Рубина. Непокорная герцогиня

— Ты должна есть.

— Не хочу. — Все тем же тоном ответила я и закрыла глаза.

Поправив полы все того же графского халата, я подобрала под себя ноги и с головой скрылась под одеялом.

— Рубина, тебе нужны силы.

— Зачем? Для лежания в постели и хождении по комнате много сил мне не нужно.

Шано не отвечал, и я поняла, что он забирается в кровать и, поравнявшись со мной, пытается стянуть одеяло.

— Рубина.

Ответить мне было нечего. Да и не хотелось.

— Я сниму блок, хочешь?

Мне было не преодолимо все равно из-за этого блока, и казалось ничто не способно меня расстроить, но так жить я не хотела. Я хотела стукнуть графа, но при этом чувствовать злость, я хотела проститься с братом и чувствовать переполняющую боль, я хотела поплакать с Матильдой и сопереживать.

Я повернулась лицом к Шано, который стянул с мой головы одеяло, а сам лег на соседнюю подушку.

Я смотрела в его фиолетовые глаза и старалась найти в них хоть каплю понимания.

— Хочу.

— Ты готова? — сказал он, и я заметила, насколько он уставший.

Как прочно залегли под глазами черные круги, как побледнели губы, и цвет лица стал болезненным. Как будто заметив мое внимание, граф пояснил:

— Я держу твой блок уже несколько солнц, хоть я и пополняю ресурс, это все равно тратит много моих сил.

— Сними его. — Прошептала я.

— Я надеюсь, ты уверенна в своем решении. Если будет невыносимо, я верну его, только попроси.

И я почувствовала. Грудь тут же задрожала от судорожных всхлипов, из глаз побежали горячие горькие слезы. Скрыв лицо в подушке, я понимала, что это не как не укроет меня от фиолетового взгляда, но продолжала рыдать.

— Я совершенно не умею утешать, Рубина.

Сказав это, он протянул руки и перелег ближе ко мне, так, что мое плечо давило ему в грудь. Укрыв меня в своих объятиях, он как то неловко гладил меня по спине и молчал.

Позже я уже перевернулась к нему лицом, и упорно продолжала реветь уже ему в грудь. Шано героически держался, позволяя мне выпустить все, что скопилось за столько солнц.

Горечь и боль начали уходить, позволяя другим чувствам заполнить образовавшуюся эмоциональную пустоту. Оторвав зареванное лицо от груди графа, я приподнялась на уровень его головы и поцеловала.

Мгновение он не двигался, а потом робко, как будто получая согласие, ответил.

Он ответил! И это было так знакомо. Значит, мне все это не приснилось!

Несколько солнц я ломала голову над вопросом, было это правдой или нет. Мне казалось, что между нами было, что-то такое, чего я никак не могла вспомнить, что-то, что выскакивало в голове, но никогда не показывалось полностью. Пока меня наполняли чувства, я поняла, что это было что-то приятное, и сделала то, что первое пришло в голову. И да! Это был именно поцелуй! Я была уверенна, что уже касалась его губ и чувствовала это тепло.

Шано укрыл меня своей рукой и перевернул на спину, нависнув надо мной.

— Прекрати. — Прошептал он, не открывая глаз, как только оторвался от моих губ.

— Посмотри на меня.

Он открыл глаза и я ахнула. Они были красные, наполненные каким-то притягательным теплом, но собрав себя в руки, я добавила:

— Шайэн, если ты еще раз попытаешься стереть мне память, я вспомню, обещаю, и начну наверстывать упущенное.

Он очень удивился. Это было видно по округлившимся глазам, которые теперь смотрели на меня с недоверием.

— Ты… Ты что то вспомнила? — Неуверенно спросил он.

— Ты уже целовал меня, и говорил, что я не вспомню, но я помню, Шайэн, мне кажется, ты поступил не честно пытаясь решить меня этого.

— Почему? — Вопрос был скорее растерянным, чем значительным.

— Я сама хочу выбирать, то, что я буду помнить. — Сказала я.

Внезапно он посмотрел, куда-то поверх меня. Огонь в глазах сменился с горячего от желания, на испепеляющее яростный.

— Я скоро. — С этими словами он откатился на свободное место и пропал в языках пламени.

Я только открыла рот, когда его уже и след простыл.

