Страница 22 из 25
– Добрый вечер! Меня давно не встречали люди с подобными бусами, – поприветствовал Диану я, оценив размер действительно крупных красных бус, лежавших поверх обтягивающего серого платья. Было ощущение, что я пошел ва-банк и срубил джекпот. Мы протиснулись на кухню, и Диана сразу поставила передо мной большую тарелку, куда навалила гречки с котлетами.
– Я только с художественной школы пришла, поэтому немного запыхавшаяся, – вернув кастрюлю на плиту, тихо произнесла она.
– Здорово! На кого там учишься? – заинтересованно спросил я. Котлета забила мой рот, и во время разговора из него на стол вывалились первые несколько крошек недожеванной гречки.
– Не учусь я, а преподаю! Предметы под названием «живопись», «рисунок» и «композиция». У меня много учеников. А еще рисую картины и в галереях выставляюсь.
– Вау! Выходит, ты – художница? – спросил я не столько с целью выяснить эту и без того очевидную вещь, сколько выиграть время, необходимое для ликвидации последствий чрезмерно скорого поедания крупы.
– Если ограниченно судить, то да. В какой-то мере. Вообще, я творчеством занимаюсь, так что скорее творец, – деловито тряхнула ложной скромностью Диана.
– И как ты пришла в это? – спросил я, отправляя очередные пять крошек выпавшей гречки подальше под стол.
– Ну, ты смешной! Я всю жизнь этим занималась, с самого начала, и никуда ниоткуда не приходила. Это всегда с рождения есть. Обычно дети в год ляпают каляки-маляки, а я рисовала портреты людей, здания и трехмерные предметы. Еще писать не научилась, а рисовать уже могла. Друзья моих родителей это замечали и говорили маме, чтобы развивала способности. Так в шесть лет меня отдали в художественную школу, в которой, кстати, я сейчас и преподаю. А дальше – образование за образованием, я начала вытаскивать из себя то, что было внутри, и воплощать в картинах.
– Захватывающая история! Ты как считаешь, творчество – это проявление эгоизма?
– Раньше я думала, что творчество – это и есть его воплощение. А сейчас кажется, что художники являются проводниками. Они делают то, что максимально нужно в этот момент. Через них словно творит кто-то другой. Вот ты пройдись по Третьяковке и посмотри на судьбы людей. Сначала они рисуют портретики плохо, потом играют с цветом, потом экспериментируют с формой, а затем в голову что-то приходит, и они уже занимаются импрессионизмом или передвижничеством. Неважно, кто это сделал – это сделали потому, что это было нужно. Ты понимаешь, в конкретный период истории человечества это было нужное развитие живописи, и оно воплощалось через каких-то людей. А на базе того, что было создано, создавался уже следующий этап. И это правильно. Но, конечно, реализация творца зависит от его уровня чувствительности. Некоторые изначально неспособны на великие творения потому, что они черствы. Чувствительность и осознанность и есть то, что воплощает нас как людей, и некоторые ошибочно называют это талантом.
– Коли воплощение живописи нужно всему человечеству, почему тогда в некоторых местах художников как пруд пруди, а в некоторых с фонарем на сыщешь? Там что, нет осознанных людей?
– Есть. Например, многие скандинавские художники открыли новые направления живописи, но они совсем неизвестны, как Элио Феррара или Федерико Бельтран, и в Париже они не жили. Конечно, огромное влияние оказывает благоприятная среда, без которой ничего не происходит. Помидоры лучше растить в Краснодарском крае, а у нас нужна теплица. Я живу в Томске, это достаточно образованный город. Здесь уровень культуры велик, и у нас среди интеллигенции есть свои фишечки и инсайды в общении – все это влияет на уровень моей культуры.
– Согласен, город интересен, меня местные жители тоже дурманят ежедневно. Почему он таков?
– Столицей Сибири должен был быть. Город-то раньше именовался купеческим! Эти купцы себе дома сибирского барокко да псевдорусского стиля и понастроили. А потом у нас Транссиб хотели строить, но купцы зажидились. Вот ветка через Новосибирск пошла, он и разросся. Наш же Томск так и остался обычным Томском. А потом в него стали ссылать политических протестантов, деятелей культуры, архитекторов – инакомыслящих, в общем. В Кузбасс отправляли работников и уголовников, сейчас там и народ пацанский. А у нас все на культуре гоняют. Ну, да ладно, пойдем в комнату.
