Венок Альянса

– Я могу вас понять, отчасти, правда. То есть, я пытаюсь это сделать, насколько позволяет мне моё воспитание, моя минбарская сущность… Нужно быть честным, мы, минбарцы, как, впрочем, и многие другие, ставим во главу угла, в отправную точку, своё воспитание, свои ценности. И хотя сравнивать и присваивать оценки - это, конечно, неправильно, но ведь это неизбежно. Разумеется, моё понимание блага - это понимание минбарца, я отдаю себе в этом отчёт. Я пытаюсь понять то, о чём вы говорите, вы говорите хорошие, прекрасные вещи - о ценности каждого выбора, об уважении и самоуважении, о честности. Но… мы обычно просто смотрим на всё это под другим углом, понимаете? У вас об этом говорят - что секс не главное в жизни, и что важно обуздывать свои желания, не только сексуальные, я имею в виду… А у нас об этом мало говорят, но у нас так делают, с первых шагов в жизни. Без дисциплины и самодисциплины - чем мы будем?

– Мы или вы? Извините, извините. В общем-то, я тоже понимаю, о чём вы, вполне понимаю. Наверное, я просто идеалист, я не представляю вот этого, что без ограничений человек прямо таки идёт вразнос. Вроде бы, конечно, так бывает, и часто бывает, но, знаете, мне кажется, это просто с голодухи. А не будь этой голодухи… Ну, не может человек на самом деле хотеть прямо всего-всего и побольше. Не так много на самом-то деле ему надо. Излишества возникают из опасения лишиться доступа к желаемому, ну, вот как долго голодавший пытается наесться впрок. Когда мозги прояснятся, он ведь поймёт, что это невозможно.

– Мы предпочитаем понимать это не из пытки голодом, не знаю, внятно ли я выражаюсь сейчас. Дело не в одном только ограничении, как может вам, вероятно, показаться со стороны, простите, если опять сужу о вас стереотипно… Дело в том, чтоб понять свои желания, изучить их, прояснить, выявить их истинную природу. Без этого немыслимо говорить о том, как сделать правильный выбор, не ошибиться, и…

– И бывает так, что изучаемое и выясняемое вам не нравится? Ну, что вы делаете с осознанием каких-то постыдных, неприличных желаний? О господи, кого и о чём я спрашиваю, какие у вас там постыдные желания могут быть…

Алион поднял на него строгий взгляд зелёных глаз.

– Зря вы так. Я не раз говорил, как помните, что у нас секс – это скорее закрепление брачного союза, скорее передача чувств на более высоком уровне доверия… Но не сама цель. Но это не значит, что наша плоть мертва и пробуждается лишь по указанию, понимаете? Мы учимся тому, чтоб…

– Чтоб она пробуждалась по указанию? Извините.

– …чтоб наши желания не вредили нам, чтоб достижение желаемого шло нам во благо, помогало нашему духовному росту, приносило гармонию, а не разлад. Может казаться естественным, когда желание стоит впереди всего, служит отправной точкой наших действий, кажется, что именно так и устроен мир. Но в том и суть существа разумного, чтобы переставить это желание вслед соображениям пользы и блага, соображениям ответственности, очистить, облагородить это желание, знаете, как безобразную породу очищают, преобразуют, придают ей форму, превращая в прекрасный, искусно отточенный клинок…

– Понял, понял… Точнее, ничерта не понял, да, но думаю, это наживное. Ну, мне всё это не трудно понять в плане чего-то такого, чтоб ребёнок не капризничал, и сперва делал уроки, а потом требовал мороженое и мультики, или в том, чтоб не покупать какую-то дорогую фигню и потом сидеть без денег… С сексом оно в целом ведь примерно так же, сначала надо повзрослеть, отрастить мозги, потом уж… Но у вас, я так понимаю, всё это как-то сложнее простого «до брака ни-ни». Ну и что вот вы делаете, если до брака ещё как до Луны пешком, а трахаться уже хочется? Или у вас не бывает такого, и только слово «брак» запускает сигнальную цепочку? Ну, понятно, медитация, внушения… Убеждаете себя, что зелен виноград?

– Простите, что?

– Ах, земное выражение, из какой-то басни, от Виргинии услышал, означает, что человек, когда не может что-то получить, убеждает себя, что ему это вовсе не нужно. Что предмет желания вообще плох и недостоин внимания…

– Ну, это было б всё же очень примитивно. Всё это очень сложно, и требует пристального внимания, честности с собой, подробного самоанализа…

Андрес поднялся, чтоб налить себе ещё чаю. На кой чёрт вообще выпускают посуду размером с напёрсток? Ну да, для минбарцев самое оно. Алион вон ещё первую не допил, смакует вкус. С такими только и разговаривают о страсти и излишествах, ага.

