Двадцать один день

У Тайги не было сил думать. Он просто смертельно устал. С удвоенной силой вернулась утренняя апатия и желание поскорее заснуть, поэтому, когда они остановились на небольшой больничной парковке, Тайга вышел из машины почти сразу и сообщил Аомине, что пойдёт прямо в палату. Тот кивнул, сказав, что сходит за врачом и тут же вернётся.

Тайга увидел его, едва вышел из лифтового холла на своём этаже. Кисэ стоял у автомата с кофе и самозабвенно выбирал напиток, прикусив кончик большого пальца левой руки. Тайга даже не сразу понял, что им двигало в тот момент. Куда делись усталость и апатия? Откуда вдруг взялись силы на то, чтобы в несколько шагов преодолеть расстояние между ними? Почему не болело плечо, хотя он до скрипа сжимал в кулаки пальцы? И зачем в голове шипящей радиоволной звучало «хитрый», «скользкий», «совсем не тот, кем хочет казаться»?

- Кагами-чи! – воскликнул Кисэ, обернувшись к нему и ловко выудив из автомата горячий чёрный кофе. – Хвала богам, ты вернулся! Тацу-чи очень нервничал, когда мы вернулись, а тебя нет. Он ведь уехал всего на несколько часов, а так всё время был с тобой. Не спал целые сутки, представляешь? – принялся рассказывать он, вертя в длинных пальцах банку. – Приехал, а в палате пусто. А потом врач сказал, что Аомине-чи забрал тебя на допрос, и мы немного успокоились. Кагами-чи? – Кисэ посмотрел на него вопросительно и чуть обеспокоенно. – Ты плохо себя чувствуешь? Тебе помочь?

Тайга схватил его за грудки и со всей оставшейся силы припечатал о стену, так что Кисэ ударился затылком, зажмурился от боли и рвано выдохнул выбитый из лёгких воздух. Банка с кофе выпала из рук, и длинные пальцы Кисэ стиснули Тайгины предплечья в отчаянном жесте.

- Кагами-чи, ты чего? – прохрипел он, судорожно пытаясь вдохнуть.

- Предатель! – рявкнул в ответ Тайга. – Продажная тварь. Сколько они тебе заплатили, чтобы ты нас сдал?!

- Кагами-чи… – Кисэ зажмурился сильнее, и Тайга почувствовал, как под пальцами часто-часто бьётся сердце.

- Тайга! – послышался откуда-то издалека голос Тацуи, и Кагами повернулся на звук.

Химуро поспешно подошёл к ним, схватив Кагами за здоровое плечо и пытаясь оттолкнуть его от Кисэ, однако Тайга вцепился во врага мёртвой хваткой и продолжал давить, не обращая внимания ни на Химуро, ни на резкую боль в плече. Сейчас цель у него была только одна – выбить признание из мерзавца любыми способами.

- Отпусти его, Тайга, – проговорил Тацуя, пытаясь встать между ними, – немедленно отпусти. С чего ты так завёлся?

- Он предатель, вот с чего! – рыкнул Кагами, на мгновение переведя сверкавший яростью взгляд на товарища.

- С чего ты взял? – чуть удивлённо ответил Химуро, продолжая упираться рукой в его правое плечо.

- Больше некому! – ответил Тайга, злобно посмотрев на Кисэ. – Паук сказал, что это не Аомине. А ещё он сказал, что предатель хитрый и скользкий. И что он не тот, кем хочет казаться. Никого не напоминает?

- Такое описание подойдёт кому угодно, – возразил Химуро. – Мне, например. Или Алекс. Или Момои. Даже Такао-сану. Паук наверняка хотел просто над тобой поиздеваться.

- Это он, я знаю, что это он! – рычал Кагами сквозь плотно сжатые зубы. – Мы с Киёши рассуждали логически, и…

- Успокойся, Тайга, не теряй головы! – в голосе Тацуи промелькнула просительная интонация, он попытался повернуть Тайгу к себе. – Вернись, пожалуйста, в палату. Тебе нельзя напрягать плечо, разойдутся швы.

- Не трогай меня, Тацуя! – взвился Кагами, сбросив его руку с плеча и чуть оттолкнув друга в сторону. – Я сам разберусь. Я его в клочки порву. Это всё из-за него. Он сдал нас. И из-за него подопечный… Что ты молчишь, чёрт бы тебя побрал?! – Тайга сильнее сжал джемпер на груди Кисэ в кулак и ещё раз хорошенько приложил того о стену затылком. – Какого дьявола ты молчишь?

