Двадцать один день

- Это ужасно, – сочувственно произнёс Имаёши, чуть усмехнувшись. – Однако ни вы, ни ваша многоуважаемая бабушка так и не заявили об этом в полицию, так что среди угнанных машин она не значится.

- Потому что её угнали только вчера, – упрямо поджал губы Паук.

- Как раз пока вы гуляли? – невинно переспросил детектив. – Предположим. Может быть, нам удастся так же легко объяснить и вот какой тонкий момент: в бардачке машины найден пакет с фотографиями. – Он вынул из папки несколько фото и выложил рядком на стол прямо перед Пауком, Кагами подался вперёд и увидел на них собственные портреты, а также фотографии подопечного. – Так вот этот юноша, – Имаёши ткнул пальцем в лицо Куроко, – погиб на пожаре. А этот молодой человек, – он указал на Кагами, – получил ножевое ранение. Вы не подскажете, откуда у вас их фото?

- Это не моё, первый раз вижу, – Паук резко оттолкнул от себя снимки, в результате чего часть фотографий упала на пол.

- Вероятно, их подбросили те люди, которые угнали машину, – услужливо подсказал Имаёши. – Тогда вернёмся на несколько дней назад, когда некоторые ваши… товарищи оказались арестованы за агрессивные действия и угрозы в адрес мирных жителей в различных районах Токио. Что характерно, в ряде случаев вас видели в том же месте, однако, поводов для задержания вы не давали. Но вот, в чём штука, – он сложил в замок руки на столе, накрыв ими папку, – все эти случаи были каким-то образом связаны как раз с этой парочкой. – Он кивнул на разлетевшиеся по столу и полу фотографии.

- Я не понимаю, о чём вы, – пробубнил Паук заученную фразу.

- Я так и думал, – ничуть не расстроился Имаёши. – Именно поэтому у меня есть ещё кое-что, о чём вы «понятия не имеете». – Он снова открыл папку и достал оттуда очередной документ. – Сегодня рано утром в центральном токийском отделении банка Мидзухо на ваше имя был открыт счёт на крупную сумму. Вот выписка. – Он аккуратно пододвинул листочек к Ханамии. – Тут конечно, могут быть различные варианты: бабушка наконец решила оплатить ваши курсы икебаны или перечислили наследство давно позабытого одинокого дядюшки. В конце концов, это может быть просто подарок. Отчего бы не сделать подарок такому приятному человеку, как вы? – Он усмехнулся, убирая в папку листок, на который Ханамия так и не посмотрел. – Но что-то мне подсказывает, что таким образом вам был перечислен гонорар за выполненную работу – устранение Кагами Тайги и Куроко Тецуи.

- Я не понимаю, о чём вы говорите, детектив Имаёши, – сжав кулаки до побелевших костяшек и стиснув зубы, прошипел Ханамия. – И дальнейший наш разговор может состояться только в присутствии моего адвоката.

- Который до сих пор так и не прибыл, к сожалению. – Имаёши развёл руками. – Мне кажется, вы звонили ему уже несколько раз и последний – около десяти часов назад. Может быть, вам требуется бесплатный защитник?

Ханамия не ответил. Кагами заметил, как у него на щеках гуляли желваки и слегка подрагивали сжатые в кулаки руки.

- Итак, – детектив снял очки и неспешно вытащил из кармана брюк тряпочку для полировки стёкол, – что мы имеем? – начал он, методично протирая линзы. – По имеющимся уликам вам может быть предъявлено обвинение в преднамеренном убийстве и покушении на убийство. Кагами Тайга находится в соседней комнате и готов принять участие в очной ставке в любой момент. Вам грозит без малого десять лет заключения. Одна радость – говорят, в тюрьмах широко распространены классы икебаны, это успокаивает нервы заключенных, – он водрузил очки на законное место и встал. – Но знаешь, что ещё важнее, Макото? – Имаёши опёрся о стол руками, склонившись над задержанным. – Они сливают тебя.

- Разводишь? – проговорил Паук, тоже переходя на ты и обнажив в злорадном оскале белые клыки.

- Сам подумай, – Имаёши выпрямился, пожал плечами и, сунув руки в карманы, медленно пошёл вокруг стола, – зачем им переводить на твой счёт деньги со счетов оффшорной компании, которая принадлежит иностранному лицу, и тем самым компрометировать тебя ещё больше, если они хотят тебя отмазать? Это сильно усложнит работу адвоката. Если, конечно, они планируют этого адвоката тебе оплатить. Заметь, после твоего звонка так никто и не приехал.

