Венок Альянса

– Я слышал, они только недавно получили независимость – подал голос Винтари.

– Формально они никогда не были под протекторатом дрази, - возразил Шеридан, - на практике же только 17 лет назад, после вмешательства рейнджеров, дрази оставили этот мир в покое… На этом примере мы тогда и проиллюстрировали, как именно не следует поступать, будучи членом Альянса. В дальнейшем рейнджеры охраняли границы мира, но им потребовались, разумеется, годы для восстановления.

– Они достигли за эти годы, конечно, многого, - кивнул Шон, - но всё равно остаются отсталым аграрным миром, для выхода в космос они пользуются покупными кораблями. Однако они подали заявление на вступление в Альянс. Хотя долго сомневались, что их возьмут.

– Отсутствие развитых технологий и военной мощи – не основание для отказа. Альянсу нужны все миры, готовые к сотрудничеству, и программа помощи отсталым мирам у нас тоже не для галочки.

– Да, знаю. Поэтому в рамках обмена я отправился с группой ксенологов в этот мир. Энфили ведь нет ни в одной базе данных, сведенья о них отрывочны… Встретив первого гражданина их мира, я испытал одно из самых больших потрясений своей жизни.

– Они так необычно выглядят?

– Они один в один – ондрины! Как учёный я до сих пор не могу поверить в такое совпадение. Мы привыкли, что разумные формы жизни могут иметь общее в своей основе, развиваться по одним и тем же законам, но отличия всегда есть, и глубокие. Самые схожие расы – люди и центавриане, вы все знаете этот пример. Здесь же… проведённые нами исследования одно за другим подтверждали – не только внешне, но и внутренне это, по сути, ондрины. Ориентировались не только по данным справочников, брали для сравнения меня – живой образец… отличия нюансны. Это при том, что миры ондринов и энфили разделяло несколько звёздных систем и контактов быть не могло никаких.

– Мы, конечно, много раз убедились, что вселенная полна сюрпризов, но этот удивляет даже нас.

– Правда, культурные различия – огромны. Совершенно иной язык, нет никакой оформленной религиозной системы – энфили, можно сказать, раса агностиков. Считают, что верховный бог непознаваем и ему особо нет до них дела.

– Что, если задуматься, вовсе не плохо…

– Я никогда не мог сказать, что чувствую себя одиноким в мире, где остался единственным представителем своего вида. У меня были друзья, ко мне были внимательны и добры многие. Но сейчас я стал… ещё более неодиноким. На ближайшие несколько лет у меня в этом мире работа – специалисты, у которых могли бы учиться, это первейшее, о чём просили энфили у Альянса. И наше сходство для них – знак… Знак, что мы различаемся меньше, чем можно б было думать. Что мы едины. Песне, которую я хочу вам спеть, меня научили в первые же дни там. Это их гимн, сочинённый вскоре после того, как рейнджеры защитили их от разбойных нападений дрази. Гимн радости и надежды.

По итогам вечера, пожалуй, Винтари был счастлив так, как будто день рождения был у него, а не Дэвида. Нет, на его собственные, все, которые он справлял здесь, он тоже совершенно не мог пожаловаться. Они справлялись, конечно, без всех этих церемоний… В узком семейном кругу, но это устраивало его вполне. Никакие пиршественные столы не стоили того, что было приготовлено заботливыми руками Дэленн и Дэвида. А учитывая, что этот день традиционно отмечался так же тренировочно-экскурсионными вылетами с Шериданом на каком-нибудь особенно интересовавшем его корабле, с допуском к управлению, настройке, а иногда предварительной починке – иных подарков было и не надо.

Совместная уборка посуды лично для него тоже была продолжением праздника. Потому что вместе с Дэвидом. Потому что со смехом и шутками, как проходила у них любая работа по дому.

– Нет, ну чего Рикардо отнекивался? Произнёсший столько приветственных слов уж как-нибудь справится с песенкой про еду.

Винтари уже знал, что конструкции вроде той, что сейчас изрёк Дэвид, следует считать чем-то вроде минбарской остроты. До конца он эту игру слов, конечно, не понимал, но знал, что она здесь есть.

