Игра с отчаянием

— Вы такая хорошая, Хан-сан! — умилённо заявила она. Спустя пару мгновений она понизила голос, так чтобы её вопрос не услышал никто, кроме Марибель, и таинственно поинтересовалась: — А всё-таки вы влюблены в Арисато-сана?

Услышав это, Марибель сначала оторопела, а в следующее мгновение почувствовала, как к её лицу приливает краска, и невольно выпустила Хиганбану из объятий. Та в тот же момент отстранилась и с невинным любопытством взглянула ей в лицо. Марибель не могла вынести этого по-детски непосредственного взгляда и опустила глаза, предварительно украдкой покосившись на парней: Минато и Ёшики, очевидно, не услышали вопроса Хины и теперь растерянно наблюдали смущение Марибель. “И слава Богу!” — с облегчением подумала она. Вслух же она, стараясь придать голосу как можно более возмущённый тон, с упрёком воскликнула:

— Что за вопросы, Хиганбана-сан!

Хина пожала плечами и как бы оправдываясь ответила:

— Вы не подумайте, я не издеваюсь, как это делала Тау. Я просто не всё понимаю в этой жизни, вот и хочу узнать из наблюдений за другими…

Хина невинно хлопала ресницами. Когда она так делала, сердиться на неё было просто невозможно. Марибель лишь обречённо вздохнула и покачала головой. “Воспринимать это как отрицательный ответ или нет — это уже её дело”, — с лёгкой досадой на саму себя подумала она. Затем Марибель поднялась на ноги и с невесёлой улыбкой поинтересовалась:

— Ну что, как там моё будущее? Безрадостное и беспросветное?

Хиганбана поджала губы, явно не довольная её настроем, а затем тяжело вздохнула. Однако в следующее мгновение на её губах расцвела лукавая улыбка. Под растерянным взглядом Марибель она подняла палец вверх и громко торжественно объявила:

— Карты говорят мне, что вам следует держаться красного цвета — он поможет вам в вашей одиночной борьбе!

Марибель растерянно вскинула брови. В этот момент Ёшики криво усмехнулся и поинтересовался:

— Предлагаешь сменить ей стиль на роковую блондинку в красном?

На этот комментарий Хина лишь пожала плечами, а Марибель резко развернулась и удивлённо взглянула на Ёшики. “Кажется, “предсказание” уже начинает действовать…” — с досадой подумала она, чувствуя, как у неё горят щёки. Следующие слова, раздавшиеся в помещении, лишь окончательно смутили её, делая похожей на спелый помидор.

— Не думаю, что подобный стиль подойдёт такой милой девушке… — тихо пробормотал Минато.

К сожалению для себя, Марибель его услышала. Единственной её реакцией на это было закрыть лицо руками и ото всех отвернуться, чтобы хоть как-то скрыть дикое смущение.

Хиганбана с улыбкой наблюдала за её действиями. Затем она перевела взгляд на межмировое пространство в дверном проёме, и в её глазах блеснула горечь. “Значит, уже всё? — с тоской подумала она. — Мне нужно отпустить всех, а самой остаться… Страшно. Дея, мне так хочется, чтобы ты была рядом! — Хина сжала зубы, чувствуя подкатывающие к горлу слёзы, а затем едва заметно качнула головой. — Нет, мне пора бы уже разобраться со всеми проблемами самой. Я ведь уже сделала первый шаг, верно? Тогда хватит киснуть! Давай, Хина, ведь ты можешь преодолеть все трудности, и не из таких передряг выпутывалась. И плевать, что теперь ты одна… Не этого ли ты хотела, когда решила стать эдакой “сильной личностью”? — Хина горько усмехнулась сама себе и невесело заключила: — Да уж, стоило бы точнее формулировать желания…”

С такими мыслями Хина сделала глубокий вдох и прикрыла глаза, а затем спокойно проговорила:

— Ладно, я слишком сентиментальна. Пора бы уже отпустить вас всех по домам. Вы и так достаточно настрадались. Я, в свою очередь, приложу все силы к тому, чтобы вернуть вам и всем остальным погибших тут близких. А пока… — Хина мягко улыбнулась и открыла глаза, чтобы взглянуть на окружающих: все смотрели на неё, не вмешиваясь в её монолог, и на их лицах читалась какая-то светлая печаль. Тогда она чуть выше приподняла краешки губ, чуть нежнее прищурила глаза и произнесла: — Пока просто постарайтесь не терять веры и жить так, чтобы было чем похвастаться друзьям!

