Страница 33 из 35
Но это только одна часть окрестных жителей должна была отказаться от вражды против обители, остальные же никак не могли помириться, что у них отняли землю. Не прошло и двух месяцев после рассказанных событий, как св. обители опять угрожала опасность быть разграбленной и уничтоженной. Теперь эта опасность грозила со стороны деревни Инилей, где мордва задумала сжечь обитель и её жителей. Для исполнения замысла осенью 1635 г., собравшись большою толпою, она отправилась к пустыни. Но беззащитная обитель находилась под покровительством Самой Царицы Небесной и все усилия врагов имени Христова были напрасны. Как только мордва приблизилась к обители, на небе появились дивные знамения, которые на всю толпу навели такой ужас, что она разбежалась и несколько дней блуждала по лесам, прежде чем могла добраться до своего селения. Находившиеся в этой толпе, придя после в обитель, рассказывали об этом чудном событии и, объясняя причину своего испуга и бегства, говорили, что, когда, подойдя к обители, они начали подниматься на Словенскую гору, вдруг увидели пред собою необыкновенно чудный свет, поднимавшийся над обителью в виде столба, а по сторонам его множество народа с оружием, готовившегося напасть на нарушителей монастырского покоя. Также чудесно спаслась обитель от нападения на нее разбойников. Это было вскоре по основании обители и вероятно в том же 1635 году, потому что в этом году обитель перенесла особенно много несчастий. Только одна Царица Небесная, во славу и честь которой была основана обитель, и могла спасти ее от беспрерывных опасностей, угрожавших ей в начале существования. Дремучие леса Закудемского стана, скрывая в своих трущобах многочисленные поселения полудикой мордвы, служили пристанищем и приютом для разбойничьих шаек. Одна из шаек, узнав о существовании обители, ворвалась в нее с намерением ограбить. В это время на помощь к своей обители явилась Богоматерь. Разбойники невидимою рукою были остановлены, где кто был, не в силах двинуться ни туда, ни сюда. Они, кое-как выбравшись из храма, вместо грабежа, со страхом все рассказали иеромонаху Феодориту, просили со слезами раскаяния простить их и помолиться Господу и дали обещание оставить разбойническую жизнь.
После этого до 1657 г. обитель не подвергалась никакой особенной опасности. Нападений, имевших целью грабеж или уничтожение её, не было. Но зато было много других неприятностей. Окрестная мордва, отказавшись совсем изгнать с своей земли ненавистных поселенцев, всеми силами старалась вредить обители. По дарственной грамоте Михаила Феодоровича к новой обители, кроме земли, занимаемой монастырскими строениями, была приписана и окрестная земля вместе с находящимся в ней лесом и сенными покосами, пространством в квадратную версту. Кроме этого инокам, по этой же грамоте, предоставлено было право свободного въезда и в мордовские угодья для рубки леса на дрова и другие хозяйственные нужды. Эта-то земля и право рубки и были причиною постоянного столкновения мордвы с жителями пустыни и случаем для первой удовлетворить свою ненависть к чуждому им поселению. Не имея возможности вредить самой обители, мордвины мстили ей тем, что не допускали пользоваться отведенными ей угодьями: рубить лес, убирать траву и даже собирать грибы и ягоды. Мордва везде подстерегала жителей обители, когда они входили в леса, била их, грабила и вообще старалась сделать невозможною или крайне опасною всякую попытку запастись нужными вещами для обители. И это тяжелое положение продолжалось не год и не два, а до 1663 г., когда братия монастыря, доведенная до крайности, обратилась с просьбою о помощи и защите к высшей власти. Главою обители тогда еще был её основатель Гладков и по его-то просьбе царь Алексей Михайлович издал указ, которым подтверждались прежние права и льготы обители и повелевалось отмежевать монастырскую землю от мордовской вдоль на версту и поперек также. Но этот указ неизвестно почему целый год лежал в Москве без движения; назначенные для приведения его в исполнение, Иван Бутурлин и дьяк Андреян Яковлев, и не думали о порученном им деле. Между тем мордва не только не прекращала, но усилила свои враждебные действия против обители. Гладков опять послал царю челобитную, жаловался на несчастное положение обители и просил отмежевать монастырскую землю, чтобы было чем питаться. Эта просьба не осталась без внимания. В 1664 г. из Москвы Нижегородскому воеводе Дмитрию Ивановичу Плещееву была прислана царская грамота, в которой было приказано удовлетворить справедливым требованиям Гладкова и точно были определены права и монастырские льготы в отношении к беспокойным соседям. Какое действие произвела эта грамота на мордву, усмирилась ли она или продолжала беспокоить обитель своими нападениями на её людей, неизвестно, но, судя потому что подобных жалоб со стороны монастыря не повторялось и вообще нет никаких сведений о сопротивлении мордвы, можно предполагать, что царская грамота имела благотворное действие и соседи не осмеливались идти против своего повелителя, Московского царя. Между тем, как теснимая мордвою, обитель до поры до времени терпеливо переносила свое тяжелое положение, новая гроза, новая опасность собиралась на нее и особенно страшная по тому, что её жертвою сделался было сам престарелый её основатель Петр Андреевич Гладков. Устроив и обеспечив всем нужным обитель, Гладков сначала не жил в ней, а только иногда из своей вотчины Бочеева приезжал сюда для наблюдения и хозяйственных распоряжений. Заведывание обителью было предоставлено им иеромонаху Феодориту, который был и единственным священником новоустроенного храма. Прошло 8 лет, Гладков состарился и, желая быть погребенным в основанной им обители, решил поселиться в ней. В 1642 г. он отписал на свою пустынь «на вечное поминовение своего рода», все свое имение 40 дворов крестьян – со всею землею и угодьями, и, приняв иноческий сан под именем Павла, переселился в обитель. Не принимая сана священника, которого он считал себя недостойным, принял управление обителью и 23 года усердно заботился об её благе и спокойствии. Для большего удобства он переселил к обители часть пожертвованных своих крестьян. Сначала они поселились в двух верстах от пустыни и исправляли все работы, в которых нуждался монастырь.
