Ученик афериста

Я чудом скрылся от репортеров, а затем и мракоборцев, и снова в этом помог мне Паучий Тупик. И сидел безвылазно, будто опасный преступник, боясь даже включать свет, смотрел как барабанит по окнам дождь и медленно умирал, по крайней мере, так чувствовалось.

Знаете, святой отец, что было самым страшным?

Что помощи ждать не от кого. Будь жив Наземникус, было бы, черт возьми, проще: я бы точно так же прибежал в утлый дом в Паучьем Тупике, сбивчивым голосом объяснил бы, в какое дерьмо вляпался на этот раз, выслушал бы в свой адрес ряд насмешек и заветное: «Ни слова больше, бери портвейн и дуй в подпол, отсидишься».

С каким лицом отец узнал новость о том, что его сын вернулся? И был замечен не где-то, а на хэллоуинской вечеринке.

Какое количество инфарктов перенесла бабушка?

Когда мракоборцы выйдут на след Паучьего Тупика? Собственно, это и был главный вопрос.

Самое обидное и абсурдное то, что если я захочу сбежать, меня наверняка поймают. И если захочу повеситься, хлипкий карниз вряд ли выдержит меня.

Да что там карниз, я даже петлю не умею делать!

В дверь постучали.

Я выпрямился и тут же схватился за кольнувшее в груди сердце. Уже представил, как открываю дверь и…

— Папа.

— Альбус.

А дальнейший вариант диалога я даже не мог представить. Либо отца на месте хватит удар, либо он изобьет меня.

В дверь снова постучали. Вежливые мракоборцы.

Я сжал дрожащими пальцами дверную ручку и опустил ее вниз, зажмурившись.

Заклятия в меня не полетели. Я смело приоткрыл один глаз.

На крыльце стояла вульгарно одетая молодая особа, промокшая под дождем: ее очень густые угольно-черные волосы, похожие на пружинки, липли к куртке с отделанным мехом капюшоном, с бахромы коротких джинсовых шорт стекали дождевые капли, а черные колготки на щиколотке порвались, явно зацепившись за замок большого чемодана, который девушка сжимала рукой.

Я моргнул.

— Вы проститутка, которую прежний жилец вызывал шесть лет назад? — неловко поинтересовался я.

Гостья стянула большие солнцезащитные очки со стеклами в форме сердечек и подняла на меня белесые глаза.

— Палома? — ахнул я, узнав жрицу вуду исключительно по слепым глазам.

Выпустив ручку чемодана, Палома крепко обняла меня, звучно чмокнув в щеку.

— Что ты здесь делаешь? — рассеянно спросил я, глядя, как мулатка заталкивает чемодан в дом.

Я был готов ко всему, но только не к такой гостье. Более того, я с детской надеждой ждал большого и сильного Финна, который решит каким-то образом все мои проблемы, ну или просто побудет рядом.

Палома, прислонив чемодан к стене, сняла промокшую куртку.

— Лоханулся, Поттер? — ехидно спросила она, повесив куртку на крючок и скинув грубые полусапожки. — Через два дня за тобой придут, соседка настучит.

Я рассеянно держал в руках ее мешковатую сумку и моргал.

— Откуда… а, черт, — закрыл лицо рукой я. — Тебе делать больше нечего, чем смотреть в мое будущее?

Сверкнув глазами, Палома сняла с себя джемпер, повесив его на стул у камина, оставшись в бюстгальтере.

— Ты не урчи на меня, — посоветовала она. — Я помочь хочу.

Я опустился в кресло и закрыл лицо руками.

— Чем ты мне поможешь? Ты умеешь стирать память сразу всему волшебному сообществу?

— Нет, балбес. Но я знаю наверняка, какие вопросы тебе будут задавать.

— И что мне с…

И тут меня осенило.

Палома, стянув дырявые колготы, опустилась на пол напротив меня и довольно заулыбалась.

Загадочная и притягательная в своих традиционных шелковых сарафанах и чалме, обвешанная украшениями, на колдовском рынке, и совершено нелепая в магловской одежде Палома тогда стала для меня лучом света.

Я лихорадочно думал, наверное, как никогда в жизни.

— Если ты знаешь, какие вопросы мне будут задавать, то я смогу придумать связную историю, чтоб ответить на них безопасной ложью, — шептал я. — Так?

— И ты придумаешь, — промурлыкала Палома.

Она сказала это не для того, чтоб подбодрить меня, она знала наверняка. И эта была лучшая поддержка.

