Страница 21 из 79
Начальник тыла 4-го Украинского фронта генерал-лейтенант интендантской службы Николай Анисимов стал первым военачальником, увидевшим — при наступлении советских войск осенью 1943 года, крест с надписью на могиле генерала Смирнова, которого лично знал. Интендант велел крест снять и поставить доску с надписью: «8 октября 1941 г. генерал-лейтенант Смирнов Андрей Кириллович, командарм-18, погиб смертью храбрых».
…В послевоенные годы останки командарма перезахоронили в селе Смирново, а комиссаров от Орловых могил перенесли в Вершину Вторую. Ну, а в 2005 году дошла очередь и до генерала Титова: его и погибших с ним артиллеристов — всего 68 человек, перезахоронили в селе Титово.
Хотя по данным архива минобороны РФ, генералы по-прежнему остаются на войне: напротив фамилий артиллериста Титова и бригадных комиссаров Черепина и Новохатного значится, что они… пропали без вести, а напротив фамилий командарма Смирнова и члена военного совета армии Миронова пропечатана фраза, от которой сжимается сердце: «Труп оставлен на поле боя».
Бюсты погибших генералов в селе Смирново [Никифор Новохатный, Тихон Черепин, Алексей Титов, Петр Миркин (нач. политотдела 18-й армии, полковой комиссар), Алексей Миронов]
Памятник на могиле генерала Андрея Смирнова в селе Смирново
Отсюда начинается курганный комплекс Орловы могилы, где и погибли бригадные комиссары
История 14-я. Посмертные скитания генерала Титова
Тремя могилами удостоился человек, в честь которого названо село в Запорожской области
Что за глупость! — удивится читатель. — Разве бывает такое? А давайте вместе разбираться, бывает ли…
Свой главный бой генерал-майор Алексей Титов, командовавший артиллерией теснимой немцами 18-й армии Юго-Западного фронта, принял невдалеке от села Водяное [ныне — Титово] 8 октября 1941 года. Да и не бой то был, видимо. Говорят, что к моменту последнего выхода на связь с командармом, артиллеристы Титова располагали единственным боекомплектом для орудий. Сопротивления, значит, решительного они врагу оказать не могли. Немецкая артиллерия накрыла их в кукурузных полях, начинавшихся чуть ли не за околицей села.
Хоронить убитых [8-го же октября погиб и командарм Андрей Смирнов — по его фамилии названо соседнее село] немцы приказали водянцам. Тела сельчане стаскивали в силосную яму, дно которой было застлано брезентом. Погибших набралось для братской могилы 82, включая двух санитарок и самого 46-летнего генерала. После войны на месте былых боев появился и памятник. На обелиске, белеющем у краешка лесополосы, — фотография Алексея Титова и надпись, лаконичная и жесткая, как строка сообщения Информбюро: «Здесь, вместе с 82-двумя бойцами, погиб генерал-майор артиллерии… Вечная память и слава павшим в боях за Родину». Захоронения, однако, под обелиском не имеется. Защитники Водяного по-прежнему лежат в бывшей силосной яме. И часть генеральских останков там же находится.
Почему, часть?
— В 1957 году, — рассказал мне в 2002 году житель села Титово Виктор Кривык, возглавлявший в пятидесятые местную комсомольскую организацию, — разлетелось повсеместно правительственное постановление. Согласно ему, погибших воинов следовало перезахоронить с мест боев в населенные пункты. В разрытии заброшенной силосной ямы мне и довелось участвовать тогда.
Земля там, по словам Виктора Яковлевича, поначалу с трудом лопате поддавалась. Но потом как бы проседать стала. Это уже на глубине… Что запало в душу навечно с тех раскопок? Перво-наперво, две пары сапожек со слегка завышенными каблучками, — явно женских. «Слезы от увиденного, — продолжает собеседник, — сами на глаза наворачивались».