Наступил 1656 г., в это время в России свирепствовала моровая язва, и многие пали её жертвой. Это несчастие постигло и Словенскую пустынь. Из всей братии в живых осталось только трое: настоятель Гладков, монах Ефрем да Андрей – монастырский работник.
Ему-то и пришла мысль воспользоваться безлюдьем пустыни и убить настоятеля с монахом, чтобы завладеть богатством. Работник, как говорится в монастырской рукописи, невидимою рукою был остановлен у самых дверей кельи Гладкова. Пораженный, но нераскаянный, он бежал из монастыря в Борцово к мордве, где своими рассказами о безлюдии и богатстве обители пробудил старую ненависть и корыстолюбие её врагов. Борцовская мордва пригласила и соседних жителей одноплеменных поселений. Но, не доверяя вполне работнику и опасаясь ловушки, они не пошли в монастырь, а спрятались в лесу и послали узнать, не обманул ли их работник. Посланные сказали в монастыре, что они русские, идут из Москвы и уже третий день ничего не ели, так как негде было попросить или купить хлеба. Гладков радушно предложил им просимое, не подозревая причины их прихода. Воротившись к своим, посланные подтвердили слова работника. Но недостаток земной силы с избытком вознаградился для монастыря помощью силы небесной. Как только мордва подошла к воротам обители, они сами растворились и множество народа бросилось на нечестивых разбойников. Испуганные и изумленные они только и думали о своем спасении. Но не прошло и месяца, как они опять задумали идти к монастырю. Ночью тихо подкрались они, вошли в обитель, но тоже чудное видение воинов небесных, неожиданно явившихся пред их глазами, опять заставило их обратиться в бегство и спасло обитель от их хищнического набега. Между тем ни Гладков, ни монах Ефрем ничего не знали и даже не подозревали, какой опасности подвергались они и их обитель. Это стало известно уже через некоторое время, когда в обитель пришла добрая мордва и рассказала. Работник же, виновник всего этого, был наказан Господом: он вдруг умер, возвращаясь с мордвою с её последнего набега и был ими брошен без погребения. Гладков, спасенный Царицею Небесною, еще усерднее занялся делами своей обители. Снова собрались в его обители любители монашеского уединения и. подвигов, снова начались козни и проделки соседней мордвы. Справившись с нею с помощью царской грамоты, Гладков имел еще радость видеть увеличение материальных средств своего монастыря от вклада родственников. В 1665 г. два его сына Иван Петрович и Алексей Петрович Гладковы, по примеру своего благочестивого родителя, дали монастырю вкладную грамоту на принадлежавших им крестьян села Бочеева. Вскоре затем и третий сын Михаил Петрович подарил обители свою вотчину, находившуюся в Пензенском уезде, Засурского стана, в Архангельском селе. Неизвестно. как велик был дар первых двух, Михаил же Петрович пожертвовал монастырю 60 четвертей земли с поселенными на ней беглыми крестьянами той же Оранской пустыни. Близкие родственники основателя – Андрей и Петр Ивановы Гладковы присоединили к этому, в 1665 г. 13 марта, половину двора с огородом и садом, принадлежавшего им в Нижнем Новгороде, на Никольской улице и с этих пор у Оранских монахов было свое собственное подворье, где они останавливались, бывая в Нижнем. Но 1665 год, богатый для обители дарами, был последним годом жизни её основателя. Предчувствуя свою кончину, Гладков не задолго пред этим принял образ большой схимы, хотя продолжал заботиться о монастыре. О страдальческой смерти Гладкова сохранилось только устное предание, подтверждаемое монастырским синодиком, где он записан под именем убиенного схимонаха Павла. Предание говорит следующее. Молва о многочисленных богомольцах, собиравшихся на поклонение чудотворной иконе и приносимых ими пожертвованиях, возбудила желание в некоторых людях ее ограбить. Неизвестно – окрестная ли это была мордва, злившаяся еще на обитель, или какая-нибудь из разбойнических шаек, бродивших в тех местах. Злодеи ночью ворвались в обитель и рассыпались по кельям и церкви. Восьмидесятилетний настоятель, услышав необыкновенный шум, и догадавшись, в чем дело, бросился было на колокольню, чтобы скрыться от врагов, а может быть и ударить в набат – известить монастырских крестьян. Но ему не удалось ни то, ни другое: его бегство злодеи заметили и бросились за ним. На колокольне они схватили его и безжалостно потащили за ноги вниз по ступеням. От ударов голова его была прошиблена и кровь обагрила всю лестницу. Не откуда было ожидать помощи. Малочисленная монастырская братия ничего не могла сделать, как только заботиться о собственном спасении. Крестьяне тогда еще жили в двух верстах от обители и ничего не знали о несчастии обители. Гладков был замучен. Удовлетворив свое корыстолюбие, злодеи безнаказанно удалились, а несчастная жертва их была с честью погребена собравшимися иноками. Неизвестно, где было положено тело этого первого и единственного мученика обители. В 1831 г. при строителе Исаии, когда рыли землю для основания нового храма, отрыт был гроб с телом инока в полном монашеском облачении. Гроб был старинный из выдолбленного цельного дерева и на том месте, где стоял первоначальный храм обители. Поэтому многие думали, что это останки основателя пустыни, но верного ничего не открыли. Гроб перенесли на другое место и зарыли в землю.