Страница 8 из 23
– Понял – не дурак!
– Надеюсь… Иди!
Илей опустился на каменный пол и, подобрав камень, приложил его к пылающему колену. Холод немного притупил боль, и Илей стал ждать возвращения Квасура. Чтобы скоротать ожидание, он достал золотое блюдце, подаренное Бурей Ягой и стал любоваться на танцующую Аурику…
Квасур, лишь немного отползши прочь от друга, обозлился на Илея.
– Этот базарный воришка помыкает мной! Мной, Квасуром-Грамотеем! Ну, и отомщу же я ему за моё унижение и обиду! Пусть сгниёт в этом каменном мешке, а я выберусь без него! Жаль только яблоки у него остались! Ну, что пропало, того не вернуть! Пусть пропадает с ними! – так подумал злопамятливый и мстительный Квасур.
Он отвязал лиану и, бросив её на землю, отправился вперёд по извилистому лабиринту. Первое время он шёл, упиваясь своей местью, и это упоение придавало ему сил, но вскоре Квасур ощутил страх. Он понял, что забрёл в совсем незнакомую пещеру, из которой не было никакого выхода, кроме пути назад. Тупик.
– Эй! Кто-нибудь! – слабо крикнул Квасур. – Илей!
На этот окрик отозвалось лишь эхо. Где-то рядом послышались гулкие шаги и неприятный скрежет. Квасур в ужасе зажмурился.
– Не буду смотреть! Не буду! – зашептал он.
Чьи-то мохнатые лапы стали касаться его плеч, чьё-то холодное дыхание леденило лицо. Отовсюду раздавалось злобное хихиканье. Кто-то схватил Квасура за нос, и тот от неожиданности открыл глаза. Сплошной стаей его окружили обитатели пекельного царства: упыри и вурдалаки. Они шевелили длинными волосатыми ушами, морщили длинные носы, щёлкали острыми зубами. Их тела были покрыты волчьей шерстью, а поверх на них надеты были отрепья, на некоторых болтались обрывки цепей. Чудовища махали хвостами и топали ногами, похожими больше на лапы зверя. Глаза их горели нехорошим блеском. Они водили вокруг Квасура хоровод, постепенно сужая его кольцо. Причмокивая губами и мерзко хохоча, они тянули к жертве свои длинные руки-лапы с острыми когтями. Несколько упырей закружили Квасура волчком под радостный вой остальных.
– Отпустите меня! Отпустите! – взмолился Квасур, но стая уже сдавливала его в своих тисках.
– На помощь!!! – раздался последний отчаянный вопль.
Этот жуткий крик эхом пронёсся под сводами пекельного лабиринта и достиг слуха Илея, заставив его вздрогнуть. Илей потянул лиану и обнаружил, что другой её конец был отвязан.
– Эх, Квасур, Квасур! – почти взвыл Илей, ударяя кулаком в стену. – Как теперь выручать тебя?!
Привязав лиану опять к поясу, Илей подобрал всю свою кладь и бегом побежал в ту сторону, где ещё надрывно кричало эхо. Он бежал, стиснув зубы от боли и сильно припадая на разбитую ногу, торопясь и надеясь, что Квасура ещё можно спасти. Внезапно путь ему преградило огромное чудовище, с опущенными до земли веками, окружённое мелкими тощими упырями. «Вий!» – в ужасе подумал Илей и, свернув в первый попавшийся ход, бросился наутёк. Но было поздно. Вий заметил его и велел своим прислужникам:
– Догнать супостата!!!
Упыри с визгом помчались за беглецом. Они быстро настигали хромого и усталого Илея. Он понял, что на этот раз сбежать ему не удастся и приготовился дать нечисти бой. В колчане у Илея лежали три стрелы Хорса, одну из них он приладил на бегу и, обернувшись, выстрелил в ревущею за спиной стаю:
– Получайте, кровососы поганые!
В ужасе отхлынули вурдолаки в тёмные углы своего подземелья и замертво попадали там, не вынеся солнечного света хорсовых стрел, испепелённые им, обращённые в прах…
Илей облегчённо утёр со лба пот. Он хлебнул из фляги молока коровы Земун, а когда убирал флягу назад в котомку, обронил серебряное яблоко Бури Яги. Яблоко закружилось волчком и резво покатилось по лабиринту. Илей последовал за ним, думая: «Может, это яблочко ещё и дорогу показывать умеет? Ну-ка, веди-ка меня, милое, прочь из этого царства кровососов!»
