Страница 258 из 282
Стефан покачал головой в знак недоверия. Говорить особо не знал что. Тогда Эрик предложил Стефану с детьми свою незанятую квартиру, поскольку ту их продали. Стефан согласился. Он переночует там сегодня. Пока без детей, они переедут чуть позже.
Сейчас бы с суматохой этой всей разобраться.
***
Стефан долго вертелся в новой непривычной постели без сна. Квартира была с современным ремонтом, с тремя спальнями и удобной техникой. Но вот комфорт меньше всего теперь интересовал Сальваторе.
Он всё думал и думал.
Об отце, Лорен. И об Елене.
Завтра предстоит очень тяжёлый день, Сальваторе прекрасно это знает. Завтра он вернётся в «свою жизнь», только без Елены рядом. Интересно, что Джульетта придумала для прессы по этому поводу. Что злодей Верлак украл Елену прекрасную и увёз за тридевять земель?
Стефана от всего воротило. Ему помогали, но он не особо хотел этой помощи. Оставить бы этих Верлаков, много чести, только бы Елена вернулась…
Но мужчина знает, что Себастьян просто так не отступится от неё. Уж точно нет после всего пережитого. Стефан вспомнил слова любимой об их отношениях с ним.
Тут же в голову закралась мысль. Сальваторе встал с постели, чтобы пройти до сумки со своими вещами. В ней — дневник Елены.
Он открыл дневник уже под конец. А там — что-то вроде послания Стефану.
«Огромное спасибо тебе за всё.
И да, больше писем тебе не будет. Это просто мой дневник, с моими мыслями. От счастья. От дикого восторга. От умиротворения. От просто моей жизни, Стефан.
Мне жаль, если я обманывала тебя или подвигала на плохие поступки. Я виновата.
Но и ты виноват много в чём. Давай просто забудем о друг друге? Простим и забудем.
Я хочу быть счастлива. Не мешай моему счастью больше.
Когда-то твоя Елена».
Он с силой захлопнул дневник. Стефана раздирала ярость и обида.
Она вполне могла сбежать с ним по доброй воле.
Сальваторе отложил дневник в сторону и лёг на бок.
Ведь и вправду. Да, Себастьян грубо обращался с ней, но это их отношения.
У Елены со Стефаном были другие, а потом он так поступал с ней, так что…
Так что всё кончено.
Стефан много чего придумал от обиды. И уже под утро он успокоился. Если так лучше для неё — то пожалуйста. Но если нет — он всё сделает, чтобы она вновь оказалась рядом с детьми.
Если верить тому же дневнику — ради них она терпела всё. Ради них жила.
Не могла просто так сбежать, так ведь? Если не сошла с ума рядом с ним…
Стефан уже ни в чём её не винил, винил только себя.
Ночь была долгой, мучительной. Миллион мыслей, воспоминаний. И столько же боли.
А утром зазвучал будильник. Скоро мужчине позвонят, чтобы предупредить о предстоящей встрече.
Стефан Сальваторе вновь жив. Внешне, для других.
А внутри он мёртв.
Комментарий к 54C. the turning point
Вот такая вот трагичная глава.
========== 55C. dawn came over ==========
Я застегнул рубашку на все пуговицы, еле двигая пальцами. Делать не хотелось.
Ничего.
Но заставлять себя надо. Прежняя жизнь всё-таки. Вернее, жалкая её подделка.
Быстро выпил кофе, чтобы не засыпать прямо на ходу.
Мне уже позвонила Джульетта, заявляя, когда и где нужно быть. Я тяжело выдохнул. Сейчас бы поисками Елены заниматься, а не вот этим.
Меня забрали знакомые мне охранники на машине. Очень рады были меня видеть. Все мне рады.
На работе я удивил всех своим появлением, тогда же и сделал объявление, текст которого мне отдала Джульетта. Мы обвинили Верлаков публично. За ночь полицейские хорошо потрудились. Надёжные обвинения против Верлаков, которые я и сам когда-то искал.
Нашли доказательства о денежных махинациях в очень крупных размерах, плюс убийства людей. О случившемся в доме Верлаков полиции тоже было теперь известно, Джульетта предоставила только необходимую информацию. О том, что я там тоже был — умолчала. Меня удерживали всё это время в месте, где я не знал.
Кое-что рассказано, что-то нет.
А в итоге я снова сидел в своём кабинете. Дело против Верлаков заведено, теперь всё проверяется.
Я же оглядывал стол, весь перерытый — это дело рук полиции. Эрик занёс мне документацию. Но он понимал, что я не смогу ни о чём думать сейчас. Я делал вид, что работаю.
На самом деле мне бы помогло отвлечение от всего этого, но ничто не могло меня заставить забыть.
Чуть позже Джульетта зашла, объявила, что всё получилось лучше некуда. И что вскоре придёт нарколог проверить меня, прописать ещё лекарств. Ведь лечение далеко не окончено.
Мне всё это так надоело, но ещё больше смущала забота Джульетты. Я начал отказываться, но она не принимала мои слова всерьёз. Я пообещал ей отплатить деньгами хотя бы за лекарства. А то нехорошо выходит…
Ах, Сальваторе, тебе ли говорить о том, что хорошо, а что нет?
Джульетта вновь сказала, что они стараются отыскать Елену. Я высказал свои мысли, которые тревожили меня ночью. Джульетта всё-таки знает, что я делал с Еленой. И что она вряд ли когда-нибудь захочет жизни со мной.
Так что, возможно, всё к лучшему.
Я попросил Джульетту уйти, ссылаясь на работу. На самом деле мне просто хотелось остаться одному. Скорее всего, Джульетта об этом догадалась. Спокойно вышла, попрощавшись.
Я держался за голову.
Мне надо увидеть детей, а затем помочь им собрать вещи, чтобы переехать в квартиру. Да, их мамы не будет. Но я буду рядом. Работу перенесу домой.
Больше не оставлю их одних. Они этого не заслуживают.
И Изабель будет рядом, бедняжка.
Слишком я много напортачил, чтобы вновь повторять ошибки.
Я продолжал думать об Елене. Если бы я только мог поговорить с ней в последний раз, спросить — хочет ли она оставлять детей со мной, то был бы спокоен. И пусть она с Себастьяном, раз счастлива.
Я же не могу дать ей счастья больше.
Похороны отца будут скоро. Я впервые решил навестить Лорен, ведь не был даже на её похоронах. Вместо похода в ресторан в свой законный обед я направился на кладбище. Еле отыскал её могилу.
Сердце с силой сжималось от боли, когда я увидел надгробие. Мертва… Она мертва. В это так сложно поверить окончательно.
— Лорен, я благодарен за всё. И мне очень жаль. Что всё так получилось, что я не ценил тебя. А ты ведь всегда была рядом и желала помочь. Если бы ты была жива, я бы сделал всё, чтобы сделать тебя счастливой. Но никакого сослагательного наклонения. Мне так жаль, что только твоя смерть дала мне понять, какой я мудак, — я дотронулся до холодного камня, еле сдерживая слёзы.