Под моим крылом

– А за какие деньги ты будешь учится? – Пыталась вразумить меня сестра, деньги за сдачу квартиры шли на оплату учебы в обожаемом меде.

– Заработаю! – Беззаботно отмахнулась я.

У меня ведь столько молодых нерастраченных сил и энергии, я смогу и учиться, и работать. В таком режиме я продержалась два курса и поняла, что надо что-то решать, а то ни учебы нормальной, ни денег не заработать. Перевелась на заочную форму, правда не на хирургию, как я хотела, а на фармацевтику. Устроилась на постоянную работу в аптеку. Бешенный ритм жизни совсем не мешал мне влюбляться, встречаться с парнями, переживать бурные романы, разбивать сердца или, наоборот, собирать свое.

Так, что, если бы я хотела поплакать о своей жизни, я бы легко могла выбрать любую из ста причин. Но я не люблю и не умею долго плакать и сокрушаться. Могу изменить ситуацию – меняю, не могу ничего сделать – махну на нее рукой и побегу дальше. Находится долго на одном месте я тоже не умею. Я предпочитаю не плакать, а действовать. И искать что-то хорошее в любом происшествии. Порвались колготки – поменяю платье на джинсы, порвались вне дома – сниму совсем, так и пойду, покажу всем свои загорелы ноги без капрона. Денег нет на продукты – будет разгрузочный день на воде, сплошная польза для организма. Парень ушел – значит, появится еще лучше. Соседи затопили – будет новый ремонт. Начальница злая – или закалю характер, или найду другую работу. Не успела на маршрутку – будет другая или прогуляюсь пешком, или знакомые подвезут.

Мне кажется, что тратить свою энергию и время на пустые переживания, это расточительство. Жизнью надо наслаждаться. Такой, какая она есть. Прямо сейчас.

Сейчас мне 29 с хвостиком, я работаю в сети аптек, занимаюсь безрецептурной продукцией – косметикой, средствами гигиены и ухода, детской серией. Моя основная задача – повышение продаж, а не помощь покупателям, как бы цинично это не звучало. Я отправляю заказы поставщикам, принимаю доставку, выкладываю на полки. Много консультирую, но только не по поводу лекарств. Здесь я не могу пойти на сделку со своей совестью и втюхивать покупателям дорогие средства только потому, что у меня есть план, сколько я должна наторговать в день. И если продам столько, сколько надо, то получу подарочек. Зря только училась, наивно думала, что буду полезна людям. Хотя нет, не зря, я умею читать и расшифровывать безобразный докторский подчерк, знаю много медицинских терминов и могу объяснить инструкцию к лекарству. Мои родичи считают, что я должна разбираться в медицине и часто просят консультацию и назначение лекарств по телефону.

– Меня всю ночь в правом боку болело. Что это может быть? Печень?

– Сходи к врачу и узнаешь!

– Да что они понимают! Что можно от печени пропить?

– К доктору!

– Я вот рекламу нового лекарства видела, может, его попробовать? Говорят, хорошее.

– Кто говорит? Доктор?

– Да нет же! Что ты с доктором своим прицепилась? В рекламе говорят. Сколько оно у вас стоит?

Мне всегда в этот момент хочется сказать, чтобы от дурости что-то пропила. Ну, что за люди! Иди к доктору, лечись правильно, а не по рекламе из телевизора!

Начальство меня заметило и прочит повышение, без высшего образования, хоть и заочного, вряд ли бы мне что-то предложили.

У меня есть моя маленькая квартира, которую я несколько лет переделываю под себя. И здесь только я хозяйка. Это моя квартира, моя крепость, мой бастион. Я жуткая собственница, жизнь в многодетной семье научила меня не делиться и быть щедрой, к сожалению, а ценить свои вещи. Жить к себе я никого не приглашаю и не пускаю. Так, переночевать иногда только. И то, не каждого.

И недайбог кому-нибудь что-то мне испортить или сломать!

Первое время, когда только переселилась, пришлось отучать моих сестер и многочисленных племянников, что они ко мне ходят только по приглашению и с предварительным звонком, а не когда им вздумается. Чтобы проверить, как Фимка без них прекрасно поживает. Пару раз дверь не открыла, меня обозвали хамкой, но теперь и визитах договариваются заранее. А то нашли мне тут перевалочный пункт:

– Я шла мимо, и думаю, дай зайду! – Вот шла бы себе по своим делам и дальше мимо. И нечего в меня своим носом тыкать. – У тебя еда есть? – Еды у меня никогда нету.

– Хорошо у тебя, тихо. Я к тебе буду приходить отдыхать от моих спиногрызов. – Это же твои любимые детки! Шуруй к ним.

– Меня мама совсем достала, можно я у тебя поживу? – Нет, конечно же. Домой, к маме. Она и ее нос ждут тебя.

– Я поссорилась с мужем, у тебя пересижу, пусть он меня поищет, поволнуется. – Один звонок страдающему мужу, семья воссоединилась, а я опять освободилась.

Не подумай, я их люблю. Но как-то по-своему. Иногда. И издалека.

