Страница 16 из 128
Светлые и Темные!
Этого не может быть!
Невозможно, чтобы от серафима осталось так… мало.
Клубящиеся белым туманном глаза казались совершенно чужеродными на том немногом, что осталось от лица. Несколько бесконечно долгих мгновений они просто смотрели друг на друга, а потом Ти’аль пошел на нее. Быстро, порывисто. Марори уже собралась отскочить, опасаясь удара, от которого не защитит даже прочное на вид стекло. Но серафим просто замер в шаге от преграды.
Марори почувствовала, как эрэлим встал позади.
— Мне жаль, - проговорила она и едва услышала собственный голос – слишком неожиданной оказалось для нее встреча с серафимом. Она отлично помнила, что он жив. Но оказалась не готова к его новой внешности. И все же не могла молчать. Надо было сказать так много, выплеснуть накопившуюся боль. Марори достаточно хорошо себя знала, чтобы понимать – некоторые события останутся с ней навсегда, даже если она превратится в дряхлую развалину с провалами в памяти. Подчинение Сатиса, явление Неназванного, истекающий кровью Крэйл у нее на руках. Теперь к ним добавятся еще и тлеющие крылья серафима.
— Он не слышит тебя, - в привычной безучастной манере сказал эрэлим.
Марори обернулась, затем снова перевела взгляд на Ти’аля.
—Просто, - сказала уже гораздо громче.
Тот продолжал смотреть на нее. Секунду, вторую, третью. А потом его губы дрогнули в некотором подобии улыбки. Корявой и безобразной грустной улыбки. Он произнес всего одну короткую фразу.
«Дура! Сквозь стекло просто не проникает ни звука».
Но ей удалось прочесть по губам: «Я в порядке».
— Пойдем, нильфешни, у нас нет времени, - поторопил Марроу. – Дорога каждая минута. Я посчитал, что ты должна его увидеть. Теперь идем. Твой светлый потенциал следует опечатать, иначе всем вокруг может стать очень нехорошо.
Она продолжала думать, что эрэлим преувеличивает, но послушалась. Бессмысленно пытаться переть против того, чего в одиночку не сломать. А в том, что ей удастся найти союзников в этом месте со своими более, чем странными наследственностью и происхождением, Марори сильно сомневалась.
Они пересекли почти весь центр, свернули к неприметной черной двери, за которой их ждал небольшой, поделенный надвое зал. Одна его часть находилась за стальной стеной, другую занимал странный механизм, отдаленно напоминающий очень модернизированное пыточное приспособление. Особенно не понравились девушке длинные тонкие иглы и крепления. Попадешь в такие – и уже не вырвешься. Марори хватило одного взгляда, чтобы увидеть подставки для рук и ног. К счастью около них не было заметно ничего похожего на ремни или наручники.
— Что со мной будут делать? – Марори инстинктивно попятилась к выходу, но наткнулась на преградившего путь эрэлима.
— Успокойся, нильфешни, я тебя просто проверю – и все. Стандартная процедура. Немного болезненная, но через нее проходят все. Не стоит во всем искать подвох.
— Если бы тебе в первый день пребывания в Дра’Море влепили на руку адову печать, ты бы не был таким беззаботным, - ответила она.
— Ты не в Дра’Море. Здесь никто не хочет тебя убить только из-за непохожести на остальных.
— Неужели? – Марори выразительно посмотрела на него.
— Просто доверься мне.
Он помог ей разместиться на жутко холодном и неудобном сидении. Потом показал, как правильно расположить на соответствующих подставках руки и ноги. С каждой минутой Марори все больше чувствовала себя подопытным кроликом, которому пообещали «несколько безвредных опытов», на самом же деле собирались поджарить до хрустящей корочки. А где остальные? Ученые, врачи? Почему всем заправляет один эрэлим, который, если что-то пойдет не так, вполне может пустить пулю ей в лоб?
А то, что что-то обязательно пойдет не так Марори чувствовала пятой точкой. Просто потому, что вещи, обыденные для других, в ее жизни превращались в настоящий марафон на выживание.
— Мне нужно сделать тебе укол, нильфешни.
Марроу занял место справа - так, что теперь они едва ли не касались друг друга плечами. Он закатал на своей руке рукав выше локтя, обнажив темно-синий геометрический орнамент из пульсирующих в такт ударам сердца символов. В центральном, самом большом квадрате, располагался вросший в кожу кристалл, чей жар Марори ощущала одним только взглядом.
– Это моя сигила, которая помогает мне контролировать свой потенциал, иначе он просто разрушит меня изнутри. Поверь, нильфешни, в этом мало приятного. Твои клыки, твои крылья – это лишь внешнее проявление твоей сущности. Силой нельзя обладать, не изменившись внутренне. Поверь, она пожирает тебя кусок за куском. Ты вполне можешь не догадываться об этом, ничего не чувствовать, а узнаешь лишь, когда уже ничего нельзя будет изменить.
— Зачем ты мне это говоришь?
— Чтобы ты понимала: за все в этой жизни нужно платить. А ты в силу своего странного происхождения, скорее всего, заплатишь больше остальных.
— Делай уже то, зачем меня привел.
— Могу предложить вот это, - Марроу потряс пластиковой колбочкой с пилюлями. – Они немного притупят боль.
— Я знаю, что такое боль, и какой она может быть. Мне это не нужно, эрэлим.
Он лишь пожал плечами, щелкнул несколькими тумблерами – и странный механизм ожил, запищал. Их практически сразу окутал темный купол, сквозь который едва пробивался свет. Впрочем, чем больше Марроу колдовал над пультом, тем сильнее изменялось окружающее пространство. Марори часто заморгала, когда ей в лицо ударила ослепляющая вспышка света. Мир вздрогнул и начал размазываться, стекать, избавляясь от красок. Следующая вспышка оставила по себе лишь огромное белое пятно. Прошло черт знает сколько времени. Когда в сплошной белизне снова проступили очертания знакомой реальности. Постепенно глаза адаптировались, мельтешащих в них бликов становилось все меньше.