Картограф

- Наверное, у вас сейчас в моде кольчуги? - ехидно заметил Филя.

Витя ничуть не обиделся.

- Времена тяжелые, - ответил он. - Неспокойно.

- Стреляют?

- Бывает. Я живу в Малярове - это на окраине. У нас там каждый день заварушка. То калмыки мнут наших, то мы калмыков. А как раздухаримся, так и до смертоубийства доходит. На днях сорок человек в больницу отвезли: кому глаз выбили, кому зуб. Одному палец оторвало. Мне хоть бы хны, даже синяков не осталось. А ты говоришь, кольчуга! Как без нее?

- Суровые у вас нравы, - сказал Филя.

- Дело привычки. Хотя хочется иногда пожить по-человечески. Да что об этом говорить? Кто в Малярове родился, тот там и умрет. Судьба.

«Экий философ, - подумал Филя с неудовольствием. - Фаталист за рулем».

Автомобиль занесло на очередном повороте. Они вырвались из дворов и катили по широкому, освещенному фонарями проспекту. Желтый свет дарил почти рождественскую негу, обещал засахаренные фрукты, орехи в шоколаде и живой жар близкого очага, но Филя не мог расслабиться. Стоило Вите замолчать, как в голову опять полезли мысли о Настеньке, о проклятом господине крабе и зловещем пророчестве цыганки. По шее катился холод, мерзко спускался по икрам, тек в пятки. Хотелось прыгнуть из автомобиля и бежать вперед, до хрипоты в легких, до рези в правом подреберье. Матушка и батюшка! Где вы там, в Раю? Слышите меня? Простите! Не уследил, не уберег, да и сам того гляди сгину.

И вдруг автомобиль взревел и рванул с бешеной скоростью. Спина Вити выгнулась дугой, он бросил взгляд через плечо и ошалело крикнул:

- Погоня!

Филя вцепился в сидение. Еще минуту назад в окне игриво мелькали столбы, занесенный снегом кустарник, редкие прохожие - теперь все это превратилось в пеструю кашу. Мир завертелся, закрутился и помчался мимо. Витины пальцы на руле побелели, он щелкал зубами, как волк, угодивший в капкан.

- Выпусти меня! - рявкнул Филя. - Я с тобой дальше не поеду.

- Поедешь, куда ты денешься, - зло сказал Витя и круто свернул во двор. Пожилая дама с куцей дворняжкой на поводке едва успела отскочить в сторону, давая им дорогу.

«Негодяй! Хам! Сволочь!» - верещала она. Дрожащая собачка прижималась к ногам, как улетающий осенний листик к породившему его стволу.

Двор заканчивался тупиком: со всех сторон он был обнесен высокой кирпичной стеной. Витя в ярости ударил по рулю. Угрюмо квакнул клаксон. Они заперты, их прижали, выхода нет. Через минуту преследователи будут здесь, им не уйти.

Филя поспешно выскочил из автомобиля и побежал назад, но увидел, что уже поздно. Одна за другой во двор въехали три черные машины, из которых повалил народ - громилы в кожаных куртках. Они, как зайцы в половодье, заполнили собой небольшой островок двора, но близко не подходили.

- Чего они ждут? - слабым голосом спросил у Вити Филя.

- Когда я ствол достану. Но я не такой, на провокации не поддаюсь. Садись в машину, что ты вылез? На мне кольчуга, а тебя подстрелят, как куропатку, и пиши пропало.

- Эй, ты, чучмек! - крикнул один из парней в куртке. - Отдай, что взял, и мы тебя не тронем!

«Верно, это и есть те самые калмыки, - подумал Филя. - Нерусский говор».

- Ошибка вышла, братаны. Я не брал, - неожиданно весело откликнулся Витя, поднимая руки ладонями вверх. - У меня ничего нет, можете обыскать. Подходите ближе!

Предложение калмыкам не понравилось. Они с опаской отступили к машинам и, собравшись в кучку, принялись шушукаться.

- Рамзан тебя обыщет, - вынесли они свой вердикт и вытолкнули вперед худого паренька. Его огромная голова неуверенно крепилась к тонкому стеблю шеи, который, судя по всему, мог в любой момент переломиться. Филе, противу желания, стало его жалко.

- Что ты у них украл? - шепотом спросил он у Вити.

- Ничего! - невинно откликнулся тот. - Слушай, это ведь не твои проблемы, ты беги, я там калитку углядел. Возьми только мой платочек, он тебе пригодится - ручка скользкая.