– Интересно, что Андо только под конец что-то вдруг… отморозился.

Дэвид посмотрел на кольцо на пальце – внезапный подарок Андо.

– Ну, сколько уже говорилось, что у него сложности с выражением чувств… А может, и с самими чувствами… Но знаете, я смотрю на это кольцо и почему-то у меня странное ощущение, что чувства у него всё же есть. Оно передаёт их, эти чувства… Оно… тёплое…

Винтари хмыкнул. Нет, он не испытывал по поводу Андо особых отрицательных эмоций… Ну… почти не испытывал… Всё-таки немного неприятно, когда ты протягиваешь руку дружбы, а её будто не замечают… Впрочем, никто и не обязан сразу соглашаться на любую дружбу, которую ему предложат… По крайней мере, с телепатами Ледяного города у него всё же установился какой-то контакт… Ну да, контакт… Но чёрт с ними, с чужими странными обычаями…

– Шин Афал удивительно красиво поёт. Как я понял, пение её увлечение не только по праздникам?

Дэвид кивнул.

– Шин Афал пела всегда. Её тетя – Шаал Майян, известная минбарская поэтесса, имела на неё большое влияние с детства.

– Тогда понятно, я слышал Шаал Майян. Не многое понял, оба раза, когда слышал, мой адронато был сильно не на высоте… Но это действительно волшебно. Я слышал, они с Дэленн давние подруги? Наверное, им приятно, что их дети тоже дружат. Жаль… Смешно, раньше удивился бы тому, что это говорю, а теперь удивляюсь, что не сказал раньше… Жаль, что Г’Кар не дожил.

– Если вы к тому, что ему тоже было бы, чему порадоваться, то… не уверен. Едва ли его расположение ко мне, очевидное ровно потому, что к большинству окружающих он расположения не выказывает, можно называть дружбой. Возможно, оно станет дружбой, хотелось бы. Но… мы что же, говорим о дружбе наследственной, дружбе по причине того, что дружили родители? Ну, насколько можно так говорить, о моих родителях и Г’Каре… Ведь им руководит именно что-то такое, над ним довлеет прошлое, а не настоящее. Если б вы стали ему другом - такому чувству я больше бы доверял.

Винтари задумчиво окунул в чистящий раствор новую тарелку.

– Не слишком ли вы суровы. Пожалуй, стоит для него начать с взаимоотношений, к которым он хотя бы подготовлен. Против вас у него нет предубеждений. Против меня - я б на его месте тоже их имел.

– Мне думается, вы всё же не совсем правильно его поняли. Не смогу объяснить, потому что сам понимаю немногим больше. Прошлое, довлеющее над ним - не война между вашими мирами, как это может показаться, хотя это важно для него, конечно… Не забывайте, он не по рождению нарн.

– Я как раз думал о том, что за столом удивительная концентрация детей, выросших в не родных мирах. Вы, Андо, доктор Франклин… Наверное, это хорошо, даже если вы не обо всём можете поговорить, по крайней мере прямо сейчас. Иногда я завидую вам, хотя понимаю, что это зависть безумца. А ещё я гадал, нелюдимость Андо вызвана тем, что он рос единственным обладателем такого дара в своём мире, при том дара кошмарной силы, или просто тем, что будучи биологически слабее нарнов, он слишком хотел быть настоящим, полноценным нарном, достойным имени отца, и слишком много сил у него уходило на преодоление человеческой слабости? Но то, на что вы указываете, на что указывает он сам… это, по правде, удивляет меня. Если вспомнить о родных родителях Андо… разве они-то были в глубокой дружбе с вашими родителями? Этого-то никак нельзя сказать. Тем более не понять его желание служить кому-то, если вспомнить, как его соплеменники, называющие себя его семьёй, из Ледяного города, бежали от такого служения.

– Не кому-то. Богу.

– При всём моём глубоком уважении к вашему отцу, Дэвид, он не бог. И ему самому меньше всего было б приятно…

Дэвид вздохнул.

– Мне-то вы это зачем говорите… Я только надеюсь, что теперь, обретя то, что он маниакально искал, он сможет обращать внимание и на что-то другое…

– Если так, как это было в Йедоре-Северном…