Страница 18 из 128
— Я предупреждала, Флоранция, что это чудовище Вандрика нужно держать на цепи, а не носиться с ней, словно с ребенком, - достаточно громко, чтобы услышала Марори, прошипела Аралет. – Мы должны узнать, что оно такое, чтобы понять, как именно шанатар собирался ее использовать и зачем. Попытки видеть в ней что-то большее, чем еще одну занозу в наших задницах, просто смешны.
— Она еще ребенок, Аралет, - невозмутимо отбрила Флоранция, - и пока опека Эльхайма положена на мои плечи, мне и только мне решать, кто будет здесь учиться и на каких правах. Можешь передать мои слова своим коллегам. – Магистресса лучезарно улыбнулась, но в этой улыбке Марори легко угадала издевку. – Впрочем, ты ведь и так регулярно доносишь.
В поисках поддержки Аралет посмотрела на Марроу, но эрэлим уже переключил все внимание на Марори. Каждый мускул на его лице был напряжен до предела, как будто он изо всех сил пытался не выдать своих истинных чувств.
— Как ты себя чувствуешь, Марори? – Улыбка Флоранции растворилась без следа.
— Как будто меня отпинало стадо кентавров, - призналась она.
Эта фраза заставила Марроу расслабиться, хотя его взгляд все еще был обеспокоенным.
— Что с моим светлым потенциалом? – Марори не хотелось в этом признаваться, но общее нежелание сказать хоть пару слов о случившемся, неприятно щекотало нервы.
Флоранция поджала губу.
Аралет подарила Марори полный злого триумфа взгляд.
Марроу уставился в пол.
— Я привыкла к тому, что со мной вечно случается какая-то непредсказуемая и неприятная ерунда. – Марори храбрилась изо всех сил. – Так что не нужно играть в молчанку. У меня выросли рога? Хвост? Копыта?
Она почти хотела, чтобы он подхватил шутку, засмеялся или сказал что-то очень типичное, вроде: «Ты должна быть серьезной, нильфешни». Даже если бы он снова попытался ее убить – это было бы куда легче, чем гнетущая, почти осязаемая наощупь тишина.
— Что со мной? – Марори попыталась встать, опустила ступни на пол, немного удивляясь, почему не чувствует слабости после пережитого.
Руки и ноги выглядели как обычно, ничего не изменилось. Она даже пощупала макушку, прекрасно понимая, как глупо при этом выглядит. Никто не улыбнулся.
— Ты играешь с огнем, Флоранция. Очень скоро ты вспомнишь мои слова. А я умываю руки. И имейте ввиду, оба – рапорт будет подробным.
В последний раз припечатав Марори уничижительным взглядом, женщина вышла, даже не потрудившись закрыть за собой дверь. В начищенной до зеркального блеска стальной поверхности, Марори увидела то новое, о чем никто не отважился сказать вслух.
Ее одежда – то, что осталось от кофты – продолжала слабо дымиться. А в огромных обугленных дырах просматривался витиеватый черно-красный орнамент. Настолько четкий, что Марори без труда рассмотрела каждый угловатый завиток, каждый шип и каждую ветвь. А на покрытых колючками ветвях, то тут, то там, словно зерна граната, сверкали вросшие в кожу алые осколки.
Не задумываясь, что делает, Марори лоскут за лоскутом сдирала с плеч остатки кофты, обнажая все новые и новые грани рисунка.
Светлые. Темные. Да что же это такое?