Страница 9 из 107
- Но я не знаю даже, как вас представить.
- Глеб, одноклассник. Ну не надо так растерянно смотреть - я ведь, как ни странно, тоже учился в школе. И у меня тоже довольно молодое лицо. Надеюсь, одноклассников у вас сегодня в гостях нет.
- В самом деле, нет, - было заметно, что несмотря на все страхи за свою общечеловеческую, а также женскую честь, ей нравятся импровизации и экспромты.
- И обязательно на "ты", Лиза. Иначе испортишь весь праздник.
Мы зашли в комнату, причем я пропустил свою руку у нее под локтем. Задымленная, горланящая, патлатая, бородатая компания, на секунду сделав тишину, уставилась на меня.
- Это Глеб, мой одноклассник, - правильно сыграла Лиза.
- А это гражданка Розенштейн, которая всегда у меня списывала.
И тут я понял, что вижу неподалеку Фиму Гольденберга. С излишней длиной волос, как и все тут, но не с гитарою, не со стаканом, а с книжкой в руке.
- Фима, алтер шлепер, сколько лет, сколько зим. Хоть не в Эрец Исраэль, но все-таки с "Ликутей Тора" перед носом.
- А, Глеб - это ты? - несколько вяло отозвался Фима.
- Так вы Гольденберга тоже вызывали? - зашипела в среднее ухо Лиза.
- Успокойся, любительница фекалий, мы с Фимой не пересекались по служебной линии, а просто совместно проучились в триста восемнадцатой школе. Правда, он для получения пятерок сидел на передней парте, я на задней. И я совершенно не виноват, что он завалил экзамены на Восточный факультет, где по всей логике вещей нахватать "бананов" должен был я. Но с одной логикой вещей жили бы мы скучно словно в какой-нибудь Швейцарии.
- Ага, если он проучился вместе с Фимой, то, значит, не мог учиться с Лизкой и уж тем более давать ей списывать, - выступила какая-то поддатая личность с бородой типа метла как у Фиделя.
- В одномерном мире живете, а еще пьяница, - сурово высказался я. На самом-то деле может быть все. В этой жизни я учился вместе с Фимой, в прошлой - вместе с Лизонькой. В каббале это называется "гилгул". Товарищ Гольденберг меня понимает.
- Так вы тоже "аид", как я сразу не заметил эти висящие уши, извинительно произнесла бухая личность. А Лиза вперилась в меня уже с тревожным недоумением. Видимо, она представляла товарища Фролова энкавэдистом с большим маузером, спрятанным где-то в мотне, а не востоковедом, знающем, что творится в голове Фимы Гольденберга. Когда я уже восседал по левую руку от доктора Розенштейн, уже принял "на грудь" и рассказывал свежий анекдот, за который у нас недавно терзали одного клиента, ко мне неожиданно подвалил Фима.
- Глеб, почему ты здесь околачиваешься?
- В твоих словах звучит ужас, будто я каменный гость. А я ведь живой, белковый, имею право присутствовать в любой точке пространства. К тому же ты слышал, я друг Лизы, свежий или несвежий, не так уж важно.
- Я знаю всех ее друзей, я догадываюсь, кто ты, - глаза Фимы смотрели с напряжением, но голос стих до шепота. - Ты пришел из-за Иосифа или Зусмана, то есть, ты работаешь на Большой Дом. Кто-то вроде тебя должен был появиться.
Тут уж впервые мне стало неуютно. Этот очкарик видит меня насквозь. Хотя есть и для него затемнения.
- Если взаправду, мой четырехглазый брат, то я здесь не из-за Иосифа или Зусмана, как ты выразился. А потому что мне приглянулась Лиза и я готов ради нее на... В общем, готов.
Он неожиданно согласился.
- Да, это так. Я несколько запутался. Выходит, ты не с "обратной стороны".
- Ладно, это со своим Ицхаком Луриа и Шнеером Залманом разбирайся, кто является полномочным представителем вампирской стороны "ситра ахара". Меня сейчас другое интересует: Лиза сейчас одна? В кроватном смысле этого слова.
- Вот тот мохнатый член у окошка с гитарой, Костя Сючиц, сейчас кантуется у нее, - с явной неприязнью к "члену" объяснил Фима. Однако я не имел ничего против гражданина Сючица, с его помощью мне предстояло отмазаться от Лизы.
И тут меня обуяло. Опять соблазн, впрочем не тот, что заставил спасать докторшу. Однако, в случае ошибки он мог мне дорого обойтись. В случае, если Фима тоже работает на Комитет. Но я все-таки не удержался.
- Слушай, Ефим, зачем может каббала пригодится заведению, ну скажем, разрабатывающему оружие?
Реакция Гольденберга была неожиданной, надрывной.
- Началось! Уже началось. Ученый с глазами из льда и именем, в котором звучит северный ветер, уже знает как открыть ворота в миры нечистых "клипат"... - Фима схватил меня за рукав. - Ты знаком с этим типом, Глеб?
- Не знаком и, надеюсь, не ознакомлюсь никогда. Тем не менее, он, наверное, существует, и я помаленьку тружусь на него. Так, библиотекарская работенка. Подбираю литературу.
Тут громко заговорил, пытаясь попасть в центр внимания, какой-то довольно ухоженный кент спекулянтского вида. Он рассказывал о том, что разбухание производственных издержек и наращивание запасов выгодно нашим директорам. Что напротив им невыгодно внедрять новые технологии, ведь переоборудование предприятия приведет к срыву текущего плана и увеличению будущих заданий. Что амортизационные отчисления не тратятся на обновление техники, а втюхиваются в долгострой и незавершенку. Что страна держится за счет вывоза нефти, которая пока добывается дешево, а продается дорого из-за бузы на Ближнем Востоке. И что Союзу выгодно эту бузу поддерживать...
Смышленый парнишка. Но примерно то же самое, только обрывками, намеками и полунамеками выражали и наши сотрудники поумнее. К тому же, в отличие от нынешнего оратора, чекистам известно как помешивать угольки на Ближнем Востоке и напротив подмораживать ситуацию в стране.
Я тем временем старался ощутить своим коленом ножку врачихи, облаченную в зеленоватый чулочек. Хотя понимал, что желание мое сродни зудящей коже, которую непозволительно расчесывать. В итоге, как говорится, вышел на контакт. Волна нахлынула снова. Конечно, в этом шуме-гаме, не такая мощная, как тогда в автомобиле, однако опять задела позвоночник и задние доли мозга. Между прочим, инфекционистка меня тоже почувствовала, но свой чулочек отдернула не сразу.
Я собирался предпринять что-нибудь более дерзкое, но тут произошли изменения на сцене. Личность, рассуждавшая о проблемах экономики, быстро наскучила публике и была загавкана.