Кисэ действительно молчал, упрямо поджав губы и бросив странный взгляд сперва на Тацую, потом на Кагами. Молчал, тоже сжав кулаки и стиснув зубы. Молчал и не сопротивлялся. Не опровергал и не пытался ничего объяснить. И это раздражало больше всего.

- Так, а ну разошлись! – скомандовал кто-то. Тайга обернулся и увидел стоявшего рядом Аомине. – Кагами, марш в палату вместе с врачом.

- Он предатель!

- В палату, сказал! – Тонкие брови Аомине воинственно нахмурились, а мощные руки уперлись в бока. – У тебя, вон, шов разошёлся. – Он указал на небольшие пятна крови на футболке Тайги. – Ты тут кулаками размахался, а влетит мне, что я тебя в участок возил. Так что пошёл в палату. Я здесь разберусь.

Тайге оставалось только послушаться. Он разжал кулаки, и Кисэ устало привалился к стене, всеми силами стараясь не осесть на пол и потирая ушибленный затылок, Тацуя подхватил его под локоть и помог устоять. Под суровым взглядом Аомине Кагами побрёл к двери своей палаты, где его уже ожидал врач, медицинская сестра спешила по коридору с набором для перевязки в руках. В створ закрывавшейся двери палаты, Кагами услышал, как Аомине грозно поинтересовался: «Вы что тут устроили?» – и перебивший его воспитательный порыв звонок телефона. А потом тихий, упавший голос Кисэ: «Тацу-чи, думаю, нам надо поговорить». И глухой, совсем незнакомый голос Тацуи: «Зачем ты это сделал, Рёта?»

А дальше его уложили на кровать, переодели, обработали шов, наложив новую стерильную повязку, и вкололи очередную дозу успокоительного. От ужина он отказался, хотя желудок ещё как подводило. Но ещё больше, чем есть, ему хотелось, чтобы его оставили в покое.

Тайга лежал минут сорок, но сон всё не шёл. Отвернувшись к стене, он смиренно ждал, пока подействует лекарство. Что-то не давало покоя. Нет, он не чувствовал вины ни перед кем, кроме подопечного, у которого уже не получится попросить прощения. Тем более он не чувствовал себя виноватым перед Кисэ.

Дверь тихонько скрипнула, и он услышал чьи-то шаги. Человек подошёл к кровати, чуть наклонился к нему, легонько тронув здоровое плечо и откинув со лба взъерошенные пряди. Тайга уловил знакомый запах одеколона – Тацуя. Он не хотел говорить, поэтому продолжал лежать неподвижно, однако от присутствия Химуро стало как-то спокойнее. По ощущениям, Тацуя постоял немного у окна, затем завозился, устраиваясь в кресле и тяжело вздыхая. Да уж, ему тоже не позавидуешь… Почему-то Тайга был уверен, что это «Тацу-чи» неспроста. Стало быть, Тацуя опять как в омут с головой, а этот…

Мысли начали путаться, и перед тем как провалиться в сон, Кагами вдруг понял, что не давало ему покоя – взгляд, которым Кисэ смотрел на Тацую. Тайга не был знатоком, но даже он заметил, что этот взгляд не был виноватым или полным раскаяния. В нём было только сожаление.

========== День двадцатый. Фирменное карри и “целая история” ==========

Тайга вздохнул и ещё раз помешал ложкой соус: ещё бы не хватало, чтобы его отвратительное расположение духа отразилось на вкусе карри. Он был дома вот уже два часа, но почему-то долгожданное облегчение от смены белых стен больничной палаты на родные две комнаты и небольшую кухню так и не наступило. Тайга даже злился на себя. Тацуя, судя по всему, потратил кучу сил на то, чтобы подготовить квартиру к его возвращению: комнаты были не просто прибраны, они сверкали чистотой, холодильник – полон продуктов, а на столе красовались глубокая прозрачная миска, куда Тайга обычно резал салат на западный манер, полная его любимых M&Ms, и целая банка настоящей арахисовой пасты, которая не продавалась в обычных магазинах и за которой Тацуя наверняка ездил на другой конец города в американский супермаркет. Хотелось как-то поблагодарить, но Тайги хватило только на вымученную улыбку и негромкое: «Спасибо, бро».