приоритет. Так призрака не придётся даже искать - явится сам, не выдержит.

- Ко мне, призрачный мой друг, - полупроговорил-полупропел ментальный маг, - ко мне...

Эбеновые горы тянутся от леса Пауков на юг, вплоть до Закатного океана. Область, ими отделённую, ещё со времён Первого камертона называют наибольшим из тысячи островов, или просто Большим, или Царским островом. Здесь был последний оплот саламандр в Тысячелетней войне, здесь сталкивались жуткие боевые заклинания, способные разрушать на трёх, а то и четырёх планах мироздания сразу. В результате одного из таких противостояний и была погублена местность Акхра, растёрта магией в ядовитую пыль. Как выяснилось позже, то было самое значительное из разрушений последнего периода войны - образовавшуюся в месте столкновения сил аномальную область Первым так и не удалось устранить. Как и Резервацию, её отгородили, затем именно здесь было решено устроить очистной комплекс Беллкора, аналогичный комплексам цвергов. Решение, безусловно, ошибочное...

Один из громадных механизмов вдали включился, поднялся со скрипом, зашагал. Авангар следил за ним, внимательно следил, и представился тот через минуту статуей Хранителя - проснувшейся, ожившей. Вдруг исполин повернулся, воздел в направлении контролёра каменный палец, что-то проговорил. Гулкие слова звучали грозно, но ни одного из них ментальный маг не разобрал. Пусть понимал, что помутнение, след враждебной магии, прорвавшейся через барьер защитных заклинаний, усиливать свои ментальные заслоны не спешил. Слишком много у него было связано с Хранителями, сидело глубже, чем даже ментальный знак.

Рождённый в Советграде, уже одним этим Авангар был отмечен. Структура города приняла, признала, проставив метку соответствия задолго до того, как поставили ментальный знак. Потому Хранители и значили для Авангара всегда больше, чем просто статуи. Его неизменные спутники, ориентиры - сколько с ними было связано образов, сколько мыслей! Казалось, Хранители живут своей жизнью, и бытие это богаче, ярче, чем у любого жителя столицы. "Я мгновенен, они вечны, - подумал он однажды. - Меня время, этот катящийся с горы шар, в конце концов настигнет и раздавит, они же его способны не только удержать, остановить, но и отправить вспять".

И всё же основным чувством была зависть. Не к статуям, конечно, не к Хранителям, а к восьми членам Первого Совета. Масштаб меж твердью и небом - один к бесконечности, так же и с магами настоящего дня и Первыми. "Вы, Первые, совершили все великие дела, - высказывал он им, возмужав, - оставили нам, последующим поколениям, только одну возможность - продолжать. А если не хочу, если желаю возвести свой магополис, создать свою систему?" И главным устремлением Авангара, целью жизни, стало преодолеть, подняться выше Первых. Шаг за шагом, шаг за шагом восходил он по этой лестнице, и так до сих пор...

В основе своего очистного комплекса Первые поставили машины цвергов, всё по стандарту - левиафаны, щелкуны, инферны. На третьем этапе переработки, так же по стандарту, люди. Однако, внесли члены Первого Совета и коррективы - машины цвергов были соединены с машинами разумными, ра-мами, и прочими достижениями людской магии на тот момент; место гноллов заняли саламандры десятой ступени развития. Если же говорить о моменте 3т, то смысл оставался тем же, что и в Играгуде: поднятие людей плавающего типа до переходного и в коренной в ускоренном, благодаря агрессивной среде, темпе. И всё шло хорошо примерно век, переработка давала результаты, давала результаты агрессивная среда, а потом произошёл инцидент, названный впоследствии акхранской метаморфозой...

Оставаясь неподвижным на плане физическом, Авангар действовал на плане ментальном, потому видел, как кольцо вокруг него сжимается. Физический же обманывал: внушая, что опасности нет, ткал извив за извивом здешней аномальной магии ловчую сеть. Пробежали два рукоглавца - покрытая змеиной кожей человеческая голова, от неё человеческие же руки, но с крепкими загнутыми когтями. Отвращение у обычного человека создания Акхры вызывают всегда, различна лишь степень. Кого-то от вида рукоглавцев уже бы вывернуло наизнанку, но, конечно, не Авангара.

- Как вам моя защита, а? - выкрикнул, - впечатляет, правда?

Думая об Акхре, Авангар не мог не думать о Первых, и мысли были унылые, чёрные, как здешние ландшафты. Каким бы ни был великим человек, всегда отыщется уязвимая точка, слабина. А если есть уязвимости, не избежать ошибок и даже провалов. Каковым для Первых и стала Акхра, самым главным из них.