Чудесная страна

Капитан Жив, который все это время провел в штабе, отрапортовал, что гренадеро-пластунская бригада вернулась в казарму, убитых и раненых бойцов бригада не имеет. А через небольшую паузу добавил, что Ойюк хану с телохранителями удалось скрыться в неизвестном направлении, ему удалось-таки бежать из лагеря, который сегодня утром был уничтожен войсками Тахир хана. По словам капитана, одних только военнопленных было захвачено двенадцать тысяч степняков, всех их отправили в район расположения малой орды и для перевоспитания и последующего включения в приписной состав малой орлы.

Среди оружия, захваченного в лагере, было обнаружено несколько образцов неизвестного оружия. Ивэн попросил капитана эти образцы несколько позднее ему показать, а сейчас он хотел бы попить горячего чая с чем-либо сладким, во время которого они могли более подробно обсудить ближайшие планы Ойюк хана. Во время чаепития на своего супруга капитана Жива вышла Власта и поинтересовалась, чем в данную минуту ее муж занимается. Несколько смущенный этим вопросом капитан честно признался, что с командующим войсками они распивают чаи и гадают на кофейной гуще в отношении того, когда и где враг нанесет удар большой ордой.

Ивэн хорошо слышал все то, что Власта говорила мужу:

— После сегодняшнего полного разгрома Ойюк Хану потребуется время для того, чтобы хотя бы прийти в себя, чтобы большая орда смогла добраться до столицы. Такая большая орда не может быстро передвигаться и магические порталы переноса ей не смогут в ложной степени помочь в переброске более сорока тысяч всадников с одного места в другое. Таким образом, чтобы в первой половине дня оказаться под столицей, большая орда должна отправиться в поход поздней ночью. Теперь, что касается места боя, подумайте и выберите под столицей такую точку, которая позволит вами обороняться, контратаковать и атаковать конного противника.

Ивэн только удивился такой изощренному стратегическому женскому мышлению от противоположного и, отдав соответствующие указания, капитану Живу на выбор позиции и организацию обороны этой позиции, сам отправился немного поспать. Он не спал вот уже более полутора суток.

Но вместо сна отдыха Ивэн получил сон заседание королевского военного совета, на котором присутствовала чуть ли не в полном составе все королевское правительство. Ивэн абсолютно точно помнил, что на этом заседании присутствовали министр безопасности Власта Терентьевна, премьер Мишель де Резоньяк, министр внутренних дел Авдоким и какие-то другие члены правительства. Его только хватило на то, чтобы выслушать о скором приезде к нему Власты и Авдокима, а затем Ивэн провалился в глубокий сон.

Большая орда Ойюк хана начала бой обстрелом из баллист, катапульт и онагров оборонительных позиций малой орды Тахир хана, как это и предсказывала великая красавица и колдунья Власта. В этот момент Власта Терентьевна почему-то зарделась ярким свекольным румянцев и стыдливо покосилась в сторону Ивэна, который стоял несколько в стороне со своими офицерами и наблюдал за тем, как Ойюк хан готовил атаку на позицию его войск. Ивэн взглянул на колдунью и, увидев ее цветущий вид, сразу же подумал, что она подслушивает его мысли и он тут же мысленно услышал в ответ:

— Ну, и дерьмо же вы, мужики! Только о себе и думаете. Нет, чтобы хорошее о жене или о любимой подумать и мыслью приласкать. Любая женщина тут же вам расцветет.

Власта только что прилетела вместе с Авдокимом на его истребителе, поэтому сейчас Ивэн был полностью уверен в том, каким будет исход боя с ордой Ойюк хана. К нему сразу же вернулось хорошее настроение, которое последние дни он практически и не видел.

Да и капитан Жив его весьма порадовал, он разыскал и оборудовал такие позиции, что противник, собравшийся ее атаковать, не мог эту позицию посматривать на всю глубину, поэтому не мог видеть подхода и вступления в бой подкреплений. Одним словом, не оборонительная позиция, а настоящая сказка мечта для командира. Используя сильные стороны этой позиции, хорошо понимая, что от степняков в траншеях и окопах никакого толка нет, всю малую орду Ивэн отвел за линию обороны, а в окопы и траншеи посадил оба своих полка — гренадерский и пластунский. Выдвинув вперед пластунский полк, который имел немного больше опыта в ведении позиционных боев, нежели гренадерский полк.

