Противостояние

— А ты не забыла про практику?

— Мне все равно!

— Мил, вспомни, он больше не твой молодой человек!

— Теперь это не имеет значения.

— Для тебя-то не имеет. А для него?

Увидев несчастное выражение Милиных глаз, Леля пожалела о сказанном, но никаким другим способом она не смогла бы остановить подругу.

— Прости меня! — Девушка притянула Милу к себе и обняла за поникшие плечи. — Глупенькая, я же за тебя переживаю! Мало того что на четвертый курс не переведут, еще неизвестно, как там, в Москве, с Андреем у вас сложится. Наверняка змеиная мамаша уже примчалась в больницу! Ты в жизни столько настрадалась, на десятерых хватит! К тому же я считаю его поведение самым настоящим предательством!

— Наверное, ты права, — расстроенно согласилась Мила, — не стоит навязываться. Лель, представляешь, как Андрею сейчас плохо?! — Страдание отразилось на ее лице. — А если все же поехать?

— Нет, не смей! И вообще, хватит сидеть! Обе, поднимайтесь! Нам давно уже надо быть у Петра!

— Слушаюсь, товарищ начальник! — фыркнула Надя. — Можно подумать, это мы целый час трепались по телефону!

— Пойдемте, девочки, — позвала их за собой Мила. — Трамвайная остановка на другой стороне. Какой номер нам нужен?

— Кажется, третий, — вспомнила недовольная староста.

Леля поравнялась с идущей впереди Надеждой.

— Ладно, Надь, не обижайся!

Местная больница располагалась в сером трехэтажном здании, давно требующем капитального ремонта. К запаху хирургического отделения, насквозь пропитанного лекарствами и кварцем, примешивались «ароматы» свежевымытых, с хлоркой, полов и кислых щей. Приближалось время обеда. Войдя в палату, девушки не сразу узнали своего знакомого.

— Неужели я так изменился? — отозвался Петр слабым голосом. И действительно: бледный, осунувшийся паренек мало походил на веселого кареглазого реставратора.

— Ну, что ты, Петь, тебя нельзя не узнать, — вымученно улыбнулась Леля. — Ты молодцом!

— Так уж и молодцом, — не принял комплимента реставратор. — Молодцы вы! Пришли навестить пострадавшего.

— Скажи, рана очень болит? — сочувственно спросила Мила.

— Да нет, Милочка, я пошутил. На самом деле не так страшно, но полежать придется.

— Мы тебе фруктов принесли. Я сейчас помою.

— Спасибо, девочки, за заботу. Очень люблю виноград, как, впрочем, и все остальное. А кто эта прекрасная незнакомка? — Парень посмотрел на Надю.

— Наша староста, — ответила Мила.

— У старосты имя есть?

— Надежда, — представилась девушка.

— Какое хорошее имя! Теперь у меня появилась Надежда! Вы ведь меня не покинете, Надежда? Без вас я пропаду! — шутливо обратился Петр к покрасневшей от смущения старосте.

Все рассмеялись.

— Вот теперь я точно вижу, что ты выздоравливаешь! — удовлетворенно заметила Леля. — Девочки, можно мне, на пару минут, остаться с больным наедине? По делу.

— Надежда, вы обязательно возвращайтесь! — прокричал реставратор.

— Непременно, — улыбнулась староста.

Рассказав Петру о проблемах, возникших в результате их злосчастной вылазки, и заручившись его поддержкой, Леля заметно повеселела.

— Петь, ты уж не подведи, а то нам конец, с нашим кладоискательством!

— Договорились, — заверил ее парень. — Только у меня тоже есть одна просьба.

— Какая? — насторожилась Леля.

— Не бойся, несложная. — Петр подмигнул девушке. — Познакомь меня с Надей!

— Вы же и так вроде познакомились! — В голосе Лели послышалась ревность.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю! Сейчас она уйдет, и другой возможности у меня не будет. Ну, что ты нахмурилась? Забыла о собственном женихе?

— Хорошо. — Леля отвернулась к окну.

— Легко же ты меня отпустила! Даже обидно, — усмехнулся Петр.

— И так плохо, и так плохо! — рассердилась девушка.

— Не злись, тебе не идет. Я пошутил!

