Страница 301 из 324
– Вы имеете в виду, что… лучше всего найти того, кого меньше всего придётся менять?
– Камень мёртв. Поэтому с ним всё довольно однозначно. Человеку же лучше познать свои желания, высечь идеал в себе самом, подготовить себя к этому совместному и обоюдному труду… Понять, каков он будет, этот труд - как у скульпторов, высекавших из мрамора неземной красоты женщин, или как у мастера, стружка у которого уместилась на мелкой монете.
– И вступить в связь не со своим избранником - это… испортить чью-то будущую работу, да?
– И да, и нет. Ведь мы, как я сказал, не камень.
– Если культура, учащая таким сравнениям, такой образности, не даёт на что-то ответов… Вероятно, только и остаётся, что искать их вместе. Но честное слово, я… не хочу ничего испортить. Действительно, когда так очарован… легче кажется отступиться, остаться вдали от этого… избыточного чувства. Не смея ни сказать слов, ни совершить действий. Но снова и снова возвращаясь, хотя бы мысленно, потому что невозможно противиться этому притяжению…
И тогда Алион поцеловал его.
Андрес чувствовал, что теряет границы своего тела, теряет понимание, где его руки, ласкающие напряжённую плоть, обжигающиеся бушующим под прохладной кожей огнём, где его губы, накрывающие трепещущие губы Алиона, где он сам в этом взрыве невозможных, невероятных эмоций. Ему показалось, что он вдруг упал в бездонный океан звука – мелодии, прекраснее которой он никогда в жизни не слышал, и ни с чем не мог бы её сравнить. Музыки было много – как воздуха, как света, как возможных оттенков цвета, как граней у миллиона бриллиантов, рассыпающихся, кружащихся хрустальной круговертью. Что-то подобное не мечте даже – тому, что он никогда не стал бы воображать, потому что и представить не смог бы такое, потому что это выходило за все его представления о красоте.
«Такой красивый… Такое совершенство… Как я умудрился дожить до того, чтоб ощутить подобное…».
Словно безумный полёт – без тела, без веса, без границ, без стен… Словно сам превратился в струну, в звук. Эту волшебную песню, которая могла бы звучать только где-то среди звёзд, где-то в подобающе величественных сферах. Словно сквозь каждую клеточку тела течёт этот сладкий шелест слов чужого языка, в которых звучит его имя… Что может быть более сладким, восхитительным, чем купаться в этом, растворяясь в лёгких, звенящих, призрачных образах – непостижимое разуму, восхищающее, как хрустальное великолепие снежного кружева, как застывший в камне огонь, как северное сияние… Можно ли сказать сейчас, кто из них сейчас отдаётся, вверяется, становится малой песчинкой в бурном потоке восторга и наслаждения? Хаотичные потоки их сознания, они, конечно, не могли смешиваться, как вода и масло, но капли водяной взвеси оседают на масляной плёнке, сверкая, как крошечные бриллианты, сливаясь в тонкие ручейки, отрываясь, взлетая вверх, снова рассыпаясь тысячами мелких водяных искр, но водный поток играет каплями масла, золотыми, тягучими, дробит их и собирает вновь…
– Ты так невозможно красив… так чист, высок… Я представить не смог бы, поверить не смог бы… если б прочитал об этом сотню книг, если б прожил сотню жизней…
========== Часть 6. СЕЙХТШИ. Гл. 9. Искры в снегу ==========
Любвеобильный бес опять
Зовёт к себе, меня пленя,
Дано не каждому понять
Некоронованного короля…
Пойми, что есть у всех душа,
Что и король бывает пленник,
Уймись, жестокая толпа
И не кричи: «Изменник».
В полночный час я лишь слуга,
Пленённый взором беса,
Прощай, покой и власть моя,
Мне нет на троне места.
Пойми, что есть у всех душа,
Что и король бывает пленник,
Уймись, жестокая толпа
И не кричи: «Изменник».
За сладострастный миг в аду
Отдам корону я свою,
И догорю под гул толпы
В объятьях демона любви.
Пойми, что есть у всех душа,
Что и король бывает пленник,
Уймись, жестокая толпа
И не кричи: «Изменник».
Б.Моисеев
По выражению даже не лиц, наверное, только глаз они поняли – что-то успело произойти за время их отсутствия.
– Что-то случилось?
– Моя матушка… снова порадовала?
Зак махнул рукой.
– Да нет… Тут у нас и кадры, и вопросы поинтереснее… Офелии пришло сообщение, что на Элайю предъявляет требования Земля.
