Страница 8 из 16
Мы двинулись вперед. Мы шли, а туман поднимался и густел на глазах.
Я попытался вспомнить, когда же начал слышать в Ридондо потусторонний шепот, и не смог. Кажется, когда туман полностью поглотил город. Таков уж у меня разум – не слишком восприимчивый к тонким материям и вибрациям.
Значит, есть еще время. Да, есть.
Вновь поперечный коридор. Беспокойная тень от светильника на стене. Тут я поймал себя на мысли, что в недрах горы удивительно тихо. То есть я прекрасно понимал, что каменная толща глушит любые звуки, но ощущения... Ощущения были таковы, что любое шевеление в Храме Оракула прекратилось, все и вся погрузились в тревожное ожидание. Осознав эту мысль, я даже замедлил шаги. Братец сказал с ухмылкой:
– Двигай, Фатик, дверь уже рядом, за этим поворотом. Пропущу тебя вперед, ты же с дамой, хе-хе, хы, го! Для тебя всегда открыто, входи!
Я прошел за поворот и увидел дверь – потертую, приземистую и широкую.
Черный вход в зал судьбы.
Я стою перед дверью в зал Оракула. Моей женщине осталось жить месяц. Моему миру – меньше года. Я все еще пешка в чужой игре. Был пешкой, и ею остался. Но, Гритт подери, я приложу все усилия, чтобы стать ферзем!
Дверь. Оракул. Час истины. Моя судьба.
Сейчас я открою дверь и войду.
Я пнул дверь без всякого почтения и вошел.
Мы вошли.
Мы все.
Дверь звучно захлопнулась, и тут же за моей спиной раздался странный шум. Не успел я оглянуться, как мою шею обожгло льдом топора – острая кромка оцарапала кожу сбоку, где проходит артерия.
Голос брата – чужой, мертвый – сказал:
– Больша-а-ая ошибка.
Откуда-то сбоку вырисовался мой старый знакомец – Кварус Фальтедро, маг из Талестры, умыкнувший у меня маску Атрея.
Маг был бледен, измотан, по лбу его стекал пот. Он приветствовал меня кратким кивком.
– Молодец, Фатик, ты принес то, что нам нужно, вовремя. Теперь отдай.
Путь варвара – путь непрерывных испытаний.
Проваливать их нельзя.
Или, во всяком случае, нежелательно.
4
Старый подлец выглядел по-прежнему молодцевато и подтянуто, и даже печать усталости не изменила его величавой осанки. Декан кафедры Духовного просветления Тавматург-Академии Талестры слегка обкорнал свою окладистую бороду и сбросил фунтов десять, что только пошло на пользу его аскетичной фигуре. Все такой же глубокий взгляд, все такой же любопытный заостренный нос. Внешность безупречно респектабельная, сразу и не скажешь, что ее обладатель – законченный жулик.
Придушенно пискнул Тулвар. Самантий что-то промямлил. Сковородка брякнула о камни.
– А!.. – сказал голос Крессинды. – О… Хр-р…
Шмяк!
Кажется, ретивой гномше врезали под дых.
– Фа… А чего происхо…
– Несправедл… ой…
За спиной происходило шевеление: моих спутников вязали.
Шмяк! Бамс!
– Эркеш…
А это угостили тумаками Олника.
– Святая Ба…
– Скареди, положите принца… осторожно!
Ноги и все тело сковала слабость, мне пришлось напрячься, чтобы не уронить Виджи. Внезапное нервное потрясение, вот как охарактеризовал бы мое состояние любой из мозгоправов Харашты, у которых я пытался найти смысл жизни, чтобы затем, разочаровавшись, устроить им дефенестрацию, то есть выбрасывание из окна против их воли. Дурак, что поделать. Мозгоправы не могут найти даже собственный… м-м-м… не буду конкретизировать, особенно если мозгоправ женщина, в общем, деньги, припасенные на поход к такому горе-доктору, вы можете смело пропить в ближайшем кабаке – пользы будет значительно больше.
Туман поднялся уже до груди – необычайно плотный, хоть режь на куски. Нижняя часть Зала Оракула была укутана им настолько тщательно, что я не мог разглядеть яму Оракула, находящуюся почти точно посредине, но зато хорошо различил головы кверлингов, маячившие там и сям, как огромные перезревшие репки. Верхняя кольцевая галерея тоже была заполнена ими. На неподвижных лицах, источенных хищными штрихами татуировок, играли желтые тени светильников. Бурнусы темных тонов, сабли, луки… Несколько кверлингов сопровождали Фальтедро. Позади же, судя по звукам, их было чуть больше, чем «несколько».