С этими словами она изящно взмахнула рукой, и остальные почувствовали за спиной лёгкое дуновение ветерка. Все трое чуть вздрогнули, а затем, не сговариваясь, осторожно обернулись. В дверном проёме теперь появилось три сияющих вихря. Их мягкий беловатый свет вовсе не пугал, а наоборот казался чем-то уютным. От этих искрящихся мини-галактик веяло чем-то родным и близким. “Это оно — путь домой!” — независимо друг от друга, но совершенно синхронно подумали Ёшики, Марибель и Минато. Каждый из них испытывал эмоции, похожие на эмоции остальных. В груди защемило от ощущения счастья и теплоты — неужели, оно и правда кончилось? Они чувствовали огромное облегчение и не представляли, плакать им или смеяться. В то же время было ещё и невыносимо горько от мысли, что вернуться могут лишь они втроём.

“Разве заслужила Ренко такое наказание за свою любознательность? — спрашивала себя Марибель, чувствуя, как по щекам катятся слёзы. — Разве её тяга узнавать новое и удивительное — это преступление? Разве были на её душе грехи, которые можно искупить лишь смертью?”

“За что умер Санада-семпай? — с болью думал Минато, представляя, каким ударом будет для остальных эта ужасная новость. — Неужели, он сделал что-то неправильно? Он ведь просто сражался за себя и за всех нас — так почему же всё должно было случиться именно так?”

“А ведь Моришиге не был таким уж ненормальным до этой истории… — с сожалением вспоминал Ёшики. — И это убийство… Он ведь просто очень боялся за Сузумото, вот и решился на него… Страшно представить, как отреагирует на его смерть Сузумото”, — заключил он и тут же помрачнел.

— Это порталы в нужные точки ваших миров, — тем временем продолжала Хиганбана. — Просто подойдите ближе, и вы почувствуете зов вашего собственного. Перепутать будет сложно, но если что, я подскажу.

Ответом ей было молчание.

В полном безмолвии Минато, Марибель и Ёшики медленно подошли к своим порталам и в нерешительности остановились напротив. Несколько секунд они просто вглядывались в мягкий белый свет, иногда замечая смутно уловимые черты знакомых мест. “И правда кончено?” — спрашивали они себя, не веря происходящему и боясь открывающегося перед ними будущего.

Наконец, Марибель сделала ещё один неуверенный шажок и протянула руку к своему порталу. Сияние само потянулось к ней, и она словно услышала в голове нежное: “Возвращайся домой!”

Внезапно Марибель медленно опустила руку.

В следующий миг она резко развернулась на месте и, не давая никому опомниться, заключила обоих парней, всё ещё стоящих рядом, в порывистые объятия. Не успели Минато и Ёшики до конца осознать её действий, как плечи Марибель дрогнули, а с её губ сорвался всхлип.

— Хан-сан?.. — всё ещё пребывая в некотором смятении, позвал её Минато.

Марибель снова всхлипнула — уже громче — и сквозь слёзы заявила:

— Как бы много поистине ужасных вещей тут ни произошло, я рада, что встретила здесь вас! Вы оба такие хорошие, что я… — Она не договорила, снова прервавшись всхлипыванием.

Услышав эти слова, Минато невольно улыбнулся печальной улыбкой. Поддавшись внезапному порыву, он одной рукой приобнял расчувствовавшуюся Марибель, а второй — по воле Супер Мечтательницы оказавшегося тут же Ёшики и ответил:

— Поверь, я разделяю твои чувства. Жаль расставаться с такими замечательными людьми, как вы двое… Марибель, Ёшики.

Услышав, как он обращается к ней по имени, Марибель вздрогнула и удивлённо заморгала, впрочем, не прекращая всхлипывать. Ёшики же, которого в принципе крайне редко кто-либо обнимал, чувствовал себя ужасно неловко. И всё-таки даже он ощутил теплоту, буквально напитавшую только что произнесённые слова, и не смог не почувствовать какой-то прилив умиления в ответ. Немного неловким и грубоватым движением, Ёшики включился во всеобщие объятия и с напускным укором, призванным скрыть смущение, протянул:

— Ну вы ребята сентиментальные… Я тоже буду скучать, Минато, Марибель, — после короткой паузы признал он.