Сила в содействии

- Серьёзно?

- Ага, серьёзно, - волшебница позволяет себе лёгкую улыбку, - такой здесь антураж.

Она отмечает что-то в списке, напевает мотив песенки, особенно популярной в последнее время, и голос приятный, мелодичный. Не проходит и минуты, как к столу подлетает поднос, причём подлетает в буквальном смысле, так как оснащён крыльями. Айлин снимает с него блюдо с плотно подогнанной крышкой, бокал голубой хаомы под непроливаемой насадкой, набор специй, положенные приборы.

- Какой-то глупый антураж... - Аиртон смотрит на крылатый поднос, как на какого-нибудь уродца. - А если я просто настучу мотив по столешнице?

- Не-а, проходит только голос, - Айлин уже откровенно веселится. - Ну, попробуй, это же так просто!

- Нет, ничего не получится, - качает головой Аиртон, - боюсь, что голоса-то у меня как раз и нет. Повтори мне то же, что и себе, и покончим с этим.

- Ладно тебе, не злись, - говорит волшебница, - уже и пошутить нельзя.

Ещё один напев, и другой поднос опускается рядом с Аиртоном. Освободив тот, пустотник берётся за предложенное блюдо.

- И что это такое? - спрашивает он, сняв крышку, - выглядит не очень аппетитно.

- Филе химеры, - отвечает Айлин, - ручаюсь, очень вкусно. Потом ещё и крылья зубатов попробуем, поджаренные до хрустящей корочки, м-м-м...

- Зубатов? Звучит ещё страшней, чем выглядит вот это...

- И, раз уж я солирую, позволь заказать и музыку - не люблю есть в тишине.

- Да, конечно, только что-нибудь спокойное, пожалуйста, и без сильных магических эффектов.

- Без проблем.

Она напевает, и в зарослях появляются соловьи, переливы их да трели преобразуются в мелодию. Воспринимается та не столько на плане физическом, сколько на плане астральном, рождает определённое настроение. Аиртон пробует филе осторожно, но вкус и правда отменный, кусочки тают во рту.

- Ты запивай, запивай, - советует Айлин. - Хаома не чистая, а в растворе, так что сильно на магическую силу не повлияет, а вот ощущения от блюда преобразит.

- Хорошо.

Он запивает, и да, вкус продолжается в цвет, а цвет - в запах, и всё это переплетается, выходит на новый уровень восприятия.

- Красиво, правда? - волшебница улыбается.

- Не то слово...

Недалеко от стола меж тем появляется площадка, похожая на спил огромного дерева, но появляется до того незаметно, что кажется, будто была здесь всегда.

- Потанцуем? - говорит Айлин, когда заканчивают с первым блюдом.

Обратив внимание на новую деталь в их окружении лишь после этих слов, Аиртон вздыхает:

- Боюсь, танцор из меня такой же, как и исполнитель песен.

- Нет, тут уж не отвертишься, - Айлин встаёт, протягивает руку, - пошли.

Пробуют, и получается у Аиртона вполне неплохо, смущает только, что волшебницы он немного ниже.

- Возвращаясь к той девчонке у чадо-ящика... - говорит Айлин. - Ты и правда думаешь, что у Системы всё под контролем?

Пустотник готов уже ответить утвердительно и категорично, но неожиданно сам для себя запинается, и ответ следует иной:

- Не знаю...

Потом ещё одно блюдо, и крылья зубатов воистину великолепны, ещё один танец, и Аиртон уже не скован в нём, а смел.

- Прости, если вопрос нескромный, но во сколько магических единиц тебе всё это обошлось? - спрашивает он. - Просто, если есть возможность разделить плату...

- Да, вопрос нескромный, а ещё и глупый, и будем считать, что я его не слышала, - Айлин вдруг отталкивает, в глазах злой блеск. - А если нужны подробности, то вот, держи: у меня период отдыха. Первый в новой группе. Из прежней, в такой уж угодили передел, выжила только я одна. Сама не своя теперь, до того хочу расслабиться! Чтобы старая кожа - вон, вместе со старыми мыслями, старыми эмоциями, и всё такое прочее. И всё, что нужно - найти на период отдыха подходящего партнёра.

- Прости, я не хотел...

- Нет-нет, - Айлин поднимает руку, - дослушай. Поскольку совместное заклинание у нас получилось сразу, то и решила, что нашла. Не согласен? Что-то не устраивает? Тогда сразу об этом говори!

- Перестань, - просит Аиртон, - я всё понял.

- Ох, что-то понесло меня... - она пытается обратить в шутку. - Так ты согласен?

- Да, конечно, - говорит Аиртон, - только я - пустотник, и не все уровни взаимодействия, как понимаешь, будут со мной доступны.

- Не имеет значения, - она отмахивается, - на первое время мне хватит и трёх уровней Сопряжения, а там посмотрим. У тебя же на знаке никаких запретов на половые отношения?

- Нет.

- Вот и у меня - нет. Зато есть астральная вставка с тем самым запретом на деторождение, который уже успели обсудить. Смешно, правда? У какой-то девчонки-простолюдинки запрета нет, а у меня, мага Плазмы со стажем, есть.

Аиртон не находит лучшего ответа, как поцеловать, и ответ оказывается верным. С какой-то оторопью он осознаёт, что принадлежит себе уже не в полной мере. Их с Айлин ведёт мелодия, принадлежат ей. И приходит момент, когда она спрашивает:

- Ну, как, ты достаточно разогрелся?

- Да.

- Тогда, как говорят здесь, в Советграде, поднимаемся на новый круг...

Появились механические колибри, Аиртон и Айлин освободили площадку.

- Астральная телепортация? - спросил он, когда птицы устроили пляску лучей, и каждый оставлял на деревянном круге след.

- Ага.

- А это место не перестаёт удивлять. Поверишь ли, но считал, что лабиринты теперь только в музеях...

Когда узор был готов, они снова взошли на площадку, и поднялся цилиндром голубой свет, а как только волны его опали, двое были уже в другой комнате. Большую часть той занимало ложе, освещал приглушённый оранжевый свет, и оранжевыми же были грудки у птиц в камере, помещённой в стенную нишу.

- Мандарины, - назвала их Айлин. - Поют, как понимаешь, о любви, исключительно о любви.

Она подошла к камере, и там, где была шкала, передвинула переключатель на несколько пунктов. Птицы оживились, начали пробовать голоса. Не сказать, что с их пением возбуждение Аиртона возросло, нет, повлияло иначе: он словно бы увидел направление, в котором надлежало двигаться. Подступив к Айлин, взял за запястье, и сжал крепко, и направил энергию, как было, когда она творила заклинание, а он содействовал.