Страница 3 из 6

Две жизни

Сбил бабульку, сбил насмерть – старую бабульку, которая и переходила там, где не положено, и видела-то, наверное, плохо… Возможно, виноват и ты, отвлекшись на что-то – по большому счету это не имеет значения для нашего расследования… а вот что имеет… То, как ты воспринял этот грех, эту совершенно непоправимую ситуацию, хотя тебя-то по факту оправдали. Но! Это в нашем материальном мире, а в духе – я представляю, дорогой пастырь, как ты отмаливаешь этот грех в Америке, куда тебя после всего отправил Ватикан…

Понятно, почему в назидание? Любой грех может быть отмолен, если… – опять же к нему, к нашему незабвенному пастырю, если это делать так, как отмаливает свой грех Кшыштоф!..

Кстати, моя хорошая, как ты любила отца Кшыштофа…

И опять – "кстати" – как же часто будет звучать здесь это слово…

Кстати, наверное, пора сказать, что при дальнейшем чтении нашей книги может возникнуть ощущение нереальности наших откровений или некой мистификации… Так вот – все в ней правда от начала и до конца. А эти рассуждения – лишь некая попытка немножко подготовить что ли… Вся суть в том, что сегодня к нам, благодаря тому, что было и есть с нами, пришла вот такая добрая возможность, несмотря на все существующие запреты, сказать что-то по-настоящему важное… И пусть какая-то истина вольется в этот Мир через нас… Несет… нас… – это не только я пишу… это ты, возможно и с тобой кто-то… но, прочитал – мне нравится… так и будет… Истина! Yes! Да, конечно же, для всех языков… – какая разница…

НЕУЖЕЛИ ТЫ РОДИЛАСЬ

на свет только для того, чтобы написать со мной эту книгу?..

Улыбаюсь… улыбаюсь сквозь слезы… Теперь-то понятно, что нет… Ты лишь, может быть в очередной раз, посетила нашу планету и… в этот раз – зажгла свет в моем сердце. Ведь не зря мне пришло в голову это слово – "Свет", когда я создавал фильм-память о тебе – моей, земной, такой родной и близкой… Пишу и плачу… Как бы мне хотелось, чтобы именно я был единственным избранным, но… – это одно из твоих необходимых, привычных светлых дел, которые ты совершаешь в своем головокружительном полете через время и пространство, мой добрый Рубиновый Ангел!.. Хотя! Я уверен в твоей Любви – о Ней можно писать только с большой буквы, и о том, что мы теперь, а возможно и были – всегда вместе…

ТЫ ПОМНИШЬ, Я ПРИШЕЛ

накануне и сразу пошел в ординаторскую… Вернулся к тебе, вдохновленный беседой с врачом о твоей прекрасной "динамике" и возможности дальнейшего курса лечения. Ты встретила меня улыбкой: «Ну, что сказал (Он), сколько мне осталось?..»

– Да ты что!» – воскликнул тогда я, – мы тебя вылечим!.. И начал вдохновенно рассказывать о планах… а потом вдруг сказал… – это я позже только понял, что же я сказал…: "А что ты, собственно, переживаешь, ведь мы с тобой все равно в Вечности!.." Это была величайшая бестактность с моей стороны, но и величайшее провидение! Ты не обратила внимания на первое – для тебя был важен именно этот Смысл… Какие "небесные" глаза устремились мне навстречу… и… лишь одно слово, произнесенное с выражением, которого я не забуду никогда: "Да?!.."

