Дар памяти

*от внешнего к внутреннему (лат.)

========== Глава 33 Кто-то из нас двоих сошел с ума. ==========

POV Северуса, 23 января 1994 года

…Я – слава Мерлину, одетый! - сижу на стуле в комнате для допросов, привязанный заклинанием. Руки Рэнделла шарят по моему телу, касаются паха, раздвигают ноги и неумолимо спускаются ниже, ныряя под ягодицы, и лапают, лапают, лапают… Рэнделл силен, чертовски силен, а я под Силенцио, и даже если я и могу немного колдовать без палочки, мне нельзя это делать в аврорате. Я свожу колени, чтобы сдавить его руки, но он только смеется: «Тебе лучше не ссориться со мной, Снейп! Давай-ка лучше разведем ножки, вот таааак». Я не знаю контрзаклятия, поэтому вновь извиваюсь под его руками, которые неумолимо раздвигают ягодицы. Заклятия можно сбросить силой эмоций, но мне никак не удается преодолеть ужас и сосредоточиться и вызвать гнев или ярость.

Я многое слышал о Рэнделле, и в этот момент мне впервые жаль, что Темный Лорд сгинул так рано – в списке авроров, приговоренных не просто к убийству, а к позорной казни, Рэнделл стоял вторым или третьим. Тем, кто побывал в его лапах, известно, что, помимо обычного (в обнаженном виде, разумеется), Рэнделл настаивает на анальном обыске и предлагает жертве вариант, как его делать – с помощью руки или чем-то меньшим… Добровольное согласие на изнасилование – неплохой способ сломать человека. Если еще учитывать, что при допросах обыскивают дважды в день – после того, как приводят из камеры, и до того, как уводят. И это делают минимум два аврора. Меня не обыскивают, поскольку я - лишь свидетель, протекция Альбуса означает многое. Но в эту минуту, чувствуя пальцы Рэнделла, вминающие мои брюки в сфинктер, я уже ни в чем ни уверен. А вот Рэнделл, пользующийся отлучкой напарника, уверен. Он привык взламывать чужой мозг, и хорошо знает психологию (столь сильное сочетание в столь отвратных руках я наблюдал только в Темном Лорде), и, конечно, знает, что я не побегу жаловаться. Мне остается только надеяться, что его напарник не задержится долго, хотя сам Рэнделл его и услал.

– Из тебя бы вышла хорошая шлюшка, Снейп, тесная, - бормочет он, наклонившись надо мной. Его мантия расстегнута, и мне вполне виден стояк, и я лихорадочно давлю страх, убеждая себя, что он не зайдет далеко. – А, вот что, - говорит Рэнделл вдруг таким тоном, как будто только что пришел к гениальному открытию, - ты у меня сейчас пососешь.

Он встает и расстегивает ширинку, готовясь вывалить оттуда свое достоинство. Подавленный страх и отвращение дают мне ярость, и я сбрасываю первое заклятие и свожу ноги. Еще рывок, и я сброшу невидимые ремни, которые прикрепляют меня к стулу. Но этого не требуется. Дверь открывается и…

Придурок, что ты делаешь, мать твою! – раздается над моей головой, и я чувствую, что мои руки и грудь вновь свободны. – Он же человек Дамблдора! Хочешь оказаться на его месте?!!

Рэнделл торопливо застегивается, а я сижу прямо, стараясь не выдать накрывающую меня дрожь. Парень, столь неожиданно спасший меня, обходит вокруг меня и заглядывает в лицо:

С вами все в порядке, мистер Снейп?

Я прохладно киваю.

Он протягивает руку, такую же веснушчатую, как и лицо, обрамленное рыжими волосами:

Лоули. Кристофер Лоули.

Хаффлпафф, - вспоминаю я, пожимая ее. – Знаменитый ловец!

Точно! – улыбается он во все 32 зуба. – Если Вам что понадобится, после допроса загляните в 14-ю комнату на этом же этаже. – Его тон и взгляд, брошенный на Рэнделла, не оставляют сомнений, что он имеет в виду под этим «что». – Даже если меня не будет, можете оставить записку Брэддоку. Ну, или вообще кому-нибудь для меня.

Синяя мантия взвивается перед моим носом, дверь захлопывается, и мы с Рэнделлом остаемся наедине. Он садится на стол и наклоняется ко мне. На лице – хищный оскал. И ни следа досады.