Он всунул ему сложенную конвертиком тряпку и шагнул вперед, навстречу Рамзану, который приближался к нему по-куриному, бочком. Филя не видел в стене никакой калитки, но из этой передряги надо было выбираться, а калмыки вовсе не спешили расчищать ему путь. Он шагнул назад и успел пройти несколько метров, прежде чем услышал гневный окрик: «Стой!» Это его подстегнуло, и он побежал к стене.

Над головой что-то просвистело и вонзилось в ближайшее дерево. «Стрела!» - с удивлением отметил Филя. Он ожидал всего, чего угодно - ножа, пули, даже камня, но не стрелы. Над головой пролетела еще одна и исчезла в темноте за стеной. Двор наполнили звуки драки и боевой рев Вити, разгоняющего калмыков богатырским кулаком. Когда Филя обернулся, он увидел, что Рамзан повалился на землю и тихо отползает под машину. Несколько калмыков с пыхтением ловило Витю, который прыгал и уворачивался от их неловких рук, попутно раздавая тумаки.

Калитка нашлась не сразу. Окрашенная в цвет стены, она не бросалась в глаза. Ручка и правда оказалась скользкой, но поддалась без проблем, платком пользоваться не пришлось. Филя шмыгнул за дверь и припер ее с внешней стороны парой поленьев, которые обнаружились неподалеку. Преследователей это надолго не задержит, но даст минуту-другую форы.

Оказавшись снаружи, Филя долго не мог сориентироваться, куда же идти. За стеной раскинулся неухоженный сад. Со всех сторон торчали колючие кусты - голые, полные колких сучьев ветви. Филя рванул напролом, как медведь, энергично отмахиваясь от веток руками. Снег сыпался ему за шиворот, ноги путались в сухостое. Через некоторое время он понял, что его не преследуют, и пошел медленнее. Теперь он беспокоился за Витю, который остался один на один с кучей недругов. Нет, возвращаться Филя не собирался, но совесть уже вонзила лисьи клыки в его незащищенное сердце.

Деревья расступились, и он оказался во дворе соседнего дома - высокого, со слепыми окнами. Филя осмотрелся и понял, что это какое-то присутственное место или контора, покинутая людьми до утра. Через арку он вышел на оживленную улицу. Каменную мостовую покрывала тоненькая корка льда, и камни, окаймленные снегом, блистали в лучах фонарей, как речные валуны, проступающие на свет божий из-под бурных вод. Филя шел, оскальзываясь, врастопырку. Не дать не взять птица пингвин! От напряжения заныли ступни, захотелось, несмотря на лютый холод, снять обувь и размять их докрасна.

Теперь Филя боялся останавливать такси и решительно не знал, что ему делать. Пройдя квартал, он в беспомощности застыл у столба, обклеенного объявлениями.

«Пропал петух бойцовой породы. Хвост и бока черные, откликается на кличку Бася. Нашедшему вознаграждение».

«Продаю дачу. На участке баня, коровник, плодовые деревья. Двенадцать верст от Бурга, рядом озеро и лес. Пятьсот рублев. Торг уместен».

«Куплю за золото подсвечники, фарфор, патефоны, зонты, статуэтки, иноземные марки и монеты. Дорого».

«Пошив шуб, малахаев, тулупов из меха заказчика. Качественно и в срок. Модели на любой вкус и кошелек».

«Дом отдохновения «Пышка». Мы знаем все о ваших желаниях».

Последнее объявление заставило Филю покраснеть. Он слышал от своего друга Коли, учившегося в столице, о таких домах. Рассказы всегда изобиловали дерзкими подробностями, а заканчивать Коля любил их так: «Потом мы купили шампанского, и...» Тут он замирал, делал сладострастную дулю губами и закатывал глаза к потолку. Филе трудно было сознаться в этом даже самому себе, но, отправляясь в Бург, он лелеял в глубине души надежду попасть в один из таких домов отдохновения. Конечно, для этого требовались деньги, но он же заработает их в конце-то концов! Ведь один раз в жизни можно себе позволить шалости, а потом - потом влачить жалкое, но праведное существование, в котором нет места шелковым чулкам, медовому аромату духов, алому рту. В Бурге Филя собирался рисовать иконы, а в таком деле главное чистота помыслов, поэтому все, что может предложить юноше столица, надо было испробовать до того, как он пристроится в мастерскую.