Элемент Водоворота

Ханаби остановилась возле отлетевшей в сторону катаны, подняла её и обернулась. Каштановые волосы на несколько секунд разлетелись в стороны, затем снова послушно обняли плечи, подчеркнули аристократическую бледность лица, в огромных глазах плясали озорные искры, на тонких губах мелькнула улыбка. Она вскинула руку с зажатой катаной и с демонстративным лёгким поклоном передала её офицеру АНБУ, клинок жалобно блеснул на солнце. Саске был готов поклясться, что маленькая Хьюга подмигнула ему напоследок. Он с досадой цыкнул и удручённо покачал головой, оставалось только с трудом перевести дыхание, исподлобья поглядывая на то, как Ханаби принимает поздравления, а Неджи отсчитывает выигрыш, да строить планы мести. Отчего-то Саске был уверен, что это не последняя их стычка.

Закатное солнце окрасило в оранжевый небо и макушки деревьев, отчего и без того яркая осенняя листва словно вспыхнула. Обратная дорога из леса Нара тянулась вдоль небольшой поросшей камышом и осокой речушки, и её журчание отчётливо слышалось в неожиданно повисшей тишине. Тропинка была довольно узкой, поэтому идти приходилось друг за другом. Возглавлял колонну Шикамару: Нара Шикаку остался на вечерний обход с егерями, и Шикамару был единственным, кто знал обратный путь. За Шикамару пристроилась Темари, которая шла с ним в ногу на расстоянии их сцепленных в замок рук, и до остальных путников доносился их негромкий разговор. Следом за ними шёл Канкуро, который нёс на руках уставшую Ино, которую сморило окончательно на середине обратного пути. За Канкуро вышагивала поминутно зевавшая Куротсучи, а замыкал процессию Гаара, как самый сильный в их небольшой группе.

За сегодняшний долгий день они получили массу впечатлений, и Гаара вынужден был признать, что он отдохнул. Отдохнул, несмотря на то что его сегодня заставили совершать поступки, на которые он по доброй воле ни за что бы не согласился. Однако внучка Тсучикагэ не потерпела возражений, и с разрешения Нара Шикаку каждый участник их импровизированного похода, в том числе Гаара, получил в распоряжение персонального оленя, набор детальных инструкций от Куротсучи относительно того, что с этим самым оленем надо было сделать, а также инвентарь для проведения работ. Хвала Ками-сама, олень Гааре достался послушный, ну или животное очень быстро смекнуло, чем чревато непослушание Кадзекагэ. Поэтому Гаара с оленем выполнили все этапы программы по кормлению, поглаживанию, почёсыванию за ушком и прочим манипуляциям достаточно быстро и разошлись полюбовно. Чего нельзя было сказать о самой Куротсучи, которая своего сохатого обхаживала и уговаривала добрых полчаса, прежде чем тот дал себя погладить, а в процессе даже несколько раз боднул, от чего старик-Тсучикагэ, скорее всего, будет в полном восторге, а Куротсучи, вероятно, не сможет сидеть ещё несколько дней.

Девчонка в очередной раз зевнула, тряхнула вихрастой головой, отчего Гаара уловил едва ощутимый запах шампуня, и поёжилась, подёрнув загорелым плечиком.

- Ты замёрзла? – спросил Гаара.

- Чего? – Куротсучи обернулась, и задумчивое выражение её лица в одно мгновение сменилось на улыбчивое. – А, нет… Просто меня тоже что-то сморило. Вон, Ино-сан вообще заснула, – она кивнула на шедшего впереди Канкуро. – Ты только не подумай, это не намёк, что меня надо нести на себе, я могу сама, – тут же помахала руками она. – Тем более, ты только выздоровел, тебе будет тяжело.

- Сомневаешься, что я смогу тебя поднять? – удивлённо вскинул бровь Гаара.

- Нет-нет, просто Хаюми-сан сказала бы, что нельзя так себя вести в приличном обществе, если ты на самом деле не плохо себя чувствуешь, – пожала плечами Куротсучи. – А я не хочу, чтобы ты подумал, что я плохо воспитана.

- Вот как, – кивнул Гаара. – Я так не думаю, если тебя это успокоит.

- Вот это хорошо, – выдохнула Куротсучи, замедлив шаг и поравнявшись с ним. – Слушай, я тебя ведь не поблагодарила ещё раз. Ты снова мне жизнь спас. Ну тогда, во время Запечатывания, – она потупила взгляд и отвернулась. – Я не знаю, стоит ли тебе это говорить, но… мне кажется, что я тогда всё-таки видела твою маму. Не знаю, как так могло получиться. Темари-сан вообще сказала, что я всё придумываю. Но мне кажется, что я видела.

