Страница 101 из 107
- Ну что, будем дружить?
Я провел рукой над ними. Несмотря на их человеческое происхождение, хорошо чувствовались и теребили меня терпкие пульсации чужого духа, внимательного и враждебного. Я посадил несколько товарищей по камере на свою руку. Сразу заощущал укольчики, впрочем, не страшнее тех, что причиняют матерые комары. Почки брали мою кровь и пока было неясно, что они об этом думают.
Можно было прилечь на топчан. Пузырчатые почки непрерывно маячили на потолке перед моим взглядом. Демоны вполне ощущались, но их вибрации стали приглушеннее. Нечистые силы насытились и ждали.
Зато каким-то всхлипом пыталось напомнить о себе человеческое начало, сохранившееся в почках. Ум и чувства были в нем истреблены инстинктами, но оно могло еще томится и ощущать свою стопроцентную униженность.
Я неплохо понимал демонов. Многое им казалось в нас достаточно смехотворным. Не знаю как наши эйнштейны и нильсы боры, но некоторые услужливые товарищи и эти вот исполнительные куски мяса - особенно вызывали веселье.
Конечно, демоны шутить умеют. Согласно нашей многотомной истории они всякий раз облачаются в весьма несуразный телесный материал. У вождя, который даже в сортир ходил для счастья пролетариата, - гнилая голова, у генералиссимуса, победившего сто вражеских генералов - оттопыренная задница и сухая ручка, у недавнего лидера мирового соцлагеря - морда и речь питекантропа. Но народные массы-то все равно довольны. Они уподобляются цветочкам, которые радуются, что садовник выпалывает сорняки на их клумбе. А для него эта радостная бестолковость означает призыв: "Срежь нас".
Я пробовал просочиться через завесу и с помощью верного пси-электрона внушить гадам, наблюдающим за мной, покой и безмятежность.
Пока старательно медитировал, неожиданно засек шум воды. Настоящей, не потусторонней. Ага, за стеной бежит-плещется поток. Именно там гонятся по своему руслу подземные воды! Я подхватил железяку. Только что это даст, кроме ничего? А если даже ничего. Будем считать, что я просто занимаюсь физическими упражнениями, оздоравливаю организм.
Я стал долбить стенку сантиметрах в тридцати от пола. Хотя я себе внушал, что просто развлекаюсь, однако все ж таки размышлял о том, когда эти пузыристые подрагивающие от нетерпения почки заложат меня. Но кроме того пытался, подставляя себя на их место, успокаивающе рассуждать о будущей их счастливой жизни на потолках обкомовских дач и трубах цэкашных квартир, и внушать, что просто один странный смешной человек любит ковырять стены.
Кстати, она неплохо поддавалась, эта стена. Влага и так разъела ее изнутри. Наверное, и цемент военной поры был не слишком качественным. Вполне возможно, что приличный каратист мог бы раскурочить такую преграду руками, ногами или просто толоконной башкой.
Внезапно из стены вывалился здоровенный кусок, из-за чего ко мне хлынула вода. Естественно, что холоднющая, хватающая за живое. Она била как очумелая и ее сразу стало по щиколотки. Я вспомнил княжну Тараканову на портрете живописца. Она и ее верные крысы, спасаясь от наводнения, дружно забрались на кровать. Сейчас у меня даже крыс нет, лишь почки да слизни.
Я трахнул подкованным каблуком худосочную преграду и еще кусок стены отвалился. Вода стала прибывать с меньшим шумом и усилием. А вскоре уровни жидкости за стеной и в темнице выровнялись благодаря закону сообщающихся сосудов, принятого незнамо каким верховным советом. И я полез в дыру. Воды за ней оказалось по грудь - очень неприятная жидкость. Мокрая холодрыга сводила мышцы и сводила с ума. Дыра вскоре осталась позади в виде слабо мерцающего пятна, посылающего вдогонку немногочисленные кванты света. Я двигался почти наугад. Но все-таки в ту сторону, где приметил лужу с нефтяными разводами - правда, та встретилась этажом повыше. Пару раз я оскальзывался и падал в какие-то ямки. Ледяная вода обрушивалась на мою голову и пыталась ворваться в легкие. Борьба с ней выкачивала много сил, подводя индикатор мощности к нулю.
Но даже на ровной местности мои ноги, онемевшие и превратившиеся в поленья, двигались еле-еле. Я сделал прискорбный вывод, что если и захочу, то уже не смогу вернуться назад. Даже шея задеревенела и взгляд был тупо воткнут прямо в кромешную тьму передо мной. Но все-таки какое-то притяжение заставило меня, скрипя, провернуть голову вверх на совершенно заледеневшем шейном шарнире. Опять мерцание. Только сверху, с потолка. Там добрые люди положили решетку люка. Но до нее пара метров пустоты. Именно столько, сколько отделяет нижний коридор от верхнего. И эти два метра еще предстоит осилить с помощью рук и ног, почти начисто лишенных жизненного тепла.
Три раза я сваливался со стены. Четвертого падения мне, наверное, хватило бы для полного абзаца. Но нашелся благожелательный кусок стены, представляющий небольшую нишу, в которой можно было закрепиться локтями и коленями.
Решетку пришлось поднимать собственной головой. От этого на ней остались долго незаживающие вмятины. А оказался я в генераторной. За штабелем из бочек. Поскольку дизель-генератор старательно тарахтел, то человек, который с ним возился, меня не услышал. (Даром, что подопытный, даже уши-шумопеленгаторы не вырастил.)
Иначе бы механик запросто прихватил бы меня, холодного и слабого. Я стал осторожно подниматься, опираясь на бочку. Механик наконец что-то ущучил. С физиономией хищной птицы направился к штабелю, потом вдоль него. Это его и погубило. Я как следует толкнул нужный бочонок плечом, отчего тот в падении припечатал механика. Энтузиаст - все тут были такими - выпал в твердый осадок. А я, воодушевившись, кинулся к генератору. Видно поторопился. В этот момент дверь распахнулась и вошел товарищ первого механика, видимо привлеченный шумом. Я едва успел присесть и укрыть свое невыдающееся тело за движком.
Когда второй механик оказался совсем рядом, я взвился из-за своего укрытия, как цирковая собака, которую поманили кусочком сахара.
В одной из точек своей траектории приложился высоким лбом к увесистой челюсти второго механика, несмотря на отдачу продолжил перелет через машину и шлепнулся на живот. Мой соперник тоже рухнул, откинув каблуки, однако попытался тяпнуть меня ногой. Хоть в голове гулял сплошной звон, я успел ладошкой смахнуть в сторону вредоносный башмак. Затем недоброжелатель стал подниматься. Наверное, зря. Я довольно быстро взялся за ум, крутанулся на руках и, переместив свои ноги по часовой стрелке, сделал механику подсечку. А потом еще удачно лягнул. В челюсть или шею. С испуга, наверное, сильно получилось. Второй механик отключился, составив компанию первому механику.