Страница 51 из 79
Бабак появился на пороге — оборванный, с черными струпьями от ожогов на лице, худой, изможденный. Увидев нас, он бросился к нам, но начальник конвоя преградил ему путь.
— Гражданин, назад! — заорал он.
Бабак остановился. В его глазах сверкнули слезы.
Мы подошли к Бабаку, обступили его.
Начальник притих.
— Я забираю капитана Ивана Бабака в свою часть, — сказал я ему. — Мне неизвестно, где вы были во время войны, по вас не видно, чтобы вы воевали с винтовкой в руках или на танке, а он сбил в воздухе свыше тридцати самолетов. Он заслужил любовь всего народа!
Мы все же увезли Бабака. В пути он рассказал нам, что с ним произошло тогда, в воздухе. Он пытался перетянуть через линию фронта на горящем самолете. Пламя слепило, обжигало лицо и руки. Летчик уже понимал, что сесть не сможет, и выпрыгнул в полной уверенности, что он на нашей стороне. Но на земле его сразу схватили немецкие солдаты. Больной, с обожженным лицом, он был брошен в лагерь. Лечили его сами военнопленные, чем было.
Мы слушали Ивана и радовались, что он с нами, вместе мчимся на быстром комфортабельном «хорхе», что вокруг нас зеленеют поля, цветут деревья, все дышит весной, жизнью. Мы помнили, что на Бабака было послано представление к званию дважды Героя Советского Союза, и считали, что его судьба теперь сложится счастливо: ему присвоят это высокое заслуженное звание, а беды и огорчения — их надо понемногу забывать… Перед нами только открывался необозримый простор жизни и труда. Мы ведь совсем молоды!»
Эх, наивным человеком был трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин! Даже недолгое пребывание Ивана Бабака в плену власть ему не забыла: второй Золотой Звезды он не получил, а через несколько лет после войны вынужден был вообще уйти из авиации и вернуться в школу.
Умер «летающий барс» 24 июня 2001 года в Полтаве. Там и похоронен.
2014
В тему
Прототипом Алексея Астахова из фильма «Чистое небо» был Ивана Бабак
Люди старшего поколения хорошо помнят кинофильм «Чистое небо». Фабула картины такова. Алексей Астахов — герой замечательного актера Евгения Урбанского — сбит в бою и, попав в руки к фашистам, проявляет недюжинную стойкость и выходит из гитлеровской неволи непокоренным. После возвращается из советского лагеря (через всю щеку у него жуткий шрам), относятся к нему с подозрением: неизвестно, мол, как в плен ты попал. Он стучится во все двери, но на прежнюю работу летчиком-испытателем его не берут, в партии не восстанавливают… Жена все это с ним, теперь простым работягой на заводе, переживает, и вдруг его вызывают в Москву — снова пересматривать дело…
Сценарий фильма написан на основе реальных фактов. По одной из версий, это — судьба Ивана Ильича Бабака. Когда искали прототип героя Алексея Астахова, прославленный ас Александр Покрышкин сказал: «Если снимать такой фильм, то снимать только о Ване Бабаке — он один из лучших летчиков той войны». Сценарист Даниил Храбровицкий и режиссер-постановщик Григорий Чухрай и впрямь чувствовали непрочность первоначального сюжета. Требовались реальные судьбы патриотов, которые, попав по несчастью в руки врага, проявили стойкость и вышли из фашистского ада непокорёнными. Рядом с правдой жизни меркли слащавые образы, вымученные воображением.
Герой Советского Союза Иван Бабак
Летчики-истребители: Александр Покрышкин [в первом ряду второй слева], Ивана Бабак — во втором ряду [третий слева]
Здесь похоронен «Летающий барс»
История 38-я. История любви маршала Покрышкина
Немаловажную роль в ней сыграло запорожское село Черниговка, куда полк легендарного летчика перебазировался в конце 1943 года
Когда в январе 2000-го хоронили жену трижды Героя Советского Союза Александра Покрышкина — единственного, кто все три золотые геройские звезды получил в войну, вместе с прахом Марии Кузьминичны родные положили в могилу две горсти земли.