У меня есть свобода быть собой и проживать свою жизнь так, как я сама хочу. Сестры все пытаются руководить мной, так как им нравится, а я уперто сопротивляюсь и доказываю, что имею полное право портить свою жизнь так, как мне вздумается и совершать свои собственные ошибки.

Я совершенно не страдаю от одиночества, как волновались мои сестры. У меня очень часто бывают гости. Я такой гостеприимный человек, если это не касается моих любимых родственников! Иногда ляпну кому-нибудь: заходите в гости! А завтра у меня уже новые люди на пороге. И я пытаюсь вспомнить, откуда я должна их знать и зачем звала.

Гости у меня культурные. Знают, что у одинокой девушки в холодильнике может быть только затерянный случайно и уже позеленевший кетчуп, поэтому приходят подготовленные – продукты и алкоголь приносят с собой. А я готовлю, накрываю стол, предоставляю уют и обожание хозяйки дома, долгие и душевные посиделки. Или закажем какую-нибудь пиццу или суши на дом.

Я, честно, не считаю себя плохой хозяйкой и готовить умею, просто не вижу смысла убиваться у плиты для себя одной. А покушать люблю, особенно в хорошей компании, поэтому или зову кого-нибудь в гости, или на обед в кафе, или хожу по гостям и там отъедаюсь на пару дней вперед. У меня даже есть свой рейтинг самых хороших хозяек, которые всегда в состоянии меня прокормить. Когда гостей у меня дома нет, мой холодильник почти пустой. В гордом одиночестве я могу есть прямо стоя у холодильника, в пижаме на босую ногу, последнюю завалявшуюся котлету. А кто так не делает, если его никто не видит?

У меня есть два любимых блюда в те дни, когда гостей с провиантом не предвидится. И я даже не знаю, чему отдать предпочтение. Первое – это сосиска, хлеб и кефир. Сосиска должна быть свежайшая, вкусная и холодная. Ни в коем случае ее нельзя варить! Варить сосиску – только портить. Значит, в одной руке ароматная сосиска. На столе стакан кефира, тут никаких особых пожеланий нет, кефир подходит любой, можно даже ряженку. В другой руке еще теплая горбушка белого хлеба. Куснуть сосиску, куснуть горбушку и хлебнуть кефира. Вот оно, счастье.

Второе любимое блюдо – магазинная кабачковая икра из банки и кусок черного хлеба. При желании можно еще добавить кусочек сыра. Это счастье номер два.

Я очень неприхотливая в еде и накормить меня очень легко. Но чтобы я стояла на кухне попой кверху пару часов к ряду и наготавливала разносолов, чтобы забить ими холодильник для себя одной – это не про меня. Себя осчастливить гастрономически я очень быстро могу в любом магазине.

– Вот, посмотришь! – Угрожают мне сестры, – выйдешь замуж, нарожаешь деток, наденешь халат и будешь им котлетки жарить! Не станут же они одни твои сосиски есть.

Никогда! Никогда этого не будет – чтобы я сосисками делилась! Мужа в своей жизни я еще допускаю, хоть и с большим трудом. Но халат, дети и обвисшие сиськи – нет. Я не хочу беременеть и рожать детей. Да, я та самая чайлдфри. И это как-то может быть связано с моей семьей и моим детством.

– Вот встретишь своего любимого мужчину и захочешь родить ему бебика!

Ну почему обязательно должно быть так?

Чужие дети меня не умиляют, ни большие, ни маленькие, ни мальчики, ни девочки. Я не визжу в восторге от вида детских вещичек. Беременные животы и сама мысль о родах меня пугают до потери сознания. Я обхожу оба роддома в нашем городе по такой большой траектории, чтобы даже близко не подходить к этому адскому месту. Я так чуть не потеряла одну подругу, которая переехала в квартиру напротив роддома. Я не могла заставить себя прийти к ней в гости. Ни на новоселье, ни на Новый год, ни на день рожденья. Одна мысль о том, что я могу в окно видеть, как в доме напротив кто-то сейчас рожает, заставляла меня чуть ли не биться в истерике. Еле договорились, что встречаться будем на безопасной для меня территории. Еще лет в десять, когда мне пытались поручить присмотр за племянниками, я решила, что это не для меня. Слюни, сопли, подгузники, кашки, пюрешки. Сами рожали, пусть сами и сидят с ними. Я видела, какими становятся мои сестры после беременностей, родов и кормления грудью. Превращение из красивой девушки в порядочную матрону проходит быстро и бесповоротно. Вряд ли кого украшают растяжки и грустные груди. Хотя, они-то сами счастливы, и дети их счастливы, и мужья их счастливы, и они все вместе все время беспокоятся обо мне, потому что я резко выпадаю из радужной картинки того, каким должно быть счастье человека. Ну, а как же – тридцатка на носу, и ни мужа, ни детей. У каждой из них в моем возрасте было минимум по три ребенка. Даже у моего брата есть уже один. А я все ерундой какой-то занимаюсь. То на концерт в другой город уеду, то на выходные в горы, то зимой на море. То лежу себе попой к верху на диване и книжки читаю. Или, вообще, сплю до трех часов дня и ни хрена не делаю и даже не волнуюсь по этому поводу. И жениха себе порядочного найти все не могу.