Шатци Мегарон Джарси привел мой отряд прямиком в западню, а я шел как баран на бойню, и сомнений у меня не возникло…
Я покосился на брата – и увидел статую с пустыми глазами. Маги опередили нас, переиграли по всем пунктам, поймав отряд Шатци в ловушку и пересадив его личность в какого-то хмыря с помощью маски Атрея. Если бы у меня было чуть больше времени на размышления, если бы события не развивались столь бурно…
Фальтедро подтянул рукава свободной серой хламиды и покачал коротко стриженной головой:
– Нет-нет, Фатик, это не маска. Шатци наш давний шпион. Видишь ли, он, как и ты, посещал в свое время Талестру, где нам удалось поработать над его разумом. Щепотка сонного зелья в вино – и вот он уже в распоряжении нашей академии… Глубокое внушение и настройка на ведущего, слияние разумов, после которого ведущий обретает способность слышать ведомого на огромном расстоянии, и чем ближе оказывается ведомый, тем большей властью начинает обладать над ним ведущий. На расстоянии в несколько сотен футов ведущий превращается в кукловода, а ведомый принимает его мысли за свои, но ведет себя как обычно, полностью подчиняясь внушению. Например, твой брат искренне считал, что Зал Оракула захвачен его людьми – и сказал тебе об этом. И это не магия, а всего лишь силы разума. Вспомни, как мы работаем с кроутерами. Ментализм, Фатик. Силы продвинутого разума.
Заткнулся бы, гнида. Лекций проникновенным голосом мне только не хватало!
Шатци соврал, когда говорил, что шпион не может ничего сделать. Вернее, соврал маг, говорящий его устами. Как оказалось, вблизи от ведущего шпион превращается в покорную марионетку.
По лицу Фальтедро прошла судорога – болезненная и страшная, глубокая сетка морщин вдруг состарила его лет на тридцать. Чуждое воздействовало на мага куда сильнее, чем на меднолобого варвара Фатика М. Джарси.
– У меня очень мало времени, Фатик. Этот шепот начинает сводить с ума… Отдай предмет, спрятанный в твоем поясе. Пожалуйста.
– Подойди и возьми.
Фальтедро пожал плечами и уставил взгляд на моего брата. Шатци, зажав топор между ног, схватился за мой хитрый пояс и, поработав пальцами, расстегнул тайную застежку.
А я все стоял, удерживая на руках беспамятную Виджи.
Шатци подал Фальтедро Бога-в-Себе – яркую, играющую огнями рубиновую жемчужину.
Фальтедро начал баюкать ее на ладони, поглаживая указательным пальцем, и я изо всех сил пожелал ему уронить новую игрушку, так, чтобы она, подпрыгивая, подкатилась к яме и рухнула туда.
– Магия… прекрасная утерянная магия… Да, да, да, как сладко ощущать давно забытое…
Кви…
Интересно, где Джальтана, эльф по имени Талиэль и прочие из окружения брата? Мертвы или пока живы? Смертоносцев, похоже, кверлинги вырезали, как и аколитов. А сколько правды в словах брата? Он – наследник? Или Монго Крэйвен? Прыгал ли эльф в пропасть, услышал ли отряд слова Оракула? И кто в моей команде – шпион?
…и-иши-и-и…
Синекожая богиня сказала, что наследник Гордфаэлей умрет в зале. Похоже, ее слова грозили сбыться.
Думай, что делать, Фатик. Думай, что делать!
Я осторожно уложил добрую фею на каменный пол, выпрямился и совсем не героическим жестом подтянул штаны.
Фальтедро все еще играл с жемчужиной, ее мерцающий свет дробился рубиновыми искрами в его карих глазах.
Кви-и-и-ши-и-и…
А вот и шепот. Легок на помине. Теперь до появления смерча осталось немного.
Думай, Фатик!
Метнуться к Фальтедро и вырвать у него жемчужину? А потом, одним рывком, кинуться в пропасть? А если Бог-в-Себе просто соскочит с ладони мага и ухнет в провал? Ну а я следом, в качестве бесплатного довеска? Зерно нерожденного бога должно быть при мне, только тогда оно сможет защитить меня от смерти. Если же я разобьюсь, кто доставит зерно к Источнику?