Это была земля дагестанская, где встретились Александр и Мария, и кубанская, над которой Покрышкин сломил боевой дух фашистских стервятников [именно там ведь, напомню, появилось у немцев знаменитое предупреждение: «Ахтунг! Ахтунг! Покрышкин ист ин дер люфт!» — Покрышкин в воздухе, в смысле, спасайся, кто может!].
Третьей же горсткой могла стать земля из запорожского села Черниговка, которое накрепко связало судьбы будущего маршала авиации и скромной медсестры из батальона аэродромного обслуживания.
Вернувшись в запорожское небо осенью 43-го, Покрышкин, по его же словам, чувствовал здесь себя как дома: все ему было знакомо. Еще с осени 41-го. Орехов, Токмак, Пологи, Черниговка? Так он же через них прошел-проехал вместе с отступавшими войсками! Где его истребитель «МиГ» был? А с ним же — на прицепе фронтового трудяги ЗИСа тащил его через всю Запорожскую область на авиабазу старший лейтенант Покрышкин, во второй раз с начала войны сбитый под Ореховом.
*
Вчитываясь во фронтовые записи Александра Ивановича, я не мог не обратить внимание на ясный, если хотите — лирический слог летчика-сибиряка [он родился в Новосибирске]. Вот, например, как он описывает свой разведполет к городу Орехову, что не очень далеко от Запорожья: «По долинам и балкам стоит, как молоко, почти белый туман. Он низко стелется по земле, скрывая от взгляда с воздуха строения, дороги, деревья. На минутку представляешь себе тишину и свежесть осеннего утра в степном селе…» И сразу же переход: «Но глаза ищут то, что принесла война».
И вот она — война на Запорожье: под Ореховом — скопление фашистских танков. Об их подходе, увы, еще не знают там, в тылу. С земли, заметив разведчиков [старлей ушел в полет с напарником], открывают огонь зенитки. И тут же, как ниоткуда, появляются четыре «мессершмита». Завязывается бой. Покрышкин пускает одну ракету, которой пару минут назад намеревался долбануть по немецкой технике, вторую… Мимо! А самоуверенные «мессеры» наседают. Вот уже и ведомого не видно. «Неужели сбит?» — мелькает мысль, и тут же летчик улавливает перебои в двигателе. Тем не менее, не выходя из боя, длинной очередью заваливает ближайший «мессершмит». Но три других, войдя в раж, наседают с яростью. Однако, разгадав, как действуют немцы — сначала обстреливают «МиГ» из пулеметов и только потом бьют из пушек, Покрышкин, укрывшись за бронеспинкой сиденья, периодически ныряя вниз, уворачивается от снарядов, уводя тем самым раненую машину дальше, дальше — к своим.
«МиГ» его упал в районе Малой Токмачки. Оттуда и началось его странствие на странном агрегате «ЗИС» и «МиГ» — в Пологи, в Верхний Токмак и, наконец, в Черниговку. «Я запомнил рисунок этого села во время полета над ним, — отметит Александр Иванович в своих воспоминаниях. — Оно узкой полосой тянется по балке на много километров». И что же? А вот что: в Черниговке старший лейтенант Покрышкин получает приказ сжечь вывезенную из-под Орехова машину. С начала войны это была вторая потеря боевого самолета.
*
В первый раз Александра Ивановича сбили 3 июля над Прутом, когда за ним уже имелись воздушные победы, счет которым летчик открыл 23 июня. Поднимался в воздух Покрышкин и в первый день войны, 22 июня. И тоже сбил самолет. Наш, к несчастью, — приняв только-только появившиеся «сушки» за немецкие бомбовозы. Летчик, слава Богу, спасся, но случай этот неприятный Покрышкину будут вспоминать часто.
Во второй раз, осенью 43-го, на Запорожье Александр Иванович появился совершенно другим человеком. Не к тому веду речь, что он уже был дважды Героем Советского Союза и имел на своем счету два воздушных боя, вошедших в историю отечественной авиации: 28 апреля 43-го восьмерка ведомых Покрышкиным «аэрокобр» [полученные по ленд-лизу американские самолеты] рассеяла и повернула назад армаду из 81-го «Ю-87», которую прикрывали десять «Ме-109».