Дар памяти

Волны магии, идущие от этой женщины, почти осязаемы. Передо мной опытный, уверенный в себе боевой маг, и я понимаю, что, рыпнись я сейчас, победа будет не на моей стороне. Куда до нее мальчикам, с которыми я дрался в доме Горбина…

Что ж, вопрос применения силы отпадает.

Кто вы? – повторяю я хрипло.

Так же, как и вы, наследница Джейн, - отвечает она с презрением. - У вас всегда так принято встречать гостей, которые, к тому же, вас спасают?

Я не знаю никакой Джейн, и не просил вас меня спасать.

Не просили, это верно. Однако если бы не чары, наложенные мной на дом, вы бы умерли от потери крови. Могли бы хоть спасибо сказать!

Спасибо, - буркаю я, глядя, как откуда-то из холла прилетает отороченный мехом плащ и окутывает ее. Беспалочковой магией она владеет хорошо, ничего не скажешь.

И если вы не наследник Джейн, в таком случае, что вы тут делаете? По какому праву вы находитесь в этом доме?

У меня как раз все права здесь находиться, в отличие от вас, - волна тошноты накрывает меня, и я упираюсь в стол спиной, чтобы не упасть. – Как вы проникли сюда?

Если вы не наследник Джейн, вы не имеете права находиться здесь! – восклицает она. – Я прекрасно знаю условия завещания.

Я ничего не знаю про завещание, - говорю я холодно. – Этот дом принадлежит мне и моему другу. Мы его купили в 80-м году. Вы меня утомили. В любом случае, я вас не звал. Поэтому предлагаю вам покинуть дом.

Вашему другу? – откликается она. В ее глазах мелькает ужас, как будто она только что наступила на ядовитую змею. Рука с палочкой бессильно опускается вниз. – Но это же невозможно… - шепчет она.

Послушайте, я не собираюсь разбираться в том, что возможно или невозможно для вас. Этот дом принадлежит нам. У меня здесь дела, поэтому прошу вас покинуть дом тем же путем, которым вы пришли.

Мне тяжело стоять, и я думаю только об одном – дождаться, когда она уйдет, доползти до дивана, рухнуть на него и посидеть, облокотившись на спинку, хотя бы несколько минут. Но она не уходит.

Послушайте! Мне дорога каждая секунда! Мой друг умирает от черной пыли, - говорю я. – Полагаю, что вам это ни о чем не говорит. Но если вы не уберетесь отсюда сейчас же, его шансы отдать концы резко возрастут.

Черная пыль – это асмодия? – спрашивает она, нахмурив лоб. Свет, наконец, попадает на ее лицо, и становится видно, что ее глаза – зеленые, как у Лили. И что она красива, чертовски красива.

Асмодия? - говорить трудно, стоять трудно, и сердиться поэтому трудно тоже. Об асмодии я слышал что-то, кажется, про отравление ею во Флоренции в средние века…

Рвота желтая с черным? Ткань разъедает, если попадает на нее?

Да.

Бог мой! – восклицает она. - Тогда дело плохо. Вы хотели найти какое-то лекарство или книгу?

Зелье из болотного корня.

Зелье из болотного корня, - кивает она. – Где оно? Я принесу его.

В лаборатории в подвале.

В подвале. Хорошо, - она мгновенно исчезает в дверях, и я слышу ее шаги на лестнице, ведущей вниз. Потом четкий голос выговаривает Аллохомору. Я не помню, защищена ли лаборатория чарами. Впрочем, это бессмысленно. Последний раз я был здесь лет пять назад, возвращаться не собирался и уж тем более не собирался ничего запирать от Альбуса.

Я все-таки доползаю до дивана и сажусь, и кажется, снова теряю сознание. Прихожу в себя и вновь чувствую ее руки на своем лице. Она держит меня за подбородок.

Тонизирующее, - говорит она, пробка вылетает из флакона. Ее глаза совсем близко, и я вижу в них карие крапинки, и то, что они другого оттенка. У Лили был более яркий цвет. – Выпейте, - запах действительно тонизирующего, и я послушно выпиваю, перехватывая ее холодную руку. Она вздрагивает и быстро отходит от дивана. – Я принесла ваш болотный корень.

Спасибо.

Не за что. В какой пропорции вы его собираетесь смешать?

