Страница 39 из 65
Арманд поморщился от неприятных воспоминаний, очевидно, выплывших в его голове.
— Мы потеряли жеребенка. Почти тогда же потеряли кобылу, — сказал он, а потом застыл от пришедшей в голову мысли. — Вы подозревали меня?
— Ну, насколько я могу сказать, ты был единственной очевидной связью между тремя женщинами и Энни, — сказал Люциан, пожимая плечами.
— Мы были вынуждены, но вычеркнули тебя из списка, поговорив с Харкоуртами, — тихо сказала Эш. — Как и с Маргарет. Она и Жан-Клод, видимо, приезжали к тебе в гости, пока тебя не было, прибыли после того, как ты уехал ко двору, и оставались до раннего вечера и пожара. Она подтвердила, что тебя там не было.
— Хорошо. — Он вздохнул. — Но Уильям Харкоурт был при дворе, когда Седрик и я добрались туда. Он уехал раньше меня, но он был со мной, когда Розамунда умерла. Так что, если все три мои жены были убиты одним, то он точно не преступник.
— Итак, получается Уильям и Седрик тоже вычеркиваются из списка, если только смерть Сусанны не была случайностью, — сказала Эш, пожимая плечами.
— А что насчет брата и сестры? — предложил Брикер, отвернувшись от плиты, чтобы посмотреть на них.
— Сусанна была очень близка со своими братом и сестрой, — тихо сказала Арманд. — Вот почему она обратила Агнес. Они не обидели бы Сусанну, и они даже не были в стране, когда Алтея умерла.
— Звучит так, как будто никто не мог это сделать, — сказал сухо Андерс.
— Это было мое первое заключение века назад, когда я сам начал расследование смертей, — подавлено признался Арманд.
— Ну, кто-то же сделал это, — сообщил Люциан. — Есть какая-то причина, почему вы были заперты в горящем сарае.
Тишина воцарилась на мгновение за столом, а затем Эш взглянула на Арманда.
— Есть кто-нибудь еще, кого ты знал еще до смерти Сусанны?
Арманд задумался, но покачал головой.
— Мы были тогда намного более отделены друг от друга. Харкоурты были не так уж далеко, Маргарет и Жан-Клод тоже, и, конечно, Седрик работал у меня в замке, брат и сестра Сусанны были там, кроме них… — он растерянно пожал плечами. — Все.
— Может быть, смерть Сузснны была несчастным случаем, и вы должны расследовать смерть только Алтеи, Розамунды и Энни, — предложил Андерс.
— Это возможно, — пробормотала Эш.
— Я не знаю, — пробормотал у плиты Брикер. — Смерть Алтеи тоже могла бы быть несчастным случаем.
Эш взглянула на него с недоверием.
— Ты верно шутишь?
Он обернулся через плечо с удивлением. — Нет. Это был пожар в отеле. Это может быть несчастным случаем.
Эш нахмурилась:
— Ты не заметил ничего подозрительного в смерти Алтеи, когда Уильям Харкоурт описывал ее?
Брикер тоже хмурился, пока остальные наблюдали и слушали с любопытством.
— Нет. Едва ли. Я имею в виду, это был пожар в отеле. Они происходят.
Эш покачала головой с изумлением и удивлением:
— Это очевидно, когда он рассказывал, что произошло, Харкоурт тоже не понял, но он мужчина.
— Эй. Я тоже мужчина, — запротестовал Брикер.
— Ох, точно, — сказала она и закусила губу, чтобы не рассмеяться от его слов. Улыбаясь, она сказала: — Я просто думала о тебе, как о силовике, а не мужчине.
— Я не могу быть одновременно и тем, и другим?
— Возможно, когда ты подрастешь, — поддразнила она.
— Ну, спасибо, — сказал он сухо.
— Что ты заметила, что Брикер не заметил, что заставило тебя думать, что она была убита? — спросил Арманд, и в его голосе звучало нетерпение. Она предположила, что он обрадуется, по крайней мере, узнав, что его подозрения были не без основательны.
Эш колебалась, собираясь с мыслями в голове, а потом сказала:
— Ну, это был пожар в отеле, как Брикер и сказал… но он, видимо, начался в ее комнате еще рано утром.
Брикер нетерпеливо пожал плечами.
— Вы, ребята, использовали фонари и свечи тогда. Один или другой, вероятно, уронили, или он сам упал, или что-то подобное.