Чтобы враг не подумал чего-нибудь предосудительного, Ивэн целый конный полк малой орды Тахир хана заставил передвигаться в рамках этой позиции таким образом, чтобы Ойюк хан и все его штабные офицеры могли бы визуально наблюдать присутствие на этих позициях конных степняков.

Этот обстрел из баллист, катапульт и онагров, который производился по просвещенному мнению какого-то штабного офицера большой орды, практически не затрагивал ни гренадерский, ни пластунский полки, которые закопались в глубоко в землю. Поэтому Ивэн наблюдал за вражеским обстрелом и одновременно размышлял над информацией, которую ему только что доставил министр внутренних дел Авдоким.

Первое, заговор был и был весьма обширным по числу своих участников. Практически все русиновские старейшины и их родственники в нем принимали самое активное участие. Заговорщики хотели лишить власти короля Леся Первого, так как их самым первоначальным намерением было иметь короля исполнителя их воли и приказов, а не самостоятельного монарха. Старейшины давно имели договор с какой-то третьей силой на то, чтобы русинов держать в рабском повиновении. Своей волей и хитростью королевскому министру внутренних дел Авдокиму удалось арестовать и сегодня держать в королевском заключении практически всех заговорщиков. Но вчера с ним неожиданно связал король Лесь Первый и потребовал прекратить расследование заговора, а невинных старейшин выпустить на свободу.

И второе, Авдоким проинформировал Ивэна о том, что наступление войск полковника Никея в княжестве Игл прервано, русиновские войска окружены и могут быть в любое мгновение уничтожены. Князь Млад со своими близкими уже давно покинул территорию княжества и пока неизвестно, где он находится, но его сокровищница и гарем в руках временного правительства. Воевода Авдоким обнажил голову и официально пригласил Ивэна стать монархом этого княжества.

В этот момент большая орда выплеснула первую конную лаву, которая наметом пошла на позиции пластунского полка. Ивэн приказал открыть огонь по готовности своими баллистами по этой вражеской конной лаве. Громко крича и улюлюкая, степные всадники стремительно сближались с позицией пластунского полка. Пластунский полк открыл залповый огонь из тяжелых арбалетов. Ивэну было хорошо видно с КПП, как энергетические стрелы прореживали ряды этой конной лавы. Но вражеская лава хорошо разогналась на своих верховых ящерах и по полю боя стремительно сближалась с вражескими позициями.

Метров до четыреста до боевого соприкосновения сторон, вражеские ящеры вдруг дико взвыли и, высоко и как-то неуклюже задирая лапы, завертелись на одном месте и дальше не пошли. Вражеская лава нарвалась на россыпь заостренных стрелок треугольников, нежные подошвы лап верховых ящеров не могли выдержать подобного людского издевательства. Атака тут же прекратилась, стройная лава превратилась в некоторой подобие толпы, очередной залп баллист лег по самому центру этой неорганизованной толпы, наполовину сократив число ее воинов.

После чего остатки первого полка, лучшего полка большой орды Ойюк хана, поскакали к своим позициям. В первом полку осталось так мало бойцов, что идти во вторую атаку было просто некому. Ойюк хан стаял на своем командном пункте и со злостью размышлял о том, прекратить ли ему бой, отойти и, дождавшись звездных братьев, вместе с ними атаковать малую орду Тахир хана?! Но только он задумывался над тем, как его сородичи могут оценить эту его предосторожность, то злая волна бешенства повергала ниц его благоразумие. Хан вытащил из ножен свою саблю и ее клинком указал на позиции противника.

Честно говоря, Ойюк хан этого не хотел, чтобы вторая лава прошлась по точным следам разгромленной первой лавы, но получилось так, что в момент безрассудного решения хана второй лучший полк наездников повторил участь первого полка большой орды. Он был остановлен треугольниками и вдребезги разгромлен артиллерией и тяжелыми арбалетами противника. И за этим бесстыдством наблюдали целых тридцать тысяч других воинов большой орды. У них и у их командиров тотчас же сформировалось мнение о том, что Ойюк хан не совсем в себе, если одним росчерком клинка сабли отправляет на смерть по две тысячи воинов зараз.