Страница 23 из 79
Я переворачиваю письмо, чтобы выяснить, из какой воинской части оно отправлено, но на обороте нахожу только надпись от руки: «Полевая почта 66510Ф», и штампик, дублирующий ее — «Полевая почта СССР».
Следующее письмо с фронта было отправлено 3 ноября 1944 года. И вновь в нем повторяется пожелание «всего наилучшего мамочке, Мане и Оле» [Маня и Оля — сестры Якова, — авт.]. Далее Яков снова объясняет, как ему живется: «Мне очень хорошо», — подчеркивает он. И, развивая тему о том, что такое хорошая жизнь фронтовика, бесхитростно добавляет: «Врага мы бьем в его собственной берлоге. Так что ему не сегодня, так завтра смерть предстоит». Далее в письме несколько слов размыты. Возможно, от слез. А чуть ниже взгляд выхватывает просьбу Якова: «Мама, напишите мне, кто у нас голова колхоза и кто голова сельсовета. Если они плохо к вам относятся, я им напишу через совет армейский» [имелся в виду, видимо, военный совет армии, — авт.]. Далее текст частично расплылся. Я улавливаю только смысл: Яков интересуется, есть ли в семье хлеб.
На обратной стороне послания боец продолжает выяснять: «Как вообще вы живете, имеете ли, чем топить печь, выдали ли вам соломы? Если не выдали, так выдадут. Я напишу председателю колхоза по-своему».
Удивительными все же людьми были солдаты Великой Отечественной! Тот же Яков Квасницкий. Находясь, как сам заявляет, в «берлоге врага», домой пишет, что живет «очень хорошо». И обещает «по-своему» разобраться с председателем колхоза, если он не выдал соломы маме и сестренкам.
Больше писем с фронта от Якова не поступало. Пришло только извещение [жене] о его гибели, которое я уже цитировал. Ну а вернувшийся в село из госпиталя, где лечился после тяжелого ранения, однополчанин Якова Петр Янишевский, рассказал, как погиб земляк.
Его группу — на следующий день после взятия советскими войсками города Мишкольца, обстреляли из подвала одного из домов фашисты, не сложившие оружия. По воспоминаниям сестры Якова, прожил Петр недолго: умер через год после войны. Поэтому сегодня не у кого уточнить, где конкретно, в какой воинской части служил Яков и что с ним случилось на следующий день после того, как наши войска освободили венгерский город Мишкольц. Неужели и правда его убили затаившиеся в подвале фашисты?
Приказ: взять город Мишкольц
Чтобы выяснить это, я сделал запрос в Центральный архив Министерства обороны России: проходит ли по базе данных ЦАМО уроженец Одесской области Квасницкий Яков Павлович. «Да, проходит», — был дан мне ответ. Последнее место его службы — 163-я стрелковая дивизия. Звание — старший сержант. А вот вместо названия военкомата, призвавшего Якова на фронт, в ответе значилось следующее: «Передовые части Красной Армии». Выходит, память не подвела сестру Якова, которая утверждала, что вторично на войну брат ушел сразу же после освобождения Одесской области — с наступавшими войсками.
Выяснить далее, чем отличилась в боях дивизия Якова Квасницкого, мне вообще не составило труда. Четырежды орденоносная [орденов Ленина, Красного Знамени, Суворова и Кутузова] Роменско-Киевская 163-я стрелковая дивизия генерал-майора, Героя Советского Союза Федора Карлова осенью и зимой 1944 года принимала участие [в составе войск 2-го Украинского фронта] в Будапештской наступательной операции. Причем ей, как и некоторым другим частям фронта, предписывалось наступать в направлении на город Мишкольц, чтобы сковать там войска противника и не позволить немецкому командованию перебросить их к Будапешту.
Жестокое сражение за Мишкольц, превращенный немцами в крепость, продолжались до начала декабря. Уже непосредственно в городе бои шли не только за каждую улицу, но и за каждый дом, за каждый подвал, из которых фашистов зачастую не выбивали, а выжигали огнеметами.
