Венок Альянса

– Так… Из-за одного нашего друга. Наверное, ещё долго, слыша что-нибудь, мы будем задумываться, мог ли он тоже это слышать…

========== Часть 6. СЕЙХТШИ. Гл. 7. Выбор ==========

От торжественного обеда в доме новоиспечённого президента Винтари, может, и рад был как-то увильнуть - всё же конкретно он был на положении рядового гостя, не облечённого никаким высоким чином, и среди высшей дипломатии всех миров в этой невнятной роли было как-то неловко. Серьёзно, такого количества именитых тузов в одном месте он не видел до сего дня ни разу в жизни, ну, ведь и равных по значимости событий в жизни Альянса он до сих пор не лицезрел. Конечно, далеко не всё это были верховные правители (а у некоторых, как, к примеру, геймов, для внешних сношений предназначен строго определённый класс граждан, в силу расовых особенностей), но в любом случае это были представители высших кругов. Но На’Тот отозвалась на этот счёт столь обтекаемо, что в коротком мозговом штурме с Дэвидом было принято решение всё же идти. Обвинение в непочтительности как-то хуже, чем возможная неловкость.

Первым удивлением было то, что обед, собственно, состоялся-то не в доме. Широкий длинный стол был накрыт в саду, нарядно убранном праздничными гирляндами. Как любезно пояснила На’Тот, в доме просто тесновато для такого количества гостей.

– Я, конечно, очень люблю свой дом и горжусь им, и охотно бы им похвасталась, но он действительно маловат. Поэтому похвастаюсь садом, он тоже вполне стоит того.

– Лично я нахожу идею блестящей, - Робертсон, пожилой негр богатырского телосложения, аккуратно переступил через миниатюрный мостик над пересекающим сад ручьём, - свежий воздух, зелень, солнце - по мне так лучшая обстановка для торжества, чем любой дворец. Хотя по правде говоря, я несколько удивлён. Вы ведь член Кха’Ри уже много лет. И вы живёте в столь… скромной обстановке?

– Это подходящая мне обстановка, это главное. Я люблю свой дом. Я сама выбирала место для него, сама проектировала, и в постройке тоже участвовала. Здесь всё сделано именно так, как мне больше всего нравится, и каждая вещь на своём месте, и ничто ничему не мешает. Я могла б, конечно, переселиться в дом побольше, но, во-первых, зачем? Мне нравится этот, мне хорошо в этом. Я вложила в него душу, приросла к нему за эти годы. Во-вторых, у нас и вообще мало теперь дворцов и особняков, как-то нет нужды. Наша жизнь на большую часть проходит в обществе, на работе…

– Ну, а как же дети? Я слышал, нарны как правило заводят много детей. Это понятно, после понесённых в войне потерь…

– Ну, лично мой вклад в демографию не слишком велик… А что - дети? Дети у нас, как только перестают зависеть от родителей физически, твёрдо стоят на ногах и внятно говорят, отдаются в школы. У нас преимущественно интернатское воспитание… Разумеется, если подходящая школа находится недалеко, то дети часто бывают дома, но это мало меняет. Дети должны привыкать к самостоятельности, а не к родительской опеке.

– Да, действительно, с учётом, что вы быстро взрослеющая раса, это вполне понятно…

Дэвид, в ожидании, пока соберутся все - неприлично садиться за стол в числе первых, когда ты не входишь в число важных гостей - прохаживался среди необычной формы кустов, усыпанных мелкими конусовидными то ли соцветьями, то ли завязями. Шум голосов доносился сюда ровным гулом, в котором невозможно было разобрать отдельные слова и опознать говорящих. Мог ли Андо представить себе, что наступит такой день? Если б мог - наверное, постарался б дожить до него…

Ну да, кольнула тут же едкая, злая мысль, был бы он счастлив и горд, как же. Для него ведь одно имело значение - его Свет и последний в мире сосуд этого Света… «То, что это твоя родина, что это твоя воспитательница, кумир твоего детства - пересилило б в тебе эту проклятую тоску? Хоть что-то могло её пересилить? У тебя всё было. Целый мир… Зачем тебе были они? Зачем тебе был отец, в котором того, кого ты искал, больше нет? Кого вообще больше нет… И среди них - тоже. И что с того, что он был на капельку лучше, чем все остальные? Одна только память стоила всего того, что у тебя было?»

