Дар памяти

О Господи! – ахнула баронесса. – Он - Вильярдо!

========== Глава 32 Утро воскресенья. ==========

POV Северуса, 23 января

Первое, что я почувствовал, придя в себя, - конечно же, запахи. Мята, пустырник, валериана - сердечные, крапива – сгущающее кровь, вертлявый дерунчик – очищающее организм от всякой инородной субстанции… Все это перекрывали резкие, почти невыносимые, ноты алтоцены – ее ядовитые листья используются для пятой группы темномагических проклятий, заставляющих отмирать внутренние органы… Не понимая, где нахожусь, несколько мгновений я раздумывал, открывать ли глаза или притвориться, однако, видимо, выдал себя неосторожным движением.

Он очнулся, - произнес холодный женский голос над моей головой.

На языке вертелось имя «Рита», но остатки благоразумия удержали меня от того, чтобы произнести его вслух. Глаза почему-то не открылись.

Слава Салазару! – сказал уже кто-то знакомый, кто-то, кто учился на Слизерине, это я помнил точно.

Слизерин – холодное – белое.

Брысь все отсюда, - густой бас перекрыл поднявшийся было гомон. Или это у меня шумело в ушах?

Осторожно, Хенрик, он не привязан, - засмеялся тот, со Слизерина. Никогда не любил плоский юмор. Хенрик – имя было знакомым, а голос нет.

Голос еще минут пять звучал надо мной, выводя диагностирующие заклинания. Я напряженно вслушивался в них, пытаясь запомнить и понять, что со мной.

– Все хорошо с вашим другом, - сказал голос наконец. – Ушла эта дрянь из организма. И благодарите Бога, что вы доставили его вовремя. Можете снять повязку, мистер Снейп.

Я послушно поднял руки к глазам, отдирая от лица какую-то липкую ткань и пытаясь сфокусировать взгляд на расплывающемся лице надо мною. Мужчине было, наверное, лет пятьдесят. Его моложавое лицо окаймляли густая каштановая шевелюра и курчавая квадратная бородка.

Кто вы?

Хенрик Маршан, - улыбнулся он одними губами. Голубые глаза остались холодными. – Я предпочел бы более приятный повод для знакомства с лучшим зельеваром Британии, но тем не менее, все же рад познакомиться с вами.

Маршан. Больница Святого Элиаса. Я был у ее крыльца однажды, когда спасал того странного аврора… Госпиталь для аристократов, которые не желают лечиться в Мунго.

Кажется, последнюю фразу я произнес вслух.

Именно так. Хорошо видите? – спросил колдомедик.

Да, - сев на постели, я обвел взглядом комнату. Это не было похоже на больничную палату. Два шкафа с книгами, платяной шкаф, уютные кресла. Подо мной - роскошный диван модного грязно-розового цвета. На окнах – рыжие шелковые шторы. На столе стояла гора пустых пузырьков, собственно, оттуда и доносились запахи. В комнате никого не было, но из-за двери справа слышались голоса. Внезапно воспоминания обрушились на меня, и я с трудом сдержал дрожь.

Маршан удовлетворенно кивнул.

– Вам нужно что-нибудь?

Нет. Какой сегодня день?

Двадцать третье января, одиннадцать утра.

Слава Мерлину, я провел здесь не более двенадцати часов, и, поскольку было воскресенье, не пропустил ни одной пары.

Что со мной?

Сейчас уже все в порядке. В вас попало четыре темных проклятия. Я напишу вам, что это было и отдам бумагу после того, как вы поговорите со своими друзьями…

Друзьями?

Вы поговорите с ними и все узнаете, - продолжал Маршан. В его голосе отчетливо зазвучали Альбусовы нотки: человек, которого невозможно ослушаться. – Вы в моих личных покоях, и домой отправитесь из моего камина, – он кивнул на дверь между книжными шкафами: – Ванная там, – потом на кресло, на котором лежала какая-то тряпка. – Трансфигурировал вам одну из моих мантий. Можете ее не возвращать. Здесь вы не были, и со мной не знакомы.

Мне хотелось, конечно, спросить, с чего такая честь, но он как будто сам догадался. Во всяком случае, я тешил себя надеждой, что именно догадался. Предположить, что он мог пробить мою защиту, было бы слишком странно, поскольку ее не под силу пробить ни Дамблдору, ни Темному Лорду.