Мечтаешь так легко отделаться, Снейп? Не выйдет. Ты меня не пускаешь в свое сознание и считаешь, что это тебя спасет? Только ты забыл, что твои дружки-Пожиратели не так искусно закрывают свои грязные воспоминания, а в них мнооого интересного. Рано или поздно ты окажешься передо мной на этом столе и будешь умолять меня взять тебя, а я… подумаю.

На секунду я вновь оказываюсь пришпилен к стулу, а Рэнделл проводит рукой по моему телу от шеи до паха, потом снимает заклинание и уходит в свою часть комнаты…

При виде Рэнделла у стола Альбуса это воспоминание мгновенно всплывает в моей голове, и я стараюсь отрубить все эмоции. Действовать четко и ясно. И, возможно, сделать то, о чем я не подумал тогда. Я много раз планировал это на случай нашей нечаянной встречи.

А Рэнделл меня разглядывает. С интересом. И удивлением. А потом, словно бы опоминается и бросает, осклабившись:

Тебя-то мне и надо, Снейп.

И по какому поводу? – говорю я прохладно и медленно, стараясь сохранить за собой максимум преимущества.

Выделываешься? - рычит он.

Дверь директорской гостиной распахивается, и оттуда выходят Дамблдор и два аврора.

Группа захвата в полном составе, вот оно как.

Один из авроров – Грюм, давний друг Альбуса, волшебник с деревянной ногой и дико вращающимся искусственным глазом-проявителем врагов. Маньяк по части ловли Пожирателей и меня терпеть не может. Не знаю, как сейчас, а в 1981 году на допросах не стеснялся применять Круциатус и, как Ричард рассказывал, не один десяток раз.

Рядом с Грюмом – темнокожий волшебник Кингсли Шеклболт, мы несколько раз пересекались в аврорате. О его методах ведения допросов я не знаю ничего, но, учитывая Рэнделла в составе группы, наверное, меня ожидает мало хорошего.

На лице Альбуса не написано ничего, кроме обычной приветливости. И в этот момент мне как никогда ясно, что сейчас решается моя судьба. И зависит она от Альбуса. И если он хоть каким-то краем замешан в том, что происходило вчера, то я, кажется, пожалею о том, что меня еще не поцеловал дементор.

Я перевожу взгляд на Рэнделла.

Не соблаговолите ли пройти с нами, мистер Снейп! – произносит он издевательским тоном, от которого у меня все обрывается внутри, а затем протягивает руку: – Палочку. – И ухмыляется.

Вы меня задерживаете? – холодно интересуюсь я. – И позвольте узнать, по какому поводу?

Шеклболт выступает вперед.

Пока в качестве свидетеля, мистер Снейп, - говорит он вежливо. – Пока только в качестве свидетеля.

Врет. У них уже все решено, и я это вижу. Иначе не пошли бы втроем и не взяли бы с собой группу, в которую входят два лучших волшебника аврората.

Свидетеля чего? – я выдерживаю тон.

Да, господа, - говорит Альбус спокойно, - вы должны нам все объяснить. Я уверен, что…

Тут и объяснять нечего, Дамблдор, - перебивает его Грюм. – Пусть попробует отрицать, что он был вчера в Лютном переулке?! Десять трупов, порезанных в лохмотья заклятьем, которое он изобрел для того, чтобы хвастаться перед своим лордом! И пусть попробует отрицать, что он делал зелья для «Горбина и Бэркса»! А сейчас он где был?!! Обдумывал темные делишки с новыми дружками?!!

Палочку! – рычит Рэнделл, угрожающе подступая ко мне.

На секунду комната плывет перед глазами, а в голове - неверие: неужели все-таки Альбус сдал меня? Заталкиваю эту мысль куда подальше, сцепляю зубы. Что ж, начнем.

Я не был там! – громко и отчетливо говорю я.

Палочку! – Рэнделл хватает меня за запястье.

И в эту секунду я чувствую – нет, не попытку вторжения – легкое касание чужого разума и перед моим взором появляются три картинки - заснеженного леса, часов, на которых стрелка замерла на цифре 9 и серебристого вьюжника. Альбус!

Тихо! – говорит Дамблдор тем самым непререкаемым тоном, который успокаивает четыреста студентов сразу.

Рэнделл замирает, и я выдергиваю руку из его цепких пальцев. Грюм молча переглядывается с Шеклболтом. Напряжение в воздухе такое, что, кажется, кабинет сейчас заискрится.