Гаара задумчиво посмотрел поверх деревьев на стремительно темневшее небо. Он помнил тот миг очень чётко – как, зажмурившись, просил маму, Шукаку, песок и все высшие силы только о том, чтобы защитили её, Куротсучи. Неудивительно, что вместе с песчаной защитой он передал и ещё что-то. Что-то, что жило глубоко в нём самом. «Любовь», – услужливо проговорило подсознание давно забытым голосом Яшамару, заставив Гаару на мгновение остановиться и чуть шире открыть глаза, что Куротсучи, вероятно, приняла за удивление от произнесённой ей фразы.

- Это моя песчаная защита, – проговорил он наконец. – Умирая, моя мать просила Шукаку защищать меня от любой физической силы. Это был её последний подарок. Думаю, это произошло потому, что я отдал тебе свою песчаную защиту.

- Понятно, – протянула Куротсучи, закусив губу. – Твоя мама была очень красивая. И добрая, судя по всему, – добавила она и осеклась. – Прости, не хотела тебе напоминать. Что ж такое! – в сердцах произнесла она. – Лучше, наверное, действительно мне молчать в тряпочку, как деда говорит. А то что ни ляпну – всё какая-то глупость. Даже когда стараюсь. Прости.

Куротсучи надула губы и опустила голову, спрятав глаза за непослушной чёлкой, и дальше шла молча, поминутно спотыкаясь, поскольку тропинку совсем затянули серые ноябрьские сумерки.

- Шикамару, нам ещё долго? – окликнул Канкуро по возможности тихо, чтобы не разбудить Ино.

- Пару километров, – отозвался Шикамару. – Могу тебя сменить, если хочешь.

- Нет, просто холодает, – проговорил в ответ кукольник, осторожно коснувшись пальцами руки Ино.

- И темнеет, – добавил Гаара, поймав вновь споткнувшуюся Куротсучи за локоть. – Предлагаю ускориться, – он вытащил пробку из тыквы с песком, создавая небольшую песчаную платформу.

- Стесняюсь спросить, почему эта светлая мысль не пришла Вам в голову раньше, мудрейший господин Кадзекагэ, – проворчал Канкуро, ловко запрыгивая на песчаный островок.

- Помнится, с утра ты говорил мне, что сегодняшняя экскурсия запланирована как пешеходная, – невозмутимо ответил Гаара, подавая руку Куротсучи.

- Ты тиран и деспот, – отмахнулся Канкуро.

- В самом деле? – уточнил Гаара, и песок под кукольником начал медленно осыпаться.

- Сатрап, – проворчал тот, осторожно устраивая Ино у себя на коленях.

- Надо сообщить Иноичи, что Ино останется у нас, – Ёшино-сан зашла на кухню, где Темари, Шикамару, Канкуро и Гаара допивали чай, а Куротсучи активно клевала носом и периодически засыпала в странных позах. – Я схожу отправить птицу с посланием.

- Я хотел бы потом поговорить с Вами, Ёшино-сан, – проговорил Гаара. – По поводу административных вопросов предстоящей свадьбы Шикамару и Темари. Шикамару сказал, что мне следует обратиться по этому вопросу к Вам.

- Оболтус, – Ёшино-сан отвесила сыну внушительный подзатыльник. – Разумеется, Гаара-сама. Через полчаса я в Вашем распоряжении, – и она скрылась за дверью на открытую террасу.

- Ну что, хорошо погуляли, – прервал молчание Канкуро, активно разминая плечо.

- Устал? – спросила Темари. – Налить ещё чаю?

- Ино что-то действительно быстро устаёт, – заметил Шикамару. – Может, хоть сегодня отоспится.

- Видимо, последствия успокоительных? – высказала предположение Темари, разливая ароматный чай по глиняным яноми.

- Она ждёт ребёнка, – разрешил сомнения Канкуро.

- Что? – удивлённо воскликнула Темари.

- Что слышала, Тем, – вздохнул Канкуро. – Так бывает, когда девушка выходит замуж и…

- Я хорошо об этом осведомлена, Кан, так что оставь лекции по биологии на потом, – огрызнулась Темари. – А то внучка Тсучикагэ услышит краем уха и потом завалит тебя ненужными вопросами.