Вот и все… Сейчас, собственно, книга…

НАЧАЛО

бывает у всего, как и конец… у всего в нашем мире. И это так для нас привычно, так правильно. И воспитание наше такое положение вещей вполне поддерживает. Страшную по сути "истину" узаконили, потому что – так легче. Потому, что за чертой этого утверждения – дрожь по спине и мурашки по коже… Ну, что такое "бесконечность Вселенной" – жуть нереальная…, а о смерти вообще лучше не задумываться – с детства мертвецами пугают. Милые, любимые люди, перешедшие в это состояние, почему-то страшными становятся. Одно слово чего стоит – "труп"… А чем таким оно в родной речи от других слов отличается? Жутким значением, которое для нас в него вкладывают, и мы ему придаем… Вот и вся "недолгая" этого страха и горя потерь, вот в чем общая запретность этой темы. И вовсе то – не Божий запрет, потому что любящие души этот запрет преодолеть могут… Наверное – редко…, наверное, как у нас с тобой… Поэтому мы и пишем эту книгу, чтобы дать надежду. Такую же надежду, какую ты дала мне. И это – не только надежда на бессмертие, хотя речь, в общем-то, идет именно об этом. Это – не "призрачная надежда", это – надежда безусловной встречи, превращающаяся в реальность. Это – вообще некое "нерасставание"…

И к этому состоянию необходимо прийти.

Если ты, действительно, любишь человека…

Откуда эти три последних строчки?! Сейчас я редактировал книгу, перечитывал ее и раньше – их не было! Не было!!! Сейчас открыл сохраненный «Report Document», открыл сохраненный файл в интернете – это мне не приснилось…, они, действительно – просто появились…, разорвав строку: «И к этому состоянию необходимо прийти. Кто-то придет к этому раньше…» и т.д.

Спасибо, любимая! Не знаю, как ты это смогла, но ты вновь подтвердила наше нерасставание, ты вновь подарила мне счастье того душевного волнения, которое невозможно охарактеризовать никакими словами, сколь бы образными они ни были… Да и сама фраза в контексте того, что собственно я в этой части пишу…

Ну а дальше – продолжение той самой разорванной строчки.

Да нет, пожалуй, начну ее заново.

И к этому состоянию необходимо прийти. Кто-то придет раньше, и в этом может помочь наша книга, кто-то, возможно, останется в неведении и привычной для непосвященных безысходности, хотя уже Церковь дает всем нам такую надежду… Кто-то, как и мы с тобой, проделает нужный путь к необходимому знанию, чувствуя, как и его сокрытость, так и его реалии… Главное – чтобы для него душа открыта была. А открывается это знание носителям его постепенно, где-то подспудно, в сокровенных подсознательных уголках разума. Я говорю о тех, которые приходят к этой истине сами, как мы с тобой, милая – через неизбежный конфликт между неверием и внутренним знанием – убежденностью, не так ли?..

Ну а ты ушла от меня, отбросив своим нерасставанием все сомнения от нас обоих… Итак, разреши сначала о себе, ведь как я сейчас понимаю, все начиналось у меня очень давно, практически с первых лет жизни в этом мире. Наверное, мы всегда знали друг друга, но еще не встретились на этой планете. Всё произошло позже…, а пока родился мальчик – родился Я…

РОДИЛСЯ И ОГЛЯДЕЛСЯ.

Каждая жизнь, как и каждая книга, имеет начало и конец – эти две рифовые и торжественные точки, между которыми – Вселенная – талантливого, или менее талантливого писателя, или человека, который делает то или не то, одним словом то, что он делает в этой жизни…

Ну, а что сейчас делаешь ты?! Я в очередной раз переписываю. То у меня непонятным образом пропадает, и, кстати, в этом я, пожалуй, сейчас согласен с тобой – кусок вступления, где я, весь такой вдохновенный и как бы знающий больше других, пафосно пишу… ох… Потом – у меня крадут телефон, в котором…ой как много уже написанного – невосстановимо… Ну, а сейчас? Что-то опять не так? Не нравится? Вновь потеря! Как стерлось-то? Ладно – неважно как – будем считать, что не закрепил, хотя…

Итак… на чем остановились до этого-то?

Жизнь – книга… И как книга, естественно, имеет начало – детство. Вот уж где эта книга открыта и в нее сразу вливается необходимая информация – это и "вступление" и "оглавление" одновременно. Эх, были бы мы тогда в этой жизни поопытнее да поосмысленнее – сколько бы могли прочитать того, что потом прячется в бесконечном лабиринте нашего мозга – вот уж правильно названо – "серого вещества". Сначала Знание как бы заволакивает этот серый туман, потом, постепенно, оно и совсем пропадает за пеленой наших мыслительных процессов.