Страница 7 из 10
«Джентльмены, разве вы не знаете, что нельзя толкать меня, ведь я очень устала?» Раньше я никогда не говорила ничего подобного, но не боюсь, я готова действовать. Не спускаю с них глаз и ищу брешь, глядя сквозь свои темные очки. Я не двигаюсь. Стою ровно и сосредоточенно наблюдаю за ними… Это единственный залог того, что мой план сработает. Я жду нужного момента, чтобы привести его в действие. Приближается новое пылевое облако. Самое время!
Их лошади стоят очень близко, даже слишком. Я бросаюсь вперед, вскидываю руки в воздух и ору, как сумасшедшая, чтобы напугать их и вывести из равновесия. Кони реагируют мгновенно: они встали на дыбы, всадники раскачиваются в седлах, как дети. Они едва не упали. Я надеюсь, что такая карусель выбьет их из седла, даже если никто не пострадает. Мой план работает идеально. Мне повезло, что они были настолько пьяные, ведь даже десятилетний ребенок смог бы усидеть в седле в такой ситуации. Мужчины начинают злиться, поняв, что я не боюсь. В какой-то степени они потеряли свое лицо, едва не упав с лошадей. Не сказав ни слова, они уезжают, а я наблюдаю за их удалением. Издалека всадники кажутся двумя большими капризными детьми, и вот они исчезают из моего поля зрения. Кажется, коричневый песок поглотил их, а значит, и им меня тоже больше не видно.
Слава богу, с этим разобрались!
Эта ситуация провоцирует выработку адреналина в крови, и я больше не чувствую усталости. Мне повезло, но ведь я не могу теперь остаться здесь на ночь.
Иду еще пару часов и нахожу зимний загон для скота.
К сожалению, это слишком очевидное укрытие, ведь именно здесь эти кретины и прочие выходцы из их клана будут искать меня. Мне нужно обмануть их логику. Поэтому продолжаю идти до тех пор, пока моя тележка легко катится по твердому грунту. Это хорошо утрамбованный песок, который стелется несколько сотен метров. Я улыбаюсь, ведь это именно то, что мне нужно. Тележка не оставит следов на песке. Оглядываясь и не находя в пейзаже ничего подозрительного, быстро прячусь за скалами и исчезаю. Я останавливаюсь, внимательно прислушиваясь. Через пятнадцать минут, поскольку меня окружает тишина, углубляюсь в скалы, чтобы найти защищенное от ветра место для лагеря. У меня уходит полчаса, чтобы найти такое место. Снимаю с себя поклажу и облегченно опускаюсь на землю. Уже наступила ночь, и я расставляю палатку в темноте, не включая налобный фонарик. На ужин у меня холодные блюда: немного изюма и сушеные монгольские бисквиты, которые называются больсак. Мне нет нужды освещать лагерь. Ночь ясная, на небе звезды. Как красиво! Я пережила еще один день! Улыбаюсь и забываю про все трудности под звездным потолком. Спокойной ночи!
Проснувшись, я новыми глазами смотрю на то место, где оказалась. Ночь проходит, светает. Наконец я поставила чайник на печку! Меня больше не угнетают события предыдущего вечера. Давным-давно я научилась включать кнопку «стереть». Каждый день – это новый день. Я забыла про вчерашнее, но тот день останется в моей клеточной памяти. Это как удалить фото с рабочего стола компьютера, а оно все равно остается на жестком диске. Душа тоже работает так, в несколько слоев.
Я еще не полностью проснулась. Тело болит. Завернувшись в спальный мешок и с чашкой дымящегося чая встречаю рассвет.
Этот волшебный, невероятный момент полностью принадлежит мне. Я чувствую себя счастливой. Мне нужно это личное пространство. Также мне надо успеть воспользоваться сумеречной прохладой, но я дарю себе этот момент, потому что он наполняет меня силами. Моему внутреннему миру, как и всему остальному, требуется пища. Все должно быть сбалансировано: успех всей моей экспедиции зависит от всех этих ежедневных деталей, от того, чтобы «быть осознанной каждый момент». Я так люблю эти несколько минут, когда земля просыпается.