– Что?! С какой такой радости?
– Ну, я думаю, догадаться несложно - потому что он сын своего отца и много что мог от него унаследовать. Огромная сила, от такого только идиот откажется. А если речь об обоснованиях… Ну, вы знаете, Офелия была там, на Земле, замужем. На Марсе её брак был аннулирован, и она вышла замуж за Андо, но Земля, вроде как, не признала этого развода, и…
– И заявила об этом спустя столько времени?
– Да, звучит нелепо, но видимо, они и ждали, когда кто-нибудь родится. Сама Офелия им как-то не до зарезу, а вот столько ворлонского наследства - это уже лакомый кусок.
Винтари озадаченно почесал голову.
– И что ж это они, пытаются теперь изобразить, что Элайя сын этого… как там её первого мужа звали? А ничего, что они тут чисто физически не могли с ним совместного ребёнка заиметь? Насколько помню, беременность у землянок больше года не длится… Да и пусть даже так. Ведь она, как мать, имеет на него преимущественные права, или нет? То есть, на каком основании они могут принуждать Офелию вернуться на Землю, или передать Элайю бывшему мужу?
– Не спрашивай, сынок… Я сама этого не поняла. Там было что-то о… аморальном образе жизни… Что Офелии нельзя позволять воспитывать Элайю. Что вообще они там могут знать о жизни Офелии и Андо…
– А Земля у нас, значит, оплот и блюститель морали? – прищурился Дэвид.
– Сынок, я училась понимать землян очень долго. Сейчас, кажется, понимаю, что до конца не научилась. Не знаю, можем ли мы тут что-то сделать, выразить протест так, чтобы его не отклонили… В любом случае, сейчас нам следует поддержать Офелию. Всё-таки, без поддержки-то они, понятное дело, не останутся, но сама формулировка обидна.
– Вот уж напугали ежа голой жо… - Андрес оглянулся на Деленн, - жёсткой гражданской позицией! Андо был гражданином Нарна, и что-то мне слабо рисуется, что Нарн вот так запросто отдаст сильного телепата, по совместительству официально внука их пророка. Ну, а не захочет Офелия на Нарн – всё же условия там да, суровые – останется здесь, Виргиния только рада будет, они ведь её семья… Я так понимаю, у них там опять какие-то бурления во власти, и это некий поклон в сторону ультраправых, всегда ратовавших за семейные и патриотические ценности в ущерб логике и здравому смыслу, да заодно за то, чтоб использовать телепатов в хвост и в гриву под знаменем защиты бедненьких нормалов…
– Не реви! Прекрати реветь! – Виргиния ходила вокруг Офелии, сама ощутимо нервничая, - не выношу женских слёз! Вот правда, чувствуешь себя беспомощным…
– Будто сама не женщина, - Офелия удивлённо отняла ладони от заплаканного, покрасневшего лица.
– Я не реву! Почти никогда… И вообще… Я там, на Бриме, в силу особенностей местного языка и мышления вообще, уже сама привыкла себя в среднем роде воспринимать… Ну успокойся, солнышко, - она присела перед всхлипывающей девушкой, взяла её маленькие ручки в свои ладони, - мало ли, чего они там хотят. Хотеть, вообще, не вредно, с каких пор у нас Земля царь и бог во вселенной? Вы с Элайей - семья Андо, а значит, граждане Нарна. Они что, собираются на Нарн залупиться? Дипломатического скандала хотят? Им что, амбиции дороже хороших отношений с Альянсом? Ты, вообще, не малолетняя, ты имеешь право выбирать, где тебе жить с ТВОИМ сыном. И я, как сотрудник, имею право, чтобы моя семья со мной здесь жила. А ты моя семья, ты брата моего жена, мать моего племянника… И здесь сейчас для Элайи лучше всего, это даже на Нарне признают - здесь идеальное врачебное наблюдение, здесь ему помогут обучиться владению его силой, у Минбара самые сильные учителя-телепаты. А как подрастёт – сможем с тобой слетать на Бриму, посмотреть, как они там поживают… На Арнассию – там как раз гиперпространственные ворота строят… Ну, и на Драс, наверное, слетаем – хотя, судя по рассказам Андо, смотреть там не на что… Да мало ли, куда! Мне вот тут предлагают в очередной рейс до Моради слетать… на чём-нибудь потяжелее… А то больно уж пираты обнаглели… Так может, ещё мир-другой меня добрым словом запомнит… В общем, не отдадим мы ни тебя, ни Элайю, могут с этими своими запросами и претензиями в туалет сходить.