Дар памяти

Наверное, я никогда больше не смогу посмотреть Альбусу в глаза, мелькает у меня в мыслях. Ну что ж, значит, такова судьба. Точным движением я швыряю на середину лестницы зелье ночи. Ее мгновенно заволакивает густым удушливым дымом, а я бегу к заветной двери влево, где путь к отступлению мне отрезает магический барьер. Почему-то я был в этом уверен.

Засов на двери чуть дергается. Стоя в луже крови среди трех раненных и двух оглушенных, я выставляю барьерное заклинание на вход и связываю его с силой всех пятерых. Это отнимает так много энергии, что от слабости у меня подкашиваются ноги и двоится в глазах. Надрывно кашляя от дошедшего до меня дыма, я падаю на колени и еле удерживаю барьерные заклинания на лестнице и щит. Входная дверь приоткрывается, раненые дергаются и хрипят, а лохматый, стоя у разрушенных перил наверху, кричит какую-то фразу на незнакомом языке. Должно быть, просек мою стратегию и велит убираться. Решил, что раз я на коленях, то сами справятся, а товарищей губить необязательно.

Ну что ж. Раунд третий. Дверь захлопывается, и я вскакиваю на ноги. Невербальное разоружающее - и в левой руке у меня палочки пятерых магов, я отправляю их в карман.

Стойте! – кричу я. – Раненые умрут, если я им не помогу.

Нападавшие, все трое, на секунду замирают. Потом лохматый коротко бросает приказ, и я понимаю, что на благородство их не пробьешь. Значит, будем убивать лохматого.

Барьер теперь только на самой лестнице, а там они в безопасности. Мысль, что я уже вывел из строя пятерых, ненадолго подбадривает меня. Не бесконечны же они, в самом деле.

Но тут голова опять начинает кружиться, в ушах шумит, к горлу подступает тошнота, а перед глазами мелькают черные точки. Значит, то, чем меня достали, - долгодействующее. Во рту опять появился тот самый, металлический привкус. Видимо, это - проклятье, которое воздействует на кровь.

И я никогда больше не увижу Альбуса. А Ромулу даже не узнает, что я умер, и будет ждать меня. Как все-таки несправедлива жизнь! Словно во сне я поднимаю палочку, удерживая барьеры. Я уже не понимаю, закрываюсь ли щитовыми чарами, или рассоздал их. Середину груди пронзает острая боль, от всплеска которой я едва не теряю сознание, и каждое движение становится мучительным.

Десять секунд, Мерлин, мне бы всего десять секунд. Вложив все силы в то, чтобы удерживать на весу руку с палочкой, я прислоняюсь спиной к витому столбу, глаза неумолимо закрываются.

Он готов! – кричит кто-то торжествующе, и я, сделав еще одно, немыслимо тяжелое усилие, бью Сектумсемпрой наугад. Бью и попадаю. Не по лохматому - по одному из тех двух, кто стