Рубина. Непокорная герцогиня

Что тут вообще происходи? Меня все кругом обманывают!

Додумать мне не дали, и по замку разнесся гул труб, эхом расходившейся по коридорам траурным воем.

— Пора. — Сказал Шано и вновь укрыл нас в огне.

Теперь мы стояли напротив входа в малый зал, и, открыв дверь, я поняла, что мы первые.

В центре стоял каменный постамент, накрытый плотной белой тканью, на ней и лежало тело Сезара, бережно одетого в свою военную форму.

Всхлипнув, я побежала к нему, и хотела было прикоснуться, как мою руку перехватил граф.

— Не трогайте, герцогиня.

Переведя взгляд на тело, я пригляделась и поняла, что его внешний

вид изменяется.

Бледная кожа, покрылась язвами, с глубокими дырами, время от времени демонстрирующие кости. Глаза были, как будто залиты молоком, и в них еще шевелились маленькие черные червячки, которых я видела еще тогда под потолком. Светлые волосы пропали, осыпавшись пеплом. От столь страшной картины я вскрикнула, и отступила на пару шагов назад.

Граф перехватил меня и притянул на прежнее место.

— Успокойтесь, герцогиня. — Все тем же холодным официальным тоном сказал он. — Кроме вас этого ни кто не видит. Для всех он все тот же прекрасный Сезар, которого они знали.

От его слов, картинка зарябила, и передо мной лежал мой брат, все такой же красивый, но мертвый.

— Это проклятие, и я убедительно вас прошу не прикасаться к телу. Или нам придется провести еще один обряд очищения. Думайте о том, что его уже здесь нет.

От этого тона и слов, что казалось, подобранны, что бы скрыть злость, осознание смерти моего лучшего друга, брата, защитника накрыли внезапно, и подкошенные ноги начали сгибаться, словно на плечи опустился не подъемный груз.

Естественно Шано поймал меня и, подхватив на руки, поднес к маленькому диванчику. Опустив меня на него, он встал и отвернулся, смотря на тело.

— Прошу вас, Шайэн…

Мужчина обратил на меня внимание и вопросительно уставился.

— Прошу, увидите меня отсюда.

Этого ему было достаточно, и только коснувшись меня рукой, он вызвал свое пламя.

Мое тело мягко опустилось в постель, в том же горизонтальном положении, граф все так же стоял рядом, чуть склонившись и касаясь моей ладони.

Как только постель уже точно приняла меня в свои теплые объятия, Шано оторвал руки и отошел к окну.

— У вас полчаса, герцогиня. Это время я даю вам на возможность привести себя в порядок и переодеться в более удобную одежду.

Оставив меня одну, граф, как и всегда, «сгорел» в огне.

Сняв с себя траурный наряд, я поняла, что ходить в нем мне придется еще лунник, и не стала убирать его далеко.

Что граф имел в виду под удобной одеждой, я поняла, когда открыла шкаф. На единственной вешалке висел одинокий костюм.

Узкие кожаные брюки, с тянущейся тканью по бокам, и такая же куртка, наглухо застегивающаяся под самое горло. Сделав пару попыток одеть ее на бюстгальтер, я поняла, что она на это не рассчитана и, избавившись от этой детали одежды, наконец, натянула верх. Первым ощущением было то, что я не смогу в ней даже пошевелиться, но костюм стал, словно вторая кожа, легким и не стесняющим движения.

Покрутившись перед зеркалом, я пришла к выводу, что он мне безумно нравиться, не смотря на то, что он облегал меня с ног до головы, из-за тканевых вставок, я не выглядела словно голая. Крутанувшись еще раз, я почувствовала, как с пальца слетело колечко и укатилось под шкаф.

— Грых! — Выругалась я, опустившись перед шкафом на колени, пригнулась головой к полу.

Под шкафом, как не странно не было пыли, но было темно, от чего я не могла разглядеть, куда укатилось злополучное кольцо.

Пошарив рукой, я, не прекращая, бубнила о том, как мне все это дорого.

Наконец отыскав пропажу, я, не разгибаясь, одела его на палец, с довольной улыбкой словно кошка, поймавшая мышку.

В какую секунду я почувствовала, что я не одна, я не поняла, но обернувшись, я увидела графа, откровенно смотрящего на мою до последнего момента оттопыренную задницу, и облизывающего пересохшие губы.