Лекарства, изготовленные по вашим рецептам, спасли моего друга от смерти, - сказал Маршан. - Будем считать, что с этого момента я вам ничего не должен.

Забавно. Я кивнул и пожал протянутую крепкую руку.

Вас здесь не было, - напомнил он, уходя.

Дико хотелось… гм… в ванную. Но хорошо, что я не успел встать, потому что быть застигнутым в ночной рубашке – не лучшая идея. Особенно когда тот, кто тебя застиг – невеста твоего приятеля.

Берилл, - сказал я с интересом.

Она спокойно кивнула и протянула мне флакон с укрепляющим. Судя по количеству посуды на столе, до этого в меня уже влили не меньше двенадцати разных зелий. – Рада вас видеть в сознании, мистер Снейп. Я бы не перенесла, если бы мама лишилась своих лекарств.

Полагаю, вам я обязан пребыванием здесь?

Она присела на край кресла. Спина – прямая, как палка, прическа – волосок к волоску, в лице – надменность: воплощение аристократизма. Впрочем, что я знал о ней, кроме того, что она – дочь Джейн, невеста Ричарда, и знает, как приручать редких животных?

Я увидела, что вы вошли в тоннель, - сказала она без всяких эмоций. - Однако Ричард не предупреждал, что вы придете и мне показалось странным, что… Я вернулась и нашла вас.

Вернулись?

Я возвращалась с вечерней смены из больницы. Я здесь работаю, - пояснила она спокойно. Холеные тонкие руки теребили край белого форменного фартука, как у Помфри. – Вчера Хенрик отпустил меня пораньше, иначе я вернулась бы на час позже. Он сказал, что это чудо, что я нашла вас так рано. У вас несильное сердце. Второй раз такой нагрузки оно не выдержит.

Нагрузки?

Такое сочетание проклятий. Я не понимаю, какова была цель того, что пытались с вами сделать. У нас с доктором Маршаном создалось впечатление, что вначале вас хотели взять в плен, а затем все-таки решили убить.

Скорее, не рассчитали силу, подумал я. Иначе уже бы раз сорок послали в меня Аваду. Кому, интересно, я был так нужен, что он готов был заплатить целому отряду элитных наемников? Мысли невольно возвращались к таинственному другу Альбуса, и, признаюсь, к предсказанию, озвученному мне Минервой. Из каких реальных соображений Альбус так настаивал, чтобы я пошел к Горбину? Это было абсолютно рядовое дело, и я полагал, что уж этим-то могу не заниматься, однако он надавил на меня, практически воспользовавшись той властью надо мной, которую я сам вручил ему когда-то. Которой он пользовался лишь пару раз за все время нашего знакомства, да и то когда речь шла об этом чертовом Поттере. Впрочем, я тоже хорош. Не потянул время, не выдал никаких контраргументов, впервые в жизни не смог сформулировать возражения и опустился до жалкого «не хочу»…

Была ли засада делом рук Альбусова загадочного приятеля? И, в таком случае, подходило ли то, что произошло вчера, под понятие ада? Или меня ждет что-то еще более интересное?

После душа я долго рассматривал себя в зеркале. Бледный как смерть и под глазами темные круги, как будто не спал несколько ночей. На зеркале лежал тяжелый гребень с изумрудами, буквами LA и надписью Ab exterioribus ad interiora*. Почему-то у меня возникла мысль, что буквы на нем неправильные. Поколебавшись, я взял его в руку, и на миг мне показалось, что я когда-то уже держал его в руках. Гребень был тяжел и не слишком удобен. Мокрые пряди раздирались с трудом и даже после высушивания выглядели куда хуже, чем обычно. Дома я, по крайней мере, пользуюсь бальзамом.

Мои вещи, выстиранные и выглаженные, с аккуратными заплатами, висели на вешалке. Костюм, конечно, был утерян, но это невеликая плата за жизнь, а до дома добраться мне хватит. Одевался я неторопливо, пытаясь собрать в кучу все вопросы, которые надо было задать Берилл. Но мысли сбивались на вчерашнее, на Риту, дурацкая тревога прорастала во мне, не взирая на попытки убедить себя, что девчонка знала, что делала. Все-таки она аврор и вела себя очень уверенно, видно, что ей не впервые сражаться. Она сильный боевой маг.