Страница 9 из 15
Однако вскоре лаборатория получила от начальства утвердительный ответ и, в одну из ночей, все необходимые запасы медикаментов и продовольствия были доставлены в подземный научно-исследовательский центр под знаком строжайшей секретности.
На следующий день после поставки, Егозин снова собрал консилиум. И тема, которую он вынес на обсуждение, была, мягко говоря, странной, но не лишенной смысла.
- Дамы и господа, мы с вами сегодня собрались здесь, чтобы решить, что делать с обучением наших маленьких подопечных. Время идет, а дети никак не получают необходимых знаний. Ни к чему хорошему это не приведет.
Все удивленно воззрились на Николая Алексеевича, и только Милена осмелилась задать волнующий всех без исключения вопрос:
- Но как это возможно? Мы ведь не располагаем той необходимой базой научных пособий, необходимых пятиклассникам!
- Я тоже думал над этим, Милена Степановна, - развел руками Егозин. – Ну, в самом же деле, не будем же мы просить центр о поставке учебников! Придется как-то выкручиваться, что поделать. Можно составлять собственные математические примеры, уравнения, дроби – что там еще изучают по математике в пятых классах? Правописание – так, основные правила… С географией, возможно, будет полегче – в лаборатории наверняка найдутся хоть какие-нибудь книги. Что еще… Чтение, ОБЖ, рисование, музыка, иностранный язык…
- Эй, профессор, а не сильно ли вы увлеклись? Все это очень даже здорово, особенно на словах. Но кто будет всем этим заниматься? – подал свой голос доселе молчавший Юра Волченко.
- И над этим я подумал, - не остался в долгу Николай, - обучением детей займешься именно ты.
От шока парень даже дар речи потерял. Наконец, он все-таки выдавил:
- Но… Почему именно я? А не, скажем, Милена Степановна или Катерина Вейс?
- Прекрасная половина нашего коллектива работает, не покладая рук над новыми исследованиями и поддержанием системы жизнеобеспечения ребят, до сих пор не пришедших в себя. Ты же, Юрий, целыми днями слоняешься по лаборатории, как неприкаянный. Помыл пробирки, притер пол – и свободен. К тому же, ты не так давно окончил школу, так что должен помнить, что и как. Так что вот тебе новое поручение: займись обучением подрастающего поколения. Взамен мы освобождаем тебя от лабораторной рутины. И это не обсуждается.
Юре не оставалось ничего иного, как кивнуть.
***
Вооружившись карандашом и бумагой, Волченко, включив настольную лампу в своей комнатушке, замер в глубоких раздумьях. Ему было тяжело сориентироваться, ведь программу пятого класса он помнил с огромным трудом. Вывев на бумаге слово «Математика», Юра почесал затылок и придумал пару примеров с простыми и десятичными дробями, несколько уравнений с одной неизвестной, три задачи, а также нарисовал прямоугольник, чей периметр необходимо было вычислить. И только когда лист бумаги был исписан, лаборант потянулся, довольный собой. Затем, отложив задания, принялся за составление плана по обучению английскому языку.
***
- Поверить не могу! – глубоко возмущенная, Оля заскочила в комнатку Гриши и плюхнулась на кровать. Следом за ней вошла абсолютно спокойная Майя.
- Что случилось? – спросил мальчик, убирая в ящик стола Тетрис – игрушку, чудом не разбившуюся в его кармане во время падения.
- С завтрашнего дня у нас будут занятия, как в школе. Ну, там математика, музыка, чтение…
Гриша был потрясен и возмущен одновременно. Одна лишь Беридзе не высказывала протестов:
- Значит, так надо.
От возмущения волосы Ольги стали красными, словно свекла:
- Тебе бы только учиться, Майя!
- А что мы можем изменить? – меланхолично заявила девочка, вздыхая. – Мы тут самые маленькие, нами помыкают все, кому не лень.
- Неправда, - вмешался Гриша, - дядя Арсений и тетя Милена нами не командуют.
- Согласна, - протянула Бирючинская, возвращая волосам прежний, пшеничный цвет.
Однако, настроение детей было окончательно и бесповоротно испорчено. Мини-школа для Майи, Гриши и Оли заработала.