Я повиновался, помыл тарелку и пошел за Дианой в дальнюю комнату квартиры. Только слепой бы не заметил, что это комната художницы. Во все стороны летели краски, кисти, мольберты, художественные книги и тому подобные принадлежности, с которыми я не знал, что делать.
– А зачем мы сюда пришли?
– Что значит – зачем? Понятно же!
Диана наклонилась и полезла в какую-то коробку. Спустя секунд двадцать активных копаний она достала картину и протянула ее мне: «Как тебе?» На картине был нарисован мужчина, опирающийся на стол, а в окне за его спиной горел закат. После этого она показала мне еще несколько картин с пейзажами и портретами людей. Они мне очень нравились, как и абсурдность окружающего меня ландшафта.
– Диана, мне нравится твое творчество, но никто никогда не показывал столько своих картин при первом знакомстве.
– Значит, ты не с теми людьми общался! Обычно, когда я тусуюсь в кругах художников, у нас сразу принято интересным людям демонстрировать свои детища.
– И что ты хочешь выразить, показывая их?
– Может быть, себя?
Такое действительно могло быть, и этот ответ заткнул меня на целых десять секунд. Затем я снова не стерпел:
– Зачем ты меня вообще пригласила?
– Ну, ты и любопытный! Случилось так, что вчера я сидела в Интернете с плохим настроением. Было скучно, а тут началось какое-то свербение в голове, и я увидела объявление про день рождения в центре «М15» и встречу с путешественником. Я расстроилась, что именно в пятницу не смогу прийти, но подумала, надо как-то поучаствовать и поддержать этого путешественника. У нас раньше в Томске был Зеленый домик, где собирались разные странники, фотографы, географы, мне было все это очень близко. А потом его снесли, но меня по-прежнему ко всему этому тянет. И подумала я, что если не свяжусь с тобой, то что-то пропущу. И вот ты здесь! Кстати, если ты не наелся, ничего страшного. Скоро к нам мама придет и принесет фруктов, я ее уже предупредила.
Мы еще полчаса рассматривали рисунки Дианы и беседовали про живопись, и мне казалось, что комната бездонна и состоит исключительно из картин, которые появляются сами из ее жерла. Потом в комнату действительно зашла мама и поставила тарелку с бананами, апельсинами и сливами. Когда мы с удовольствием их съели, Диана сообщила, что ей пора заниматься делом, подарила мне шарф и, попрощавшись, закрыла дверь. Я, так и не поняв цели нашей встречи, поспешил домой к Виктории.
– Дамы и господа, присаживайтесь поудобнее, – объявил Петр Трусов. День рождения центра «М15» начинался в восемнадцать ноль-ноль с чайной церемонии. Среди гостей можно было найти психологов, музыкантов, спортсменов, детей с родителями и иных граждан Томска. После часового обряда и сдержанных аплодисментов настала моя очередь, я вышел в центр аудитории и откашлялся.
– Добрый день! Меня зовут Дима Иуанов. Я рад видеть ваши горящие глаза в этой теплой и немного семейной атмосфере творческого центра. Поздравляю его с днем рождения и желаю в этом году открыть в два раза больше направлений развития, чтобы каждому посетителю здесь было так же приятно, как нам с вами. Выражаю отдельную благодарность Виктории Ли за то, что внезапно приютила меня и пригласила выступить. В Томск я попал только потому, что сюда свернула фура, но нахожусь здесь уже третий день и ежеминутно восхищаюсь местными жителями. Добрался я сюда автостопом из Москвы, а дальше думаю совершить кругосветку.
Все, что я сейчас буду заявлять, – мой субъективный взгляд на вещи, и он ни в коем случае не является правдой в последней инстанции. Мир прекрасен своим многообразием, и каждому из нас дано видеть его разные стороны. Мне кажется, что он относится к нам так же, как и мы к нему, и, в том числе, чтобы это проверить, я и отправился в кругосветку. Что же, давайте начинать.