Но мне нужно следовать своему единственному железному правилу: не проводить больше одной ночи на одном месте (кроме экстренных случаев). Я должна постоянно двигаться, передвигая одну ногу за другой. Снимаю ночную одежду – розовые легинсы и небесно-голубую футболку – и переодеваюсь в униформу путешественника, грязную и мужскую. Мой ночной наряд очень яркий и женственный, он заставляет меня улыбаться, а это просто необходимо для боевого духа. Дневная одежда прячет меня благодаря тому, что она песочного цвета, она источает сильный запах, и, самое главное, это мужская одежда. Я сворачиваю лагерь и делаю первые несколько шагов, не глядя вперед. Моему телу понадобится пара часов, чтобы разогреться и иметь возможность двигаться безболезненно.
После четырех часов вечера я начинаю искать место для лагеря, но на горизонте нет ничего подходящего. С юга доносится звук работающего мотоцикла. Транспортное средство подъезжает ко мне, и мотор глохнет.
Когда в пустынной местности встречаются двое путешественников, принято обмениваться информацией о том, с чем они могут столкнуться.
Парни на мотоцикле шатаются, как собаки, везде летит пыль. Я смотрю на них через темные очки. Тот, что помельче и пожилистее, носит джинсы, на лице у него шрамы и злоба в глазах. Он выглядит как настоящий преступник. Водитель мотоцикла – обычный нескладный монгол, ничем не отличающийся от тех, которых я уже видела. Он как раз задрал футболку, и я увидела его круглый живот. О, только не это! Только не еще один тип, который собрался справить нужду в моем присутствии! Но, к моему удивлению, тип со шрамом достал что-то из кармана своей куртки. Это прозрачная пластиковая сумка с марихуаной. «Сколько ты хочешь?» – спрашивает он меня. «Нет, спасибо, мне не нужно». Я говорю так, чтобы в моем голосе не отразилось удивление. Он настаивает, я тоже непреклонна, голоса становятся резче. Он начинает рассматривать мою тележку, попутно что-то коротко говоря своему компаньону. Воздух внезапно переменился, и новая волна воздуха шепчет мне: «Убирайся отсюда! Быстро!» Не говоря ни слова, но уверенным жестом я ставлю свою тележку так, чтобы продолжить путь, и делаю первый шаг. Реакция незамедлительна, я слышу их слова, направленные в мой адрес. Продолжаю двигаться. Внезапно наступает тишина, я не слышу ровным счетом ничего. Затем знакомый звук достигает моих ушей… Они писают! Улыбаюсь в свой шарф: я была готова поспорить, что они сделают это! Слышу звуки, свидетельствующие о том, что они вернулись на мотоцикл, но не оборачиваюсь даже когда завелся мотор. Продолжаю двигаться в том же темпе.
Никогда не придавайте значения тем людям или животным, чье внимание не хотите привлекать к себе. Лучше всего игнорировать их. Не смотрите на них открыто, чтобы не спровоцировать, но и не давайте им шанса долго глазеть на вас. Очень важно найти золотую середину, определенную позу, которая излучает спокойствие. Ваш испуг не принесет пользы в любом случае, так что смело вычеркивайте эту эмоцию из списка возможных реакций.
Но не стоит путать эту реакцию с настоящим страхом, о котором мы поговорим чуть позже…
В этот момент ключевую роль играет физическое напряжение. Я много двигаюсь, и у меня все болит! Я снимаю видео, не понимая, откуда у меня берутся на это силы. Просто делаю это, и все.
Перед отправлением я думала, что эта экспедиция необходима, чтобы дать мне силы и научить меня здраво взвешивать любые суждения и не делать поспешных выводов о том, что я увижу и переживу… Теперь я улыбаюсь, вспоминая об этих наивных планах. И вот я стучу в двери Азии.
Мне потребовалось пять дней, чтобы пересечь эту пустую равнину, тщательно прячась каждую ночь. Наконец я добралась до места, где можно найти воду согласно моим картам. У меня осталось только полтора литра воды, которую я держу поблизости в одном из карманов рюкзака.
На склоне горы появляются крохотные черные, белые и коричневые пятна. Я улыбаюсь. Это монгольские овцы, которых держат ради ценной шерсти, называемой кашемир. Каждый год Монголия производит примерно 2700 тонн кашемира.
Чтобы защититься в суровую зиму, эти маленькие овцы отращивают отличную шерсть. Весной достаточно просто вычесать овцу, чтобы получить с нее до пяти унций тончайшей шерсти. В начале лета я видела нескольких кочевников с огромными мешками шерсти, которые до бесконечности ждали грузовик, который довез бы их в город. Часто они ждут там до Дня независимости, который называется Наадам, и качество шерсти ухудшается. Все, что получит семья за такую шерсть, – это несколько мешков риса и сахара да небольшие плитки прессованного чая.