Принимая во внимание

– Вот и ладушки. – Глебский вытер губы носовым платком. – Если вы не против, Александр Константинович, заглянем в кабинет Иванова вечером. Кстати, распорядитесь, чтобы нам выписали временные пропуска. А сейчас желательно уладить два момента. Первый. Предлагаю нам, с вами, наведаться до товарища Ларионова. Свяжитесь с ним, может ли он нас принять в самое ближайшее время? И не лукавьте: так и скажите, мол, явилось нечто кошмарное из столицы, требует, так сказать, кузькину мать… Словом, сделайте всё для того, чтобы мы с милицией встретились, и как можно скорее. А мои люди, пока, суть да дело, займутся вторым вопросом. Где вы нас расположите на постой?

Малышев потянулся за шинелью, весящей на вешалке.

– Могу предложить два варианта. Первый: разместиться непосредственно здесь, в здании управления. У нас имеются комнаты для гостей. Второй вариант: в гостинице.

– Лучше в гостинице. – Улыбнулся Глебский. – А то спать там, где работаешь: какой же это отдых? Согласны?

– Вполне. А в какой хотели бы поселиться? – поинтересовался Малышев.

– А у вас что, гостиничный Клондайк?

– Клондайк – не Клондайк, но выбор имеется.

– Из скольки?

– Для начала – четыре. Подойдёт?

– Да нам, татарам… Какую посоветуете?

– Лучше всего «Юбилейная». Недавно построили. В центре города, рядом с площадью Ленина. На первом этаже ресторан. Очень хорошая кухня. Номера «люкс», и вид пристойный. С лоджии можно Китай увидеть. И половину города. И от управления недалеко. Впрочем, вам выделена машина.

– Вот и ладушки. Будем селиться в «Юбилейной». Только, не в «люкс». Командировочных не хватит. Кстати, Александр Константинович, кто первым обнаружил тело?

Майор уже натянул на себя офицерскую шинель, и принялся застёгиваться.

– Сосед по лестничной площадке. Вышел выносить мусор, на входе наткнулся на товарища полковника.

– Тот был жив?

– Нет.

– Милиция сразу пришла к выводу, что совершено именно убийство?

– Так точно. Об этом свидетельствовали кровоподтёки на лице, и смертельная травма в затылочной части головы Василия Трифоновича. Хотя, насколько мне известно, точных результатов медэкспертизы ещё нет.

– Вы их запрашивали? Я имею в виду, результаты экспертизы?

– Никак нет. Ждали вашего приезда.

– А вот это плохо! Глядишь, уже было бы от чего отталкиваться! Как получилось, что милиция взяла расследование на себя?

– Так их вызвали…

– А вы что, не могли перехватить?

– Слишком поздно. Когда приехали, Ларионов на тот момент уже всем заправлял.

– А как вы узнали про убийство?

– Так Ларионов лично и позвонил дежурному по управлению. Капитану Еремчуку. Тот оповестил меня.

– Понятно. Можете по возможности точно воспроизвести картину произошедшего? Исходя, естественно, из того, что вам известно?

Малышев потёр лоб широкой ладонью.

– Известно немного. Одиннадцатого марта, поздно вечером, точнее, ночью, Василий Трифонович возвращался домой.

– Где проживал Иванов? – тут же вставил реплику Глебский. – Карта города имеется?

– Так точно.

– Покажите.

Малышев предполагал, что следователи из столицы зададут подобную задачу, а потому заранее приготовился. Вскоре карта лежала на столе секретаря.

– Вот. – Карандаш в руке майора ткнул в один из квадратов на бумаге. – Дом на углу улиц Ломоносова и Пионерской. Пятиэтажка. Стандартная.

Глебский моментально сориентировался.

– А почему начальник областного управления проживал не в центре города? У вас что, с элитным жильём напряжонка?

– К моменту приезда Василия Трифоновича из Москвы у нас действительно были проблемы с подобного рода площадями. – Малышев не оправдывался. Глебский прекрасно понял, тот просто констатировал факт. – Товарища полковника временно поселили в этот дом: на тот момент он единственный имел три комнаты. В октябре прошлого года Василию Трифоновичу предложили переехать в девятиэтажный дом по 50-лет Октября. В горкомовский дом. – Уточнил майор. – Но Иванов наотрез отказался.