И катилось яблочко по лабиринту, кружа Илея между окаменевших деревьев и навеки застывших фигур. Наконец, откуда-то сверху полился свет. Свет этот сочился сквозь паутину, которой было затянуто небольшое отверстие в своде лабиринта. Это спасительный выход был, однако, очень высоко и совершенно не за что было зацепиться, чтобы добраться до него.
– Эх, была не была! – махнул рукой Илей. – Использую вторую хорсову стрелу!
К стреле он привязал лиану и выпустил её вверх, в отверстие. Стрела вонзилась во что-то, и лиана оказалась спущенной вниз, к Илею. Закинув котомку за спину, Илей поплевал на руки и пополз вверх по канату.
Выбравшись на поверхность, он брезгливо стряхнул с себя паутину и, оглядевшись, обнаружил свою стрелу, вонзённую в толстое, похожее на дуб дерево. Стрела глубоко вошла в ствол, и выдернуть её у Илея не хватило сил. Приглядевшись, он обнаружил, что находится высоко в горах. Вдоль крутого склона вилась тропинка, и Илей пошёл вниз по ней, рассудив, что те места, в которые спешил он, вряд ли находились на пике какой-нибудь скалы…
Глава 7
Обогнув скалу, Илей лицом к лицу столкнулся с девушкой, которая испуганно вскрикнула и отшатнулась.
– Не бойся! – сказал ей Илей. – Я не причиню тебя зла!
– Кто ты таков? И что делаешь здесь? – спросила девушка, поправляя большой сиреневый платок, покрывавший ее голову.
– Меня зовут Илей. Здесь я оказался случайно. А иду я в царство Индрика-Змея. А как звать тебя? И не знаешь ли ты часом, что это за горы?
– Меня зовут Мара. А это Кавказские горы. Они выросли на том месте, где покоится голова злого Юши-Змея. Оттого-то и неспокойно здесь так, что злоба Юшина горы сотрясает.
– А что же ты делаешь здесь?
– Давным-давно полюбила я богатыря Белояра. А он полюбил меня. Но злая змея Параскея возревновала к нашему счастью и, опоив сокола моего травами дурманными, похитила его. Тогда я пошла искать его. В здешних горах живут три древних мудреца Аксакала. Они указали мне, где искать змею Параскею и моего суженого. Живут они в замке Параскеи, а вход в замок тот завален огромным камнем. Аксакалы пообещали отдать мне меч, принадлежавший некогда Златогорке и хранимый ими после гибели её, который один мог этот камень разбить. Но для того должна была я доказать любовь свою. Даны мне были башмаки чугунные и велено в них по земле ходить до той поры, покуда не сношу башмаки эти. Сколько вёрст прошла я – не счесть никому! Весь свет исходила, и, вот, стёрлись, наконец, башмаки мой треклятые! И иду я теперь к Аксакалам, чтобы взять у них меч и освободить моего Белояра!
– Храбрая ты! – восхитился Илей. – Я с тобой пойду. Может, и моя помощь не лишней будет!
И пошли они дальше вместе. Долго ли, коротко ли шли они, а разверзлось перед ними глубокое ущелье, дна которого не было видно. Не было через это ущелье ни моста, ни иной переправы. Долго думали Илей с Марой, как перебраться через него, и не могли ничего придумать. Тогда набежали на небо чёрные лохматые тучи, и ударила из них молния, и полил сильнейший ливень, и загрохотал гром и, подхваченный горным эхом, долго не умолкал он, оглушая и сотрясая всё вокруг. Илей и Мара спрятались под горным выступом и там переждали грозу. Страшно бушевала она, рассвечивая причудливыми переливами молний острые горные пики, а закончилась столь же внезапно, как и началась. И тогда небо снова стало светлым, а через ущелье перекинулась широкая разноцветная радуга… Вдруг откуда ни возьмись появился белоснежный прекрасный олень с золотыми рогами и копытами. Подогнув свои стройные передние ноги, он позволил Маре и Илею взобраться к себе на спину. И, как только они уселись, стал неспешно подниматься по радуге, словно по мосту. Илей озирался кругом, и от открывающейся с высоты красоты у него захватывало дыхание. Повсюду возвышались стройные величественные горы, покрытые седыми шапками снега, сияющими в солнечных лучах. Горный воздух, освежённый грозой, с непривычки ударял в голову. Небо казалось таким близким, словно до него можно было дотянуться рукой. Олень шёл медленно, гордо вскинув умную благородную голову с тёмными большими глазами. Он будто и не шёл вовсе, а скользил, плыл по переливающейся под его копытами радуге. Наконец, путь был преодолён, и они очутились на другой стороне ущелья. Едва Илей и Мара спустились на землю, белый олень кивнул им головой и ускакал со скоростью ветра прямо к вершине крутой скалы. Радуга стала медленно растворяться…