3 декабря Мишкольц, наконец, был взят. Причем последним город покинул спецназ Вермахта — 3-я горнопехотная дивизия [аналог дивизии «Эдельвейс»]. И в этот же день в частях и соединениях 2-го Украинского фронта был озвучен приказ Верховного Главнокомандующего маршала Иосифа Сталина: сегодня в 21.30 столица нашей Родины Москва салютует доблестным войскам 2-го Украинского фронта, овладевшим важнейшим центром военного производства Венгрии, снабжавшим немецкие и венгерские армии, городом Мишкольц, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.
Умер от ран
Вновь обратившись к материалам Центрального архива Министерства обороны России, я отыскал «Донесение о безвозвратных потерях 163-й стрелковой дивизии» за декабрь 1944 года. Пробегая его взглядом, задерживаюсь на дате «4 декабря». Оказывается, в этот день в городе Мишкольце были убиты четыре бойца дивизии: два автоматчика и два телефониста. Якова Квасницкого среди них нет. Его фамилию в донесении я обнаружил дальше.
И вот что выяснил: согласно данным ЦАМО РФ [фонд №58, опись 18003, дело №203], старший сержант Квасницкий Яков Павлович умер от ран 16 декабря 1944 года. Похоронен на юго-восточной окраине селения Шайо-Велезд, Венгрия. В Мишкольце таким образом его могилу искать было бесполезно.
Похоже, группу бойцов 163-й дивизии на следующий день после освобождения Мишкольца действительно обстреляли фашисты. Возможно, егеря из 3-й горнопехотной дивизии. Четверо солдат погибли на месте, а Яков [вероятно, он был старшим группы] и его земляк Петр получили ранения. Петр после госпиталя вернулся-таки домой. А Яков Квасницкий остался в Венгрии.
Навсегда.
2010
В тему
Мишкольц [венг. Miskolc, словацк. или чешск. Miškovec, польск. Miszkolc] — город на северо-востоке Венгрии. Административный центр медье Боршод-Абауй-Земплен. Четвертый после Будапешта, Дебрецена и Сегедa город Венгрии по количеству жителей. Мишкольц стоит на реке Шайо у подножия горного массива Бюкк. Известен в первую очередь как важный промышленный центр.
Яков Квасницкий, навсегда оставшийся молодым
История 16-я. По наградам узнаете их
Медаль за боевые заслуги и крест за храбрость помогли установить имена погибших в войну в Великобелозерском районе бойца Красной Армии и офицера Вермахта. Ими оказались уроженец Ставропольского края красноармеец Тимофей Левинский и майор Вальтер Рейнхарт из немецкого Штутгарта
Как свидетельствуют награды погибших, оба были отважными воинами. И в бою убиты были примерно в одно время в непосредственной близости друг от друга — возле [не существующего ныне] хутора Стаханов Великобелозерского района, который осенью 1943-го — зимой 1944-го стал центром ожесточенных боев за так называемый Никопольский плацдарм.
Плацдарм смерти
Из истории достаточно широко известно, что Гитлер оборону Никополя оценивал ее едва ли не как самую решающую битву в войне. «Никопольский плацдарм, — цитировал, например, своего фюрера в послевоенных мемуарах фельдмаршал Манштейн, — его значение для нас вообще нельзя передать словами. Потеря Никополя означала бы конец войне».
Столь высокое значение Никополя принято связывать в первую очередь с тамошними марганцевыми рудами, в которых крайнее нуждалась промышленность Германии — для производства той же танковой брони.
Это так и… не совсем так. Марганец немцам действительно был очень нужен. Но почему же тогда, несмотря на пессимистические прогнозы Гитлера, после падения Никополя [взят штурмом 8 февраля 1944 года] гитлеровцы сражались с Красной Армией еще долгих 15 месяцев?
Ответ прост: немцы успели таки, и это подчеркивают сведущие люди, создать запас марганцевой руды. Ну а левобережный Никопольский плацдарм немецкое командование рассматривало как… сухопутную дорогу в Крым [ничего вам, уважаемый читатель, не напоминает это? Необъявленную войну с Россией я имею в виду], где была блокирована 17-я армия Вермахта. Для ее деблокады [и для полного возвращения Крыма под свой контроль] немцы создали на левом берегу Днепра — в пределах Запорожской, Днепропетровской и Херсонской областей, оперативную группу «Шернер» [по фамилии ее командующего], сосредоточив на относительно небольшом участке фронта шесть пехотных, две танковые и две горнострелковые дивизии.