– Относительно того, как такое желание возникло, почему сейчас, и что с этим следует делать, понимаю. Грубо говоря - желание возникло оттого, что у некой особы шикарная грудь, а вы молодой мужчина, давно не имевший секса, - «господи, а он имел секс вообще когда-нибудь»? - и вы убеждаете себя, что у вашей будущей жены грудь будет ещё круче и вообще секс с единственной избранницей в тысячу раз лучше, чем с кем попало. Нет, не подумайте, что я вас осуждаю, я о другом - мне, например, не очень понятно, как секс с кем попало уменьшает кайф от секса с той-самой-избранной. То есть, я могу представить, насколько должны обостряться все ощущения, если вот долго было нельзя, а теперь наконец можно… Теоретически, в смысле… Если мне действительно нравится тот, с кем я лёг в постель, на это никак не влияет то, что десять лет назад я тоже с кем-то спал. Опять же, я говорю с вами, как телепат с телепатом, нормалы, быть может, и могут рассуждать, что лучше одно тело, чем много разных, но мы-то понимаем, что каждый человек уникален, и влечение, страсть могут возникнуть более чем к одному, ко всем подряд и не бывает… Ну и вообще, если за всю жизнь человек так и не встретит действительно настоящую любовь, которая пройдёт все эти ваши проверки-обряды - ему что теперь, вообще никогда…

Минбарец посмотрел на него удивлённо.

– Разумеется. А зачем?

Теперь пришёл черёд Андресу растеряться.

– Ну… хочется ведь. Вы ж сами говорите, плоть не по приказу оживает…

– Когда я говорил, что абстрактными, беспредметными наши желания не бывают, я имел в виду, что мы делаем их такими - предметными. Наше желание телесной близости, сексуальных удовольствий, которое, разумеется, иногда охватывает нас, особенно когда мы молоды, мы, грубо говоря, посвящаем нашим возлюбленным, которых мы однажды встретим. Мы воспринимаем это, как первые весточки нашего любовного экстаза, как обещание большего, когда мы встретимся… Да, ожидание может быть долгим, но если речь о душах, родных, предназначенных друг другу - какое ожидание может быть слишком долгим?

Андрес не сдержал усмешки.

– Простите, но в такое я не верю. Я понимаю, вы верите, для вас важно в это верить… Многие земляне, в общем-то, тоже верят, что в этом такого. Разве что, в мечтах об истинной и волшебной любви можно проморгать все шансы на что-то реальное. Я б так не смог. Более того, я б так не захотел. При том, что, честно, я кое в чём завидую вам. Вашей выдержанности, вашему самоконтролю, этому чистому, отточенному разуму, закалке вашего духа. Она повышает ваши способности в разы, хоть о способностях нормалов говоря, хоть о способностях телепатов. Но нет, я не променял бы восторга своих мимолётных связей на это.

Минбарец учтиво склонил голову.

– И вы правы. Значит, при всей мимолётности, эти связи много значат для вас, это не пустое, не легкомыслие, это оставило глубокий след в вас, стало кирпичиками, из которых слагается ваш дух…

Андрес поболтал остатками чая в чашке и посмотрел на собеседника пристально, с прищуром.

– Глупо было спрашивать вас о запретных желаниях и постыдных тайнах. Ещё глупее, чем полагать, что вы раса затюканных религией скромников, постоянно опускающих взгляд, чтобы не выдать плещущуюся в нём похоть, или что страх осуждения по силе эмоций захватывает вас больше, чем секс. Вы сидите передо мной, такой безупречный, образцовый, говорите таким спокойным, выдержанным тоном, таким изысканным слогом, и я должен представлять ваши эротические фантазии как-то иначе, чем высокохудожественное произведение, которое не зазорно б было явить самому придирчивому критику? Вы виртуозно ловите своё вожделение на стадии первого помысла, вы облагораживаете, ограняете его, приводя в возвышенную и исключительно достойную восторга картину, так? В ваших «посвящениях вашему будущему супружеству» вы сплетаете свои пальцы с её и касаетесь губами её губ, а если и представляете что-то более откровенное, то в исполненных пристойности и изысканной нежности сценах, и это считается у вас разгулом страсти, не так ли? Вы ведь и в момент полового акта беспокоитесь о том, как это выглядит, а не о том, чёрт возьми, чтоб просто сделать то, чего хочется? Извините, я не готов представлять себе эстетическую систему, где это могло б быть предметом стыда. Нет, я верю, что это для вас естественно. На что-то такое - вы просто не способны.