— Пошутил, — ворчливо передразнила его Леля. Заметив, что к их разговору, с любопытством, прислушивается Петин сосед, она распахнула дверь и громко объявила: — Надь, заходи, наступила твоя очередь поговорить с Петром!

Парень, поставленный в неловкое положение, укоризненно взглянул на «сваху».

— О чем? — Староста, залившись краской, подняла глаза на нового знакомого.

— Давайте обсудим это tete-a-tete? — обратился к ней реставратор.

— Хорошо. — Надя пожала плечами.

— Ну, мы пойдем, подождем в коридоре! — Лена подтолкнула Милу к дверям.

Староста растерянно кивнула.

Сидя на больничной кушетке, «отвергнутая соперница» тоскливо рассматривала потолок.

— Интересно, долго еще они будут ворковать?

— Сама сосватала, — хмыкнула Мила. — Что, ревнуешь?

— Вот еще! — решительно отказалась подруга. — Ждать надоело!

— Пройдись…

— Ну, хватит, в конце концов! — Лена не выдержала. — Ты права, я ревную!

— Эгоистка!

— Может быть… Вот бы сейчас оказаться дома, с Сережкой…

Из палаты стремительно выбежала Надежда. Ее лицо светилось едва сдерживаемой радостью.

— Надь, признавайся, как все прошло? Он понравился тебе? — Лена изо всех сил пыталась подавить в себе обиду.

— Ничего, — неопределенно отозвалась староста и замолчала. Мечтательная улыбка тронула уголки губ и тут же исчезла, спрятавшись за напускным безразличием.

— Я же вижу, что понравился! — настойчиво допытывалась девушка.

— Предположим, понравился. А ты не ревнуешь?

— К нему?! У меня жених в Москве!

— Одно другому не мешает. — Надежда внимательно посмотрела на смутившуюся Лелю. — В цель попала?

— Девочки, — вмешалась Мила, — нам до пяти нужно вернуться в монастырь, вы не забыли?

Раннее утро следующего дня преподнесло подругам неожиданный сюрприз. Леля, бесцеремонно разбуженная подругой, спросонья еле разлепила глаза.

— В чем дело?! Ты с ума сошла?!

Мила приложила указательный палец к губам и показала рукой на пол. У раскладушки стоял сундучок.

— Тот самый? — не веря собственным глазам, прошептала Леля.

Мила кивнула.

— Как он здесь оказался?

— Не знаю.

— Чудеса! Давай откроем!

— Ты забыла про замок?

— Да, действительно, Петя в больнице, а больше попросить здесь некого. Мил, спрячь его в чемодан, пока девчонки не увидели.

1982 г. Старый Петергоф.

В комнате Антонины Павловны царил беспорядок. Женщина лихорадочно закидывала вещи в чемодан. Ее сухие, воспаленные глаза полыхали негодованием. Могущественная сила, на которую она так надеялась, подвела! То и дело Антонина сквозь зубы, с яростным отчаянием повторяла:

— Этого не должно было произойти!

— Душещипательная сцена! — Нина с иронией наблюдала за сборами внучки.

— Ты! Снова ты! — задохнулась от возмущения Антонина.

— Да. Глупая девчонка! Нашла с кем бороться! А я ведь предупреждала! Но нет! Умная, сильная ведьма возомнила себя непобедимой! Теперь расплачивайся! Учти, то, что случилось, — только начало! Дальше будет хуже!

— Спаси моего сына! — в исступлении взмолилась женщина.

— Хорошо, условия не изменились. Решать тебе самой.

— Я все сделаю, — глухо ответила Антонина.

— Больше никаких палок в колеса! Ты станешь примерной свекровью, любящей свою невестку! Не слышу ответа! — Нина повысила голос.

— Я согласна, — глотая слезы, прошептала ведьма.

— Надо же, расплакалась! Чувствительная! Что же ты раньше не плакала, когда других изводила?

— Я ненавижу тебя, ненавижу! — Тяжелый взгляд Антонины впился в мучительницу.

— Прелестно! — восхитилась колдунья. — Достойная смена! Я ведь внученька, собиралась тебя порадовать. Через пару лет в твоих руках окажется ключ к огромной, безграничной власти. Береги его, и станешь обладать всем!

— Скажи, — встрепенулась женщина, — их брак продлится долго?

— Неужели ты не поняла? Потерпи два года, и девчонка твоя!

Глаза ведьмы загорелись радостью.