Обнаружен был и генерал Титов. По полуистлевшему замшевому мундиру узнали его, и по петлицам на нем — с сохранившимися звездочками генеральскими. Мундир в руках рассыпался в прах, а вот подкладка его шелковой оказалась. И карманы — тоже. Из них на свет божий землекопы извлекли немецкие газеты [разведкой армейской, надо полагать, добытые] и бутылочку с жидкостью. Не со спиртом, правда — с раствором хлорки, для обеззараживания воды предназначавшимся. Уцелели также сапоги генерала — яловые, не поддававшиеся разрыву, хоть и отлежавшие в могиле вместе с хозяином шестнадцать годочков долгих.
Еще в яме попадались солдатские медальоны. По их содержимому можно было предположить, что 18-я армия сформирована была из донетчан — двадцатилетних парней, в основном. Часть извлеченных медальонов исчезла в последствии невесть куда, остальные так и остались в братской могиле. По сей день остаются под раскидистым кустом сирени, выросшем на месте ямы силосной. Иных ориентиров здесь не имеется. А в наскоро сколоченный гроб, размерами 120 на 60 см, больше напоминавший ящик для инструментов, уложили водянцы косточек солдатских — всего ничего. Из генеральских останков — череп и несколько позвонков.
До начала шестидесятых ящик сберегался под скромным мемориалом, сооруженным поблизости от колхозной конторы — в общем-то, в центре села. Сейчас тут запустение царит… местность больше окрестности свалки напоминает. Году же приблизительно в 63-м [сходу никто уже и не припомнит, когда конкретно], титовцы создали у себя другой мемориальный комплекс — в память односельчан, полегших на фронтах Отечественной. У стены, прикрывающей комплекс от ветра разгульного, возвышается на постаменте бюст. Как я подумал сперва — неизвестному генералу он поставлен. Ни надписи под ним ведь не имеется, ни фамилии хотя бы. «Да это же Титов! — удивился моей непонятливости Виктор Кривык. — Кому ж еще быть?»
— А погоны ему кем досрочно пожалованы, не подскажите — за полтора года до введения их в Красной Армии?
Мой провожатый по селу и по времени пожимает плечами: скульптор с историей не шибко дружил, наверное. Или пошутить решил. И над генералом погибшим, и над Памятью… и над всеми нами.
Под бюстом, в земле, насколько мне удалось выяснить у старожилов, нынче и находится тот самый ящик, напоминавший больше не гроб, а сундучок для инструмента — с костьми избранных бойцов-артиллеристов и черепом генеральским. А вы, уважаемый читатель, удивлялись поначалу: о глупостях, дескать, автор разговор пытается завести…
…Кстати, разгромленная в 41-м на запорожской земле, 18-я армия, тем не менее, вписала свою страницу в хронику Великой Отечественной — обороной той самой Малой Земли, за которую, спустя многие годы, один из бывших Генеральных секретарей ЦК КПСС был осчастливлен маршальской звездой на форменный галстук.
В тему
Через три скоротечных года — в июле 2005-го, мне вновь пришлось напомнить читателям нашей газеты о воинах-артиллеристах генерала Алексея Титова. Вот с каким заголовком материал я подготовил тогда о них: «В Куйбышевском селе Титово наконец-то закончилась война». Далее я объяснил, почему это произошло и какую роль в посмертной судьбе артиллеристов-титовцев сыграла моя газетная публикация:
«В Титово — в присутствии министра обороны Украины Анатолия Гриценко, перезахоронены останки воинов-артиллеристов 18-й армии, не успевших вырваться из окружения в октябре 1941 года
Надо сразу заметить, что к этому великому торжественно-траурному делу наша газета имеет самое непосредственное отношение. И вот почему.
Осенью 2002-го на журналистских путях-дорогах я случайно [хотя в жизни, как известно, ничего случайного не бывает] пересекся с краеведом из Куйбышевского района Сергеем Шевчуком. От него и узнал историю, если можно так выразиться, посмертных скитаний генерала Алексея Титова, командовавшего осенью 41-го артиллерией 18-й армии и погибшего в бою в окрестностях села Водяное [ныне Титово].