— Чего хочешь? — улыбнулся я. — Не первый год знакомы, ты бы за добрым делом просто так на другой конец света не ехала бы.

И попал в точку. Палома замялась.

— У тебя что-то случилось?

— Я побуду у тебя здесь, немного? — спросила она. — Я видела, дом будет свободен.

— Побудь, — кивнул я. — Сколько хочешь. Что случилось?

— Сеньора Лаво отправила мне партию кукол, чтоб продала в Косом Переулке.

— И из всех своих подруг, только ты оказалась настолько послушной ученицей, что согласилась ехать в холодный далекий Лондон? — поинтересовался я.

Жрица вуду отмахнулась.

— Я рад, что ты здесь, — признался я, поцеловав ее в лоб. — Со всей этой канителью, мы давно не были наедине и…

— Совсем наедине не выйдет, — отрезала Палома, принявшись разбирать чемодан. К моему удивлению, первое, что она вытащила, была клетка с огромным попугаем ара. — Я не одна.

— Ну, накроем попугая полотенцем.

— Три, два, один, — протянула Палома, указав на дверь.

Дверь открылась.

— Я искала парковку час, какова вероятность, что завтра машина найдется на том месте, где ее оставили? — сложив зонт, поинтересовалась атташе Сильвия, закрыв двери с видом хозяйки дома.

Я отошел от Паломы и вскинул брови, скрестив руки на груди.

— Охренеть.

— Здравствуй, Поттер, — кивнула Сильвия, прислонив зонт к стене. — Куда можно повесить пальто?

— Там, во дворе, растет полусгнившая яблоня, выбирайте любую ветку, — протянул я.

Я наблюдал за тем, как Сильвия, цокая каблуками высоких сапог, опустила сумочку на кресло и, достав из нее вчерашний номер «Пророка», протянула мне свернутую газету.

— Итак, что ты думаешь с этим делать? — поинтересовалась она.

— Палома, оставь нас, — жестко сказал я.

Жрица вуду, подхватив клетку с попугаем, как была в белье, направилась на второй этаж, шепнув мне: «Поножовщины не будет».

Наши взгляды с Сильвией встретились.

*

— Вы делали все, чтоб выжить меня из картеля — и вот я уже в Англии. Вы настроили против меня Альдо и Финна. Вы мало того что превратили Флэтчера в фарш, вы насмехаетесь над моей скорбью. Зачем вы приехали? — ледяным тоном спросил я. — Поиздеваться?

— На самом деле, нет, — серьезно сказала Сильвия, вытянув ноги и указав на них. — Если честно, я хотела похвастаться тебе своими сапогами. Знаешь, это моя лучшая покупка. В Коста-Рике такая обувь не нужна, а поездка в Лондон — не более чем повод купить их.

— Дайте угадаю, они из кожи Флэтчера, — буркнул я.

— Нет, из кожи Флэтчера я сошью клатч, если еще раз ты на это намекнешь.

Я сел напротив и закурил.

— Я уже уехал. Моя рожа больше не будет вас бесить, Сильвия. Зачем вы здесь?

Сильвия развернула газету и ткнула алым ногтем в статью обо мне на первой полосе.

— Ты оплошался.

— Да ладно? В каком месте? — саркастично протянул я.

— Во всех местах.

— А вам ли не плевать?

Сильвия прищурено взглянула на меня.

— Начнем с того, что ты сам не способен решать свои проблемы: сначала этим занимался твой отец, потом Флэтчер, потом Финн подтирал тебе сопли, — произнесла она. — Сейчас помогать тебе некому. Далее, как бы ты не кичился своим высоким интеллектом, мозгов у тебя примерно с комочек. Ты не способен придумать выход из безвыходной ситуации, поэтому есть огромный риск, что ты сдашь отцу и общественности все, а это очень большой риск для картеля Сантана. А на такой риск я пойти не могу.

Черт, а она права.

Мне действительно ничего не оставалось, как признать свою причастность к картелю Сантана.

— И сейчас вы пустите мне пулю в лоб?

— Я хочу помочь тебе, тупица, — буркнула Сильвия.

Меня как обухом по голове ударили.

— Мы оба чертовски умные люди, — признала атташе. — Мы могли выбрать любую стезю, но мы выбрали криминал. Мы оба шептали на ухо Диего клевету друг на друга, да, Поттер, я знаю, что ты нашептывал ему, что я и есть тот стукач, из-за которого погибла мать Альдо.