Лютня и Щит

Она полезла во внутренний карман, в котором, как она помнила лежала тряпица с розой. Достав, развернула, не обращая внимания на упавший цветок, и разорвала зубами, кое-как обвязав пальцы, фиксируя их. С ногой, к сожалению, сделать было ничего нельзя.

Ви ни на мгновение не верила, что кто-то придет к ней на помощь. Бриала не раз повторяла, что проваленный агент — бесполезный агент, а значит помощи ждать некуда. Оставался еще один выход. Ви провела языком по одному из зубов мудрости. Когда-то давно этот зуб вырвали, чтобы заменить на точно такой же, но с ядом. Достаточно просто его расшатать и разгрызть.

«Если надежды совсем не останется…»

Мысль она не закончила. Она не знала, на что ей надеяться. Ей вдруг стало очень одиноко и страшно. Она боялась не палача и не смерти, а той темной пустоты, которая ждала ее в глубине камеры. И неожиданно, Ви почувствовала, как к глазам подступают слезы.

«Прекрати себя жалеть! Прекрати сейчас же, не смей!» — мысленно прикрикнула она на себя. — «Тебя не насиловали, ничего не выкололи, и даже особо не покалечили. Не смей пускать сопли!»

Но проклятое тело не слушалось. По щеке девушки медленно скатилась одинокая слезинка, и она почувствовала, что сейчас просто-напросто разрыдается.

«Надо отвлечь себя, срочно отвлечь.» Она обвела взглядом камеру, и вдруг заметила сухую розу, лежащую, словно подсказка, в прямоугольнике света падающего из окошка камеры. Потянувшись, она взяла ее все еще кровоточащими от варварского обращения с ногтями, пальцами, и отползла к стене, опираясь на нее спиной. Подумала, не сесть ли на тюфяк, но откинула эту мысль, сейчас пол приятно холодил ее воспаленное тело. Жаль, что нет лютни, но и так сойдет.

Ви, задумчиво подбирая слова, оторвала один лепесток, и отодвинув руку, разжала пальцы, наблюдая за тем, как он, планируя дугою, мягко опустился на пол. А потом, негромко, для себя, запела, что-то находящее отголоски в ее душе, что-то забытое, но являющееся частью ее самой, а потому само приходящее на язык.

Ее красота неподвластна богам, любовь же — Создателя дар

Разит своим взглядом сердца пополам: в нем страсть и пылает пожар

И пусть не смутит обнищавший наряд, душа ее — чистый хрусталь

Женою в дом каждый свой взять ее рад, прекрасную Шаранеаль…

Он смелый охотник и ловкий боец, ведет аравелли вперед

Ни разу не слышал никто, чтоб храбрец, хоть раз бы подвел свой Народ

Силен и удачлив, дух тверд, словно сталь, ступает он в город под ночь

Желая почтить до зимы Венадаль, но встретив эльфийскую дочь…

Еще один лепесток коснулся пола. Этот она изрядно утяжелила собственной кровью, и он упал гораздо быстрее, чем хотелось. Поверх него, сорвавшись с указательного пальца, упало еще несколько капель, и почти мгновенной впитались в сухой листок.

Случайность быть может? А может — судьба? Когда у двоих будто стих

Сплетаются души, и бьются сердца, едиными ставши за миг

Эльфийка, касаясь легко словно свет, улыбкой могла исцелить

Но как же ей больно сейчас, в этот час, смотреть, улыбаться и жить!

Увы, но эльфийскую деву вот-вот, коварный аввар заберет

Пленила его красотою своей, а кроткостью весь их народ

Отдали рабыней за пару коней, не в жены — игрушкой на час

"Я утром оставшись одна — удавлюсь." — В том дева себе поклялась.

Еще один лепесток. И еще один. И еще… Ви почувствовала, что задыхается, но не могла понять почему, то ли от злости, то ли от безысходности, то ли… «Нет, о, нет, не плачь, не смей! Что там дальше? Что там было? Что рассказывал… Он?»

Долиец пришел к самому королю, и бросил ему свой кинжал

"И силу и душу тебе подарю, прошу лишь одно" — он сказал -

"Отдай мне свободу той, что я люблю, пусть сгинет лен'алас лат'дин!"

И добрый правитель с улыбкой кивнул: "Вы оба свободны! Иди."

К приезду прекраснейшей леди своей, долиец посеял цветы.