Смешать с чем?

Со шкурой летейской жабы, конечно.

Летейской жабы?

Конечно, если речь идет действительно об асмодии, и если асмодия уже захватила организм, тогда поможет только смешать древлянку и тертую шкуру летейской жабы. Без варки, и в пропорции один к одному. Это единственный известный мне рецепт.

Древлянка!.. Значит, я не ошибся.

Единственный известный ей рецепт? Звучит так, как будто она самый сведущий зельевар мира.

Вы точно это знаете? – спрашиваю я.

Моя мать получила книгу о свойствах болотного корня в подарок от прапраправнучки госпожи Мармель. Не думаю, что с 14 века что-то сильно изменилось. Поголовное отравление асмодией тогда ошибочно приняли за чуму, и, прежде чем госпожа Мармель догадалась соединить древлянку и шкуру летейской жабы, погибло больше двух третей населения Европы.

Шкура у меня в Хогвартсе. Бог мой, аппарировать туда, потом обратно. Дементоры. Идти вверх до замка. Потом по косогору в Милане. И… будет ли он жив? Или все напрасно?.. Напрасно…

У вас нет шкуры, - говорит она, и это не вопрос. – И вы сейчас не в том состоянии, чтобы перенести аппарацию.

После тонизирующего мне легче, и я засовываю зелье в карман мантии и поднимаюсь с дивана. Она стоит напротив, и мне в принципе все равно, что она здесь. Пусть с этим разбирается Альбус. В конце концов, это его дом.

Мы аппарируем ко мне, и я дам вам шкуру, - продолжает она между тем непререкаемым тоном, и мои брови взлетают вверх. Она подходит ко мне ближе. – Держитесь за меня.

Я подчиняюсь и обхватываю ее. От нее пахнет ландышевыми духами. От меня наверняка несет потом, как от хорошего игрока в квиддич после тренировки. Мы стартуем.

На этот раз аппарация проходит без происшествий, и мы оказываемся в маленькой подвальной лаборатории. Расцепив руки, я опираюсь на стол, в то время как она кидается к стеллажам с левой стороны, осматривая одну за другой большие банки. Похоже, лаборатория не ее.

Ке пасо? – раздается мальчишеский голос за моей спиной. Оборачиваюсь. В дверях стоит высокий подросток с длинными светлыми волосами. Серая застиранная майка в подозрительных желтых пятнах. – Ке паса? *

Нада интэрэсантэ. Тодо бьен. Эс ми амиго, - быстро говорит она, продолжая переставлять банки. – Бэн а десир аль туо абуэльо лас буэнас ночес*.

Окей, - парень вздыхает и исчезает.

Вот, - она ставит банку на стол, подходит к стойке около стены и наливает что-то в большую кружку. – Пейте. Это питательный отвар на основе зеленого чая. Мой сын пьет его, когда работает ночами. Подождите, сейчас аппарируем, куда вам надо.

Отвар действительно питательный. А еще прохладный и освежающий.

У вас красивые волосы, - говорит она, пристально разглядывая меня, пока я пью. – Но то, что вы творите с ними, это просто преступление!

Тоже мне, мать нашлась!

Как вы собираетесь понять, куда я хочу аппарировать? – спрашиваю я.

Представьте место, куда хотите аппарировать, и посмотрите мне в глаза. Я его увижу.

Она еще и легиллимент!

Чары дома моего друга вас не пропустят.

Мы можем аппарировать куда-нибудь поблизости, - возражает она спокойно.

Это слишком далеко.

– Вы ведете себя так, словно помощь – это нечто очень плохое, - говорит она торопливо. - Между тем, вы были сильно ослаблены, когда я вас нашла. Вы ударились головой о стол при аппарации. Значит, вы уже еле держались на ногах.

Благодарю вас за констатацию факта моей слабости, - я хватаю банку и откручиваю крышку, чтобы проверить, действительно ли там шкура.

О Боже, как вы похожи на Фелиппе! – бормочет она.

Что?!!

Мой брат обладает самым мерзким характером на свете, - поясняет она. – Раньше я надеялась, что что-нибудь изменится, но ему уже почти сорок… - Потом берет с подоконника гребень. – Сделайте хотя бы портключ. Это отнимет гораздо меньше магии, и вы не расщепитесь.