========== Последняя жертва ==========
Катерина уже которое утро подряд входила в стерильный бокс, где уже несколько месяцев лежали Антон и Валера. Медсестра, привычно простерилизовав шприцы и иглы, вводила в капельницы сыворотку с иннодовазином, после чего, протерев вены маленьких пациентов спиртовой салфеткой, делала укол для поддержания жизнедеятельности организма. Состав, который она вводила, заменял коматозникам питание. Он содержал комплекс всех необходимых витаминов, минералов и микроэлементов, необходимых растущему организму. В противном же случае Антон и Валера иссохли бы от голодания.
Так должно было быть и на этот раз. Вейс, двигаясь автоматически и напевая какую-то незамысловатую мелодию, набирала витаминно-минеральный комплекс в шприц. Девушка, постучав пальцем и выпустив воздух из тубы, приблизилась к кровати Валеры Глебского, готовясь сделать укол.
Уже привычно скользнув взглядом по бледному лицу мальчика, на носу которого отчетливо выделялись веснушки, Катерина замерла: Валера смотрел на нее прямым взглядом, не моргая. Медсестра замерла, опустив руку со шприцом. Ее сердце замерло, а затем сделало один большой, громкий удар. От неожиданности Вейс охнула и проговорила срывающимся голосом:
- Ты очнулся? Наконец-то… Не волнуйся, сейчас я позову врачей.
- Я не хочу… - тихо проговорил мальчик, все так же, не моргая, буравя Катерину взглядом.
- Нет-нет, все будет хорошо, - лепетала девушка, бросаясь к двери. Но следующее, что она услышала – это противный писк медицинских приборов, сообщающих о наступлении смерти. Катерина резко обернулась на шум. Ее ноги подкосились, и медсестра, рыдая, осела на пол. Это был звук смерти Валеры.
***
- Катенька, успокойся и скажи еще раз, что именно сказал мальчик перед гибелью.
Медсестра подняла глаза и, посмотрев на каждого ученого, собравшегося вокруг нее, произнесла бесцветным голосом:
- Он сказал: «Я не хочу».
- Вот видите! – воскликнул Арсений. – Это знак, Николай Алексеевич. Я же говорил, что вакцинация – это не выход, что дети умрут. Ну кто даст гарантию, что с последним ребенком, Антоном, не случится того же?
Егозин заскрипел зубами:
- Товарищ Смирницкий, вам еще не надоело вести эти бесполезные споры? Готов поспорить, что гибель Валеры – это случайность.
- Случайность? Случайность?! – вскипел ученый. – Такая же, как и гибель Насти и Валентина? Я предупреждал вас, что инъекции иннодовазина смертельны, вы же не перестали вводить их даже после двух смертей. И что теперь? Будем ждать, пока и Антон не умрет?
- Арсений Степанович, - как можно миролюбивей произнес Николай Алексеевич, протирая очки. – За всю историю существования науки не обходилось без жертв. Почему наш случай должен стать исключением, а? Вы только вспомните, какой эффект наша сыворотка оказала на выживших. Они же теперь супергерои, не больше, не меньше.
- Но ведь они дети, - горячо возразил Смирницкий. – Это противозаконно и противоречит всем нормам морали. Разве это не знак, что пришло время прекратить введение сыворотки?
Егозин притворно вздохнул и ответил железным тоном, не терпящим пререканий:
- В общем, так, я не намерен продолжать этот бесполезный разговор. Главный здесь я, и только я буду решать, что и как делать. Жертв жаль, но… что бы было с ними, если бы не вмешались? Наверняка бы давно погибли в том автобусе задолго до того, как прибыла помощь. Мы спасли жизнь троим детям, да и у мальчика в коме еще есть шанс. Кстати, Юра, Милена – займитесь телом Валеры. Готовьте крематорий. Вы же, Арсений Степанович, займетесь своими прямыми обязанностями, все вернется на круги своя. Иначе…
- Иначе что? – надменно спросил мужчина.
- Иначе мне придется связаться с непосредственным начальством, и вам придется распрощаться с этой работой, - развел руками Егозин, самодовольно глядя на соперника.
- Да как вы смеете?! – Арсений, с перекошенным от гнева лицом, подскочил к Николаю и занес кулак для удара, целясь прямо в холеное лицо Егозина.