— Но это было днем, — указал Арманд, его мысли, видимо, следовали за мыслями Эш. — Алтея спала в течение дня, как правило. Но даже если бы она не спала, ей не нужен был фонарь или свечи в течение дня.
— Точно. — улыбнулась ему Эш.
— Да, я думаю, что это немного странно, — Брикер нахмурился и вернулся к переворачиванию полосок бекона.
Эш кивнула, а потом сказала:
— Включая то, что она не спала.
Брикер сразу же повернулся, кусок капающего бекона, свисал с конца его вилки.
— Что ты имеешь в виду, что она не спала? — спросил с удивлением Брикер. — Уильям сказал, что она была истощена, что она попросила номер в задней части отеля, чтобы было тихо, и Мэри взяла Томаса, чтобы он не беспокоил ее. Она…
— Она была в серьгах, которые родители подарили ей на восемнадцатилетие, — прервала Эш, напоминая ему.
Брикер уставился на нее непонимающе.
— И?
— Алтея никогда не ложилась в постель в драгоценностях, — тихо сказал Арманд.
— Уильям сказал, что она устала, — указал Брикер, и предложил, — Может быть, она была так измучена, что просто вырубилась, и забыла их снять.
Эш покачала головой.
— Они слишком неудобные. Она бы не забыла.
Брикер фыркнул.
— Я спал с большим количеством смертных женщин, которые оставляли свои серьги в ушах.
— Я уверена, что так и было, — сказала сухо Эш. — Но у большинства смертных проколоты уши, а у большинства бессмертных нет.
— Да, — сказала Ли на вздохе. — Я должна сказать, что это своего рода облом. Я проколола уши, когда была смертной, но после изменения? — Она покачала головой. — Мои уши зажили еще до того момента, как я достала сережки, которые носила, когда изменялась. Я пыталась их опять проколоть, но они просто зажили снова, когда я вытащила из них иголку.
Эш скривилась и кивнула.
— Тебе придется прокалывать их каждый раз, когда ты захочешь одеть серьги, и тебе придется делать это серьгами, которые ты хочешь одеть.
— Нет, спасибо, — сухо сказала Ли.
Эш криво усмехнулась.
— Большинство бессмертных недостаточно мазохисты, чтобы иметь желание — это делать. Как правило, мы носим клипсы, который прикрепляются к мочке уха.
— Звучит неудобно, — пробормотал Люциан, вставая, чтобы налить себе еще кофе.
— Так и есть, — сказала Ли сухо и хмуро посмотрела на него, как будто он был виноват в том, что ей приходилось их носить.
— Прости, любовь моя, — пробормотал Люсциан и наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб.
Хмурый вид Ли тут же исчез.
— Это не твоя вина.
Они обменялись улыбкой, и потом Люциан поцеловал ее снова прежде, чем повернуться, чтобы подойти к кофейнику.
Эш посмотрела на Люциана с любопытством, когда он занял свое место. Это был первый раз, когда она была свидетелем его мягкой стороны. Так он выглядел почти человеком.
Поймав ее, наблюдающей за ним, Люциан поднял бровь.
— Ты что-то говорила?
— Точно, — пробормотала Эш, а затем снова собрала свои мысли. — Итак, во всяком случае, если не брать в расчет клипсы, мода тогда была ужасной, которую неудобно было бы носить лежа. В которой невозможно было бы спать и, наверняка, это не то, что Алтея одела бы на ночь, — пробормотала она, а затем добавила, — Кроме того, Уильям сказал, что, когда они нашли ее останки, единственное, что осталось… ее обугленная голова, а это просто неправильно. Наноботы делают нас крайне воспламеняющимися. Везде. Она должна была сгореть, как Римская свеча, если она загорелась. Но там ничего не осталось… если только голова не была далеко от самого огня.
— И далеко от ее тела, когда пожар начался, — задумчиво сказал Люциан. — Ты думаешь, она была в сознании и жива, и по какой-то причине обезглавлена, как Энни и Розамунда, а потом ее тело подожгли?
Эш пожала плечами.
— Это объяснило бы, почему ее голова сохранилась в основном неповрежденной, а ее тело не сохранилось вообще. Может быть она закатилась под кровать или куда-нибудь еще, где просто медленно жарилась, а не горела в огне.