Сезон расплаты

Я привыкла к одиночеству, и в то же время, я устала от него, дико устала. Иногда мне хочется громко кричать или рвать на себе одежду от этого чувства.

Я видела, как проскочил мимо меня черный «Ягуар» на котором мы сюда приехали, Николас не остановился, не подал знака типа: «Пока, увидимся», я тоже не обратила на него внимание. Идти сейчас домой – худшая идея. Хочу вернуться, когда все уже будут спать, не хочу их видеть, никого. Бродить в одиночестве по городу – еще более худшая идея. Мне кажется, что все будут пялиться на меня, указывать пальцем: «это она, это она», а я.. я должна побороть этот страх, я не смогу до конца жизни сидеть взаперти, прятаться от людей. В кармане два доллара, достаю их, смотрю, засовываю обратно, иду дальше, сложив руки на груди, пытаюсь укрыться от вечерней прохлады. Телефон звонит. Мама. Сбрасываю вызов.

Иду по обочине, смеркается. Мимо проезжающие машины уже включили передние фары, кто-то сигналит, не обращаю внимания.

- Эй крошка, заблудилась? Ох ты ж мать твою. – Уверена, что знаю голос в машине. Звук тормозов, заставляет ускорит шаг.  – Что с волосами, Хейл? – Больше, чем имя Саманта, раздражает, когда меня называют по фамилии, в школе никто не осмеливался это делать.

Теперь машина следует параллельно мне, даже не хочу знать, кто там, наверняка Бретт Томпсон.

- Запрыгивай в тачку, малышка. Слушай, а ты еще горячее, чем была в школе.

- Ууу! – Добавляет второй голос. – Мне плевать, что там о тебе говорят, нашей любви это не помешает. Да брось, остановись.

Побежать – слишком трусливо, остановиться – слишком страшно.

- Заткнись, Гарри. – Гарри? Гарри Стэнфилд – брат Кэтрин. Не может быть, он был нормальным парнем, он приносил мне кофе, когда я приходила в гости, был всегда мил со мной, я считала его братом. И этот голос. В последний раз я слышала его буквально вчера. Дениел. Они что, теперь типа тусуются вместе? Как много изменилось в этом месте, кажется, сам воздух в городе стал другим.

- Запрыгивай в тачку, красная шапочка, иначе.. не важно, ты все равно в нее сядешь.

Машина снова тормозит, леденящая кожу дрожь, пробегает по телу. Сильные руки хватают меня за плечи и разворачивают лицом к парню, которого я помнила, как своего младшего братишку. Это не он. Гарри больше не тот мальчик, он вырос, стал выше, намного, его мускулатуре позавидует даже Дени, блеск в его голубых глазах все тот же, но теперь от него веет холодом. Вижу, как из старого «Хаммера» выпрыгивает мой бывший парень, за рулем Бретт Томпсон, я угадала. Замечаю, что тачка не его, у отца Гарри и Кетрин была такая машина, скорее всего это она и есть.

- Отстань от нее, братан. – Спокойно говорит Дени, и взволнованно смотрит на меня.

- Тебе какое дело? – Гарри таращится на меня, прямо мне в глаза, долго, пронзительно, я вижу, как его ноздри раздуваются с каждым вдохом.

- Не то, что ожидал увидеть? – Тихо спрашиваю.

- Скройся отсюда, Дэн. – Не сводит с меня глаз.

- Отвали от нее. – Дениел кладет руку ему на плечо, но тот одним движением стряхивает ее.

- Свали, чувак, пока я не позвонил своей сестре. Брэтт! Забери этого козла и валите.

Мой бывший отступает назад, но продолжает смотреть на меня, он что-то шепчет, одними губами, я хмурюсь, не сразу понимаю. «Заплачь», «Заплачь, Лу». О, это легко, но не уверена, что готова сделать это при них.

«Заплачь»

Ладно. Ладно.  Я не хнычу, не кривляюсь, я быстро вспоминаю все то, что произошло с момента вечера первого июня две тысячи двенадцатого, и позволяю одной слезинке скатиться по щеке. Лицо Гарри как-то странно передергивает, будто ему противно, он сжимает мои плечи и ничего не говорит, кроме тех коротких фраз, которые пускает в сторону своих друзей.

- Дэн, сядь в чертову тачку и свали нахер, твоя потаскуха будет в порядке, я не скажу Кетрин, что ты драл за нее свой зад.

Я замечаю, как Дениел предательски хлопает глазами, а затем вовсе отводит их в сторону, возвращаясь в машину. Бретт бьет по газам и, машина стартует вперед, провожаю ее взглядом, оставшись наедине с обозленным Гарри и с бесполезными идиотскими слезами.

- Неужели это правда ты? – Мышцы его лица расслабляются, он тяжело выдыхает.

Я вытираю еще одну слезу со щеки, пожимаю плечами.

- А кого ты видишь?

- Что с тобой? – Отпускает мои плечи, тянет руку к моим крашеным волосам, но затем резко убирает ее.

- Если ты ищешь во мне Луизу пятилетней давности то, у нее истек срок годности. Что ты хочешь Гарри?  Ты оскорблял меня, я не собираюсь с тобой долго разговаривать.

- Не хотел, чтобы эти придурки.. Аа.. – Запускает пальцы в свои светло-каштановые волосы, отворачивается на мгновение. – Я не знал, что ты вернулась.

- Теперь знаешь. Мне пора. – Срываюсь с места, парень хватает меня за руку.

- Я просто хотел тебя обнять, Лу.

Я, наверное, стала слишком сентиментальна, этой фразы было достаточно для того, чтобы я поверила, чтобы позволила себя обнять, я позволила ему уткнуться носом в мои волосы, вдохнуть их аромат, я позволила своим рукам коснуться его спины.

- Я рад, что ты в порядке.

«Я не в порядке, Гарри, я не в порядке.» – Хочется прокричать мне, но я судорожно глотаю воздух, чтобы вновь не распустить сопли.

Он отпускает меня, смотрит в упор, его выражение лица меняется со скоростью света, я вижу насмешку на его лице.

- Думаешь, я идиот?

- Что? – Я не понимаю.

- Ты ведь ждала этого? Объятий? Хотела, чтобы я сочувствовал тебе? Ты отвратительна! Луиза Хейл, слышишь? Ты отвратительна! Я был мелким придурком, который пускал по тебе слюни, пока ты кружилась с Дэниелом Хартом, хорошо, что моя сестра прибрала этого идиота к рукам. Вряд ли ты найдешь себе здесь друзей, так что проваливай. Проваливай из этого города! – Я вздрагиваю. Что я сейчас чувствую? Ничего. Опустошенность. Боль, которой больше не хватает места в моей груди, я готова провалиться сквозь землю, разбиться вдребезги, но я просто ухожу. Обняв себя руками, медленно шагаю по обочине вдоль дороги, пытаюсь держать подбородок к верху, чтобы не выглядеть еще большим лузером. Я знаю, что Гарри смотрит, чувствую его взгляд на своем затылке, жду когда скроюсь за ближайшим поворотом.