— Хм-хм. — Прокашлялся он и перевел, наконец, глаза на мое лицо. — Я вижу, вы уже готовы.

Я встала, зачем то отряхнула чистые коленки и, покрываясь румянцем, кивнула.

— Возьмите с собой книги, что я вам дал.

Прижав к груди стопочку, потрепанных книжек, в мягкой кожаной обложке, я, стараясь не смотреть графу в глаза, сделала шаг на встречу.

Его рука опустилась на мое плечо, и вновь наши тела скрыло пламя.

Пока мы летели, я рефлекторно сделала шаг вперед, и прижалась к телу десницы.

Он вздрогнул и тихо, но уверенно сказал:

— Герцогиня, я не хочу присутствовать в воспоминаниях, за которые вам стыдно.

— Мне стыдно, за себя, а не за воспоминания.

— И что же вызвало в вас стыд? — спросил он, и я поняла, что мы стоим посреди темного ничто.

Мы как будто плыли в воздухе, там не было ни пола, ни потолка, только непроглядная тьма.

Видела я только графа, и не могла оторвать от него свой взгляд.

Он словно подсвечивался изнутри, а глаза горели нехорошим пламенем.

— Мне повторить вопрос, герцогиня?

— Я не могу подобрать слов, граф.

Продолжая смотреть в мои глаза, Шано пристально сощурился и плавно поворачивал мою голову, осматривая ее.

— Шайэн, мне кажется, что я делаю, что-то не позволительное, в отношении такого мужчины как ты.

— Что ты имеешь в виду? — Вновь перейдя на «ты», но процеживая каждое слово, спросил он.

— Я неумеха, граф, и не смогу дать вам то, что вы хотите. — Смотреть в эти два горящих смерча, я больше не могла и перевела взгляд, куда-то в пустоту окружающей нас тьмы.

— Откуда ты можешь знать, чего я хочу? — Прошипел он.

— Это не имеет значения, ведь у меня все равно, ничего нет.

— Я душу из тебя вытрясу, не выносимая ты девчонка! — Рявкнул он, заставляя смотреть ему в глаза. — Ты и знать ничего не можешь о том, что я хочу!

Он схватил книги из моих рук и швырнул их в темноту. Подняв меня, как мне казалось тогда, совершенно не весомую, он усадил меня к себе на бедра, заставляя обхватить его ногами. Запустив руку в мои волосы, он потянул их, и я запрокинула голову назад.

— Ты даже не представляешь, что у тебя есть. Ты не выносима. — Шептал он. — Когда нибудь, я убью тебя.

И я верила. Верила, но не сопротивлялась. Убить меня или, кого либо, другого, для графа видимо не составляло проблем, но я готова была согласиться на все, лишь бы он отпустил меня прямо сейчас.

Граф зарычал и разжал пальцы в моих волосах, я, в свою очередь опустила голову.

Пьяные алые глаза, томная полуулыбка словно приказали мне потянуться к нему.

Неожиданно я увидела в отражении глаз графа еще одни горящие глаза, вздрогнув я, обернулась, но, не увидев никого за своей спиной, осознала, что это были мои глаза.

— Что это было? — Ошарашено спросила я.

— О чем ты?

— Мои глаза. Они горели как твои!

— Нет, тебе показалось.

Я знала, что мне не показалось, я точно видела их свет.

Граф опустил меня на ноги и, улыбаясь, разглядывал.

Уперев руки в бока, я вызывающе на него посмотрела и поняла, что и моя куртка расстегнула, и предоставляла взгляду графа тонкую полоску кожи, от шеи до пояса брюк.

— Не смейте так делать.

Налившись румянцем, словно спелое яблочко, я отвернулась и принялась застегивать пуговки.

— Я думаю, что пора приступить к обучению.

Подняв голову, я поняла, что стою на краю обрыва, высотой с крепкие и старые ели. Внизу, разбиваясь о камни, шелестели непроглядные, как бархат, волны Черного океана. Ветер дул мне в спину, развивая волосы и подталкивая к краю.

Сапожки начали утопать в песке, который мелкими струйками ссыпался в воду, отдавшись силе ветра.

Оглядевшись, я поняла, что мы находимся на небольшом острове, который, словно каменный столб, окружен бездонной водой, края которой я не видела, и, уходя далеко за горизонт, она не отражала в себе державшегося над ней солнца.