Нет, конечно, так нельзя говорить. Не тому, кто видел… Дэвид пошевелил пальцами, поглаживающими бахромчатую листву кустарника, красные солнечные блики играли на кольце. Кольцо молчало. Как понять, молчание это безголосого или не желающего отвечать? «Я, конечно, знаю, что он значил для тебя, мне ли не знать. Хотя, знаю ли я это на самом деле… Кто значил - отец или один эпизод в его прошлом? А я? Что мне не даёт покоя - мои сны, связанные с тобой и твоей жизнью, или другие сны, связанные с огнём и голосами - о чём ты тоже, кажется, мог дать какие-то ответы…»

– Вы тоже считаете, что это удивительно красиво? - раздался голос рядом, - действительно чудесный сад. Конечно, деревья пока совсем маленькие… Это понятно, мало прошло времени. Жаль то поколение, которое не успеет увидеть настоящих садов…

Дэвид обернулся. Рядом с ним стоял пак’ма’ра довольно необычного вида - его молочно-белая кожа была почти того же цвета, что основа его одежды, заметно отличающейся от обычных пакмаранских балахонов - практически приталенное платье с длинным и широким, собранным на запястье рукавом, поверх наброшена белая же, в мелкий малиновый узор накидка. «Пакмаранская мода» - это самый короткий анекдот, сказал кто-то. К одежде эти существа равнодушны, даже высшая знать (насколько так можно выразиться применительно к пак’ма’ра вообще) редко носит что-то иное, чем эти обычные серые, чёрные, иногда серо-зелёные балахоны. Дэвид попытался вспомнить виденный промельком список гостей - кажется, с Молата, кроме их кандидата, было ещё двое, кто-то из жрецов или учёных, у них это не столь уж различные понятия…

– Некоторые из высаженных здесь деревьев, кажется, быстрорастущие. Может быть, и увидят.

– Не столь существенно. В любом случае это чудо, и я рада, что мне удалось воочию увидеть это чудо. В большинстве миров знают, что такое восстанавливаться из руин, но то, что было здесь, и что стало, при том всего за несколько лет… Я видела, конечно, съёмки, наш мир имел мало возможностей оказать помощь, мы ведь тоже серьёзно пострадали от той войны. Столько существ из самых разных миров оставили здесь свой вклад, при чём многие - безвозмездно… Хотя так нельзя говорить, взамен они получили бесценный опыт. Я думаю, Альянс выбрал себе очень хорошего президента - символ упорного труда, веры в возрождение, мудрости…

Винтари фиксировал в походном блокноте основные моменты рассказа, услышанного по дороге - с тем, чтоб потом, возможно, что-то написать о своём путешествии на Нарн (не то чтоб он был готов поднимать такую серьёзную тему, но ведь его просто не поймут, если он об этом не напишет), когда высокие фиолетовые стебли слева от него зашелестели и расступились, явив взору существо около половины его роста, одетое в замысловато повязанный паланкин - а во что иное оно, имеющее четыре верхние конечности и куда более скромные, практически рудиментарные, нижние, ещё могло быть одето.

– Простите… Может быть, вы можете подсказать, как скоро появится господин посол Проксимы? Мне хотелось бы обсудить с ним один важный вопрос до того, как начнётся праздничный обед - то есть, это было бы очень удобно…

– Весьма сожалею, но - понятия не имею, - вежливо кивнул Винтари, изо всех сил стараясь не слишком таращиться на большеротую головёнку существа с глазами на стебельках.

– Ох… Извините. Я подумал, что вы, раз вы, по всей видимости, представитель прессы Проксимы… Но в любом случае, как землянин, вы могли бы мне помочь, если вас, конечно, не затруднит.

– Меня, разумеется, не затруднило бы вам помочь, только вот вы ошиблись, я вообще не землянин, я центаврианин. Но я, без ложной скромности скажу, довольно неплохо знаю земную культуру и язык, хотя, разумеется, продуктивней и разумней будет обратиться к любому из здесь присутствующих землян…