– Причина отказа известна?

– Никак нет.

– Плохо.

Александр Константинович только тяжело вздохнул.

– Ладно. Продолжайте.

– Управление в день убийства Василий Трифонович покинул поздно. В 00.22. О чём имеется соответствующая запись в журнале дежурного. Машина довезла его до дома. Кстати, та самая машина, которая вам выделена. Вместе с….

– Машина довезла Иванова до самого подъезда? – бестактно перебил Глебский.

– Никак нет. Только до перекрёстка. Подъезды к дому Иванова есть здесь. – Карандаш ткнул в карту. – И здесь. Обычно товарищ полковник предпочитал…

– Детали позже. Гоните общую картину. Почему водитель не доставил полковника до дверей?

– Он его никогда к подъезду не подвозил. Василий Трифонович настаивал, на том, чтобы его высаживали на перекрёстке. Любил пройтись, так сказать, подышать свежим воздухом.

– Откуда вам известны такие подробности?

– Водитель признался. Как-никак, своё внутреннее расследование мы, естественно, тоже начали.

– Вот и подышал. – Раздалось за спиной Малышева. Майор, не закончив фразы, обернулся. Слова принадлежали капитану. Тот спокойно встретил взгляд Александра Константиновича, и уверенно улыбнулся. «Ты посмотри, какой нагловатый. Из «блатных», что ли?» – пронеслось в голове майора.

– Продолжайте. – Глебский, слегка нахмурив брови, сделал вид, будто недоволен последними словами подчинённого. Но Малышев понял – перед ним только что разыграли сценку: начальник и подчинённый. Хотели проверить его реакцию. Или сбить с мысли, чтобы после поймать на несовпадениях. Второе – скорее всего. Майор выждал секундную паузу, после чего продолжил.

– Судя по всему, по крайней мере, так утверждают следователи из милицейской бригады, убийца встретил Василия Трифоновича возле входных дверей в подъезд. Либо, в самом подъезде, на входе. Удар был нанесён тяжёлым, твёрдым предметом, по голове. Точнее, в затылочную часть.

– То есть, сзади?

– Совершенно верно. После чего, товарищ полковник скончался.

– А кровоподтёки на лице? Была драка?

– Вполне возможно. Думаю, ответ даст милиция. Но с Ларионовым я ещё не созванивался. Ждал вашего приезда.

– И никто ничего не видел? Не слышал?

Малышев отрицательно качнул головой.

– Ценности пропали?

– Вы имеете в виду, личные вещи?

– Именно.

– Да, пропали. Портфель. Хороший портфель. Тёмно – коричневого цвета. С двумя замками. Стилизация под крокодиловую кожу. Объёмный. С тремя отделениями. Василию Трифоновичу его из ГДР привезли. Кто-то из знакомых. Часы. «Сейко». Импортные. С серебряным браслетом. Кошелёк с деньгами….

– Денег было много?

– Старший лейтенант Козлов утверждает, в тот день Василий Трифонович при себе имел не более пятидесяти рублей.

– Кто такой старший лейтенант Козлов?

– Руководитель отдела связи. Секретарь партийной организации управления.

– Лейтенант? И секретарь? – удивился Глебский.

– Демократия. – Отозвался нехотя Малышев. – Всё по Уставу.

– Что ж, бывает. Раз вы его сами выбрали. А откуда старшему лейтенанту Козлову известно о деньгах?

– Козлов и Иванов делали совместные покупки в нашем буфете. – Неторопливо ответил Малышев. И вообще, майор вёл себя слишком спокойно и невозмутимо. Подполковник тут же отметил сей факт, и занёс его в свою «книжку памяти».

– Пятьдесят рублей? Неплохая сумма, – вновь послышался голос Хохлова. – Хватит не только погулять, а ещё и дня три хорошо похмеляться.

На этот раз Малышев был вынужден согласиться с капитаном.

– Ладушки… – Андрей Сергеевич приподнялся со стула. – Что Иванов обычно носил в портфеле?

– Да кто ж его знает? Может бумаги. А может, продукты.

– Убитый имел привычку брать документы домой? – тут же ухватился за последние слова майора следователь.

– Не могу знать! – Малышев замялся. – Точнее, лично никогда не видел, чтобы он что-то выносил из кабинета. А так…