И чудо! Наутро они проросли, обвив и дома и мосты

Те снежные розы усыпали все, развеяв невесты печаль

И эльф восхищенно смотрел как к нему ступала Шаранеаль…

Голос эльфийки задрожал, но она почти сразу с собою справилась, восстанавливая твердость. Еще один лепесток. И вот этот мне хочется раскрошить, чтобы на грязный пол падал его прах… Если я здесь умру, то зачем ему сохранять целостность? Все равно ведь сгниет.

Они обручились, но помнили Долы о краткости жизни Любви

Три года блаженства, и вот приговор: ты в срок уничтожишь цветы!

Эльф встал, защищая розарий из снов, и бился не помня про страх

Удар! И он кровью цветы окропив погиб на любимых руках.

… Дворяне украли последний куст роз, который уже расцветал

Засохли другие, окрасившись в кровь, в знак скорби о муже, что пал

Прошло много лет, и не помнят уже чей призрак в цветах вечно чтут

Лишь бедность и серость остались вокруг…

Последний лепесток упал на пол, и Ви откинула их здоровой ногою, подальше от себя, швырнув туда же, во тьму, и стебель.

— … Да красные розы цветут. — закончила она, и не меняя ни тона ни позы, проговорила: — Уходи, Алистер. Я не скажу тебе ничего из того, что не сказала твоему палачу.

Шаги, стук двери, и — тишина. Он не произнес ни слова, а она… Пожалуй, что и не ждала.

— Позови Трантера.

— Палача? Что случи..

— Позови!

Алистер, казалось, постарел лет на десять. Он стоял у окна, сложив руки на груди и смотрел на кружение снежинок за окном. Перед глазами все еще стояла эльфийка, рвущая лепестки так, словно это было сердце, а в ушах звучал ее голос.

Увиденное его раздавило. Проехалось так, словно на него со всей дури рухнул архидемон, а потом еще и попрыгал для верности. Он не хотел этого, видит Создатель! Он просил напугать и расспросить, а это…

— Звали Ваше Величество?

— Какого демона ты с ней сделал!? — Обернулся король. Вместе с палачом в кабинет вошел Теган, оставшись стоять у двери, но сейчас королю было плевать на то, что тот может услышать — Я же тебя проинструктировал!

— Простите, Ваше Величество, но вы ясно дали понять, что получение информации от барда для вас приоритетно. Она же явно подготовлена! Неужели вы считаете, что ее так напугают простые угрозы, что она тут же во всем сознается?

— А под пытками, значит, расколется?!

— Ну, еще держится, но поверьте моему опыту, рано или поздно я вытяну из нее нужные сведения… Пусть уснет, через пару часов поднимем и продолжим.

— Не смей с ней больше ничего делать! — Похолодел Алистер — Вообще к ней не подходи! И чтобы никто не подходил, я запрещаю!

— Трантер, ты свободен. Мы с Его Величеством обговорим и передадим тебе новые инструкции. — Теган отлип от стены и сделал шаг вперед.

— Как прикажете, Ваша милость.

Палач поклонился и ушел, и только после этого "дядюшка" повернулся к своему королю.

— Алистер, что происходит? Нам нужна эта информация, хватит устраивать истерики перед подчиненными и жалеть девчонку! Она тебя не пожалела, когда вытаскивала ту суку из заключения!

— Это приказ, Теган! — с непривычной для него сталью в голосе почти выкрикнул король. — Не подпускай к ней палача и позови целителя, пусть… пусть осмотрит, — уже тише закончил он и ушел.

Полчаса спустя Алистер в смятении нарезал круги по своей комнате — новой комнате, так как старую все еще приводили в порядок после пожара. Он вспомнил ночь того странного покушения. «А что, если за этим тоже стояла она?» — эта мысль, внезапно пришедшая ему в голову, словно ударила под дых. Нет, — помотал головой король, на минуту остановившись, — «нет, ту ночь мы провели вместе, она никак не могла…» Воспоминание о той ночи, когда ему впервые за много лет удалось по-настоящему расслабиться и отдохнуть, несмотря на отсутствие сна, заставило больно сжаться его сердце.

«И что, это все была лишь игра? Проклятая орлесианская Игра, в которой она разыграла меня как по нотам? Ха, разыграла по нотам, их она хорошо знает. Менестрель. Бард…»