Осознание того, что сейчас произошло, накатило неожиданно и гораздо позже.

Я целовалась с ним! С этим мужчиной, который готов взбесить кого угодно! Я же ненавижу его! Ненавижу ли?

Врать самой себе не хорошо, и получается одновременно паршиво. Он нравился мне, возможно даже больше чем раньше, единственное, что я согласна была принять помимо этого факта, так только то, что меня непреодолимо к нему тянуло. Я хотела еще и еще. Еще раз побыть в его объятиях, еще раз поцеловать, я хотела чувствовать его горячее тело так близко к себе, насколько возможно.

Вот тут я и поняла, что это новое для меня чувство было желанием. Но вся паршивость ситуации заключалась в том, что я должна была выйти замуж и совсем не за него. Но, видимо остаточность блока еще присутствовала, и я решила решать проблемы по мере их поступления. Грых с ним с этим принцем, как нибудь разберусь.

Мои размышления прервало пламя, возвращающее ко мне графа.

— Я кое-что принес тебе.

Я заерзала в ожидании подарков, как маленький ребенок, стараясь не встречаться с ним взглядом. Стыдно. Все же он мужчина, а Мотти не раз мне говорила, что они редко отказывают себе в удовольствиях, и уложить мужчину в постель, гораздо легче, чем придумать с утра прическу.

Видимо заметив мое поведение, граф поднял мое лицо за подбородок и спросил:

— Что не так?

— Ничего. — Я опустила глаза, не в силах заставить себя посмотреть прямо.

— Рубина, я спросил, что не так?

— Все… В порядке…

— Ты хоть когда нибудь научишься отвечать на мои вопросы?

— Я и так отвечаю!

— Честно, Рубина, честно!

— Мне стыдно! — Выкрикнула я и закрыла глаза.

Он отпустил мое лицо и холодным голосом выдавил.

— Я принес тебе платье для похорон, несколько книг, которые мы рассмотрим позже. И, Рубина, если тебе настолько стыдно, я могу вернуть блок.

Сказано это было тоном, от которого у меня пробежали мурашки, и, открыв глаза, я поняла, что он смотрит на меня совершенно равнодушно.

— Нет, спасибо. — Промямлила я, опуская глаза в пол.

— Вытяни руку.

Я беспрекословно сделала, что он хотел. В секунду на моей руке, что-то щелкнуло, и я увидела тяжелый браслет, с яркими как пламя рубинами. На моих глазах, браслет как будто бы сжался, принимая удобный для меня размер.

— Это Ивелли, она защитит тебя от магических воздействий.

В знак согласия с его словами, камни тепло полыхнули.

— А сейчас одевайтесь, герцогиня, я сопровожу вас на прощание с покойным.

Впервые с тех пор, как он топил меня в ванной, он вновь перешел на официальный тон, что больно царапнуло по сердцу.

Пропав в пламени, он оставил меня одну, с мыслями о том, что я совершила большую ошибку, поддавшись инстинктам и нахлынувшим чувствам.

Граф вернулся, когда я ждала его уже готовая, сидя на краюшке кресла. Поправив скрывающую лицо черную вуаль, я протянула руку к приглашающему меня графу.

Как только пламя вспыхнуло, окружив нас, я поняла, что граф не обнял меня в ответ, а лишь сухо держал под руку.

Переместились мы кабинет отца, на что-то вздрогнул и вынул из ножен клинок.

— Граф Шано, вы перепугали меня. Прекратите так делать. — Как то слишком мягко, для постороннего человека, сказала папа.

Я перевела взгляд на графа и увидела улыбку, только она как будто часть маски вежливого человека дополняла образ.

— Я приношу свои извинения, я лишь хотел доставить герцогиню Волонье как можно быстрее.

Тут мужчины вспомнили обо мне, и отец в один шаг преодолел расстояние разделяющее нас.

Подняв мою вуаль, отец увидел припухшее зареванное лицо, и сказал:

— Он не мучился, дорогая, все произошло быстро. Лекарь сказал, что это проблемы с сердцем.

Не мучился?! Да я видела, как он сворачивался от боли! Как черные нити жрали его! А сейчас они стоят и делают вид, что это не так!?

Я перевела ничего не понимающий взгляд на графа, что тот в свою очередь проигнорировал, и лишь продолжая держать меня под локоток, немного сжал руку.