Страница 3 из 97
Родиону, кажется, на год больше, чем мне. Гладко выбритый, обычно сложно пахнет его личной историей… то есть, своим селективным парфюмом, который собирает из нескольких. Но его история всегда оставляла меня равнодушной. Обычно он пах уютным вечером в недорогом кафе и пустой болтовнёй ни о чем, неуверенностью в завтрашнем дне и одиночеством. Сегодня же вокруг него витает только запах моего кофе. Стоп! Кофе… только кофе?
- Родион, - прищурилась я.
Он молча вскинул слегка подбородок. Я спустила ноги на пол и скрестила руки на груди. Он не пах сегодня ничем! Не стал пользоваться старым запахом, чтобы начать что-то новое. Новое между нами? Ох, слишком много он обо мне знает…
- Шеф? – нахмурился помощник и подобрался. Но борьба взглядов продолжалась.
- Ты… - я сжала губы.
Я вдруг вздохнула и приоткрыла рот, скользнула по нему взглядом, полным интереса. Следом разомкнула руки и подалась вперед, опуская локти на стол. Родион нервно сглотнул и слегка отпрянул. Еле заметно, но этого было достаточно.
А дальше последовала жирная точка – мой взгляд в обрамлении сдвинутых бровей, плотно сомкнутый рот. Откинулась на спинку стула, но ладони оставила равнодушно лежать на столе. И вот оно ожидаемое: Родион заполз на свою комфортную территорию, повесил себе мысленно табличку перед глазами «Придурок», стиснул зубы и потупился на свои руки, сложенные на коленях.
- Я покурю и вернусь, - произнесла холодно и поднялась со стула. – Готовь пока документы.
От собственного тона замутило, не успела я еще и сигарету даже закурить… Ну вот зачем, а? Или это я виновата и со мной что-то не так?
Я громко хлопнула балконной дверью и обернулась на залитый солнцем город.
В эти гляделки научила меня играть тоже мама. Надо ли говорить, что она была одна всю жизнь? Слишком сильная, чтобы позволять садиться себе на шею еще кому-то, кто не способен был выдержать ее взгляд. Один раз она решила, что у меня все же должен быть отец и пренебрегла своей психологической уловкой… Мы, кстати, до сих пор с ним общаемся. Глеб Владимирович очень хороший мужчина, мягкий, заботливый. Они расстались тихо-мирно, мама даже плакала.
Затянулась сигаретой, почувствовала привычный приступ головокружения, переждала, затянулась еще раз. Дождь бы пошел, что ли…
У меня тоже был один серьезный роман. И в гляделки я тогда проиграла.
Роман был с Романом. Долгий и мучительный. Роман (никогда не получалось назвать его Ромой) терпеть не мог мой несерьезный бизнес (ага, такой несерьезный, что я сейчас даже на балконе стою на самом дорогом бамбуковом полу). С мамой у них тоже не заладилось. Даже кошка моя, образчик терпения, и та цапнула его за ногу однажды. Ему много чего не нравилось во мне, а мне – вот беда – нравился его запах. Нет, он не пользовался каким-то сложным парфюмом, а просто чем-то из люкса. Но, смешиваясь с его природным запахом, получался просто наркотический коктейль для меня. В нем необыкновенно вкусно смешивались рычащие горькие древесные и цитрусовые нотки свежести, немного плоского жженого запаха метро, глубокого запаха дорогих новых авто, их кожаных сидений и смазки новеньких деталей… Я долго довольствовалась только этим. Меня не напрягало ничего больше. И это начало напрягать Романа.
Я спокойно слушала его претензии по поводу отсутствия у меня признаков обычной женщины и моих странностей до тех пор, пока к его запаху однажды не добавился шлейф приторных дворовых маргариток, навсегда оскорбивших примкнувшую к ним ноту благородного дикого ириса. И я резко, по мнению Романа, приобрела не самые лучшие признаки обычной женщины. Он только, помню, сделал шаг в мою квартиру, и тут же выпал из нее. Орал, что я психованная невротичка, прижимая прохладную поверхность айфона к своей горящей физиономии. А я вынуждена была проветривать квартиру пол дня и обкуривать ее смолой с эфирными маслами и кофе. С тех пор я люблю кофе…
Докурила сигарету и скользнула внутрь. Я знаю, что мужчины в большинстве своем терпеть не могут запах сигарет от женщины. Тем лучше.
Прошла за стол. Села. Родион посмотрел на меня из-под бровей. И, кажется, все понял. Хотя, скорее это произошло еще раньше - до того момента, как я вышла курить. От этого почему-то стало еще хуже.
- Шеф, что я могу еще сделать для Вас?
Как контрольный в голову. «Что я могу?» Ты мог бы не задавать этого вопроса, а просто сделать что-то.
Сцепила зубы.
- Я приеду завтра на работу… Нет, сегодня.
- Я с Вами.