- Дешёвый трюк. – Паук запрокинул голову, следя за передвижениями детектива.

- Всё дело в том, что ты им больше не нужен, – продолжил Имаёши тоном лектора, которого прервали нерадивые студенты. – Ты им только мешаешь. Ты – грязное пятно на их кристально чистой репутации. Они хотят, нет, жаждут от тебя избавиться. А знаешь, как это сделать проще всего? – Он остановился, развернулся на пятках и пошёл в другую сторону. – Правильно. Упечь за решётку, раз уж ты прокололся, и нанять кого-то, кто подкараулит тебя в тёмном коридоре с заточкой. Нет человека – нет и проблемы. Такой вот бесславный конец Ханамии Макото.

- Врёшь, – прошипел тот.

- Ты можешь мне не верить, только твоя судьба решается здесь и сейчас, – усмехнулся он, заметив недоверчивый взгляд Паука. – Не хочу тебя обидеть, но вся правда в том, что ты меня вовсе не интересуешь, – охотно пояснил Имаёши, участливо пожал плечами и сунул руки в карманы. – В этой игре ты просто пешка. Я могу посадить тебя – надолго. Твоих подельников – как повезёт. А твои боссы останутся на свободе. – Он помолчал, сделав несколько размеренных шагов в полной тишине. – Я также могу отправить тебя домой под подписку о невыезде и пустить слушок, что ты сотрудничаешь со следствием. – Имаёши остановился за спиной Паука и по-отечески положил ему руки на плечи. – Как думаешь, в каком из сценариев тебя быстрее прикончат?

- Блефуешь, – проговорил тот, однако даже Кагами уловил нервные нотки в его голосе и увидел напряжённые плечи.

- Может быть, – загадочно улыбнулся Имаёши. – Вся прелесть момента в том, что ты не можешь быть в этом уверен. Представь, что мы играем в покер. Какова будет твоя ставка, Макото?

- И что же, ты меня прямо так и отпустишь? – ехидно прищурился Паук.

- Конечно, нет! – Имаёши усмехнулся. – Если ты сдаёшь своих заказчиков или боссов, не знаю, кем ты их считаешь, мы будем обсуждать уменьшение твоего срока. Однако я совершенно точно могу гарантировать, что никто не покусится на твою дражайшую жизнь, пока ты будешь оплачивать свой долг перед обществом. Если нет, то я могу отправить тебя за решётку или домой. Исход обоих вариантов в целом понятен.

Паук молчал, бессознательно теребя пальцами кусок цепи, соединявший стальные браслеты наручников. Кагами нервничал, Аомине ждал, и только по безмятежному лицу Имаёши невозможно было ничего разобрать.

- Ну что ж, – после некоторой паузы вздохнул детектив. – Государственный защитник придёт в течение часа, тогда продолжим. – Он развернулся к двери и ухватился за ручку.

- Постой, – едва слышно проговорил Ханамия, и Кагами заметил, как он ожесточённо кусал губы.

Имаёши обернулся, удивлённо приподняв бровь.

***

Обратная дорога до больницы, в отличие от дороги в полицейский участок, прошла практически в абсолютной тишине. Тайга страшно устал, у него снова заныло плечо, пусть не так сильно, как с утра, но всё же ощутимо, да к тому же голова раскалывалась то ли от постэффектов отравления угарным газом, то ли от обилия информации и мыслей, которые в этой голове вертелись, словно бетон в цистерне бетономешалки. И от этих самых мыслей Тайга чувствовал куда большую психологическую усталость. Хотелось просто не думать, поэтому он молчал. Молчал и Аомине, внимательно глядя на дорожное полотно и периодически вздыхая на слишком затянувшийся, по его мнению, красный сигнал светофора. Думал, наверное, над тем, что рассказал Паук, пока они не уехали обратно в госпиталь, чтобы уложиться в отведённые врачом три часа, строил гипотезы относительно того, что они не успели услышать, ведь Ханамия, сдав Накатани, Такеучи и Харасаву, имени главного заказчика назвать так и не успел. И Аомине был раздосадован, что им надо возвращаться, хотя Имаёши и обещал ему отзвониться и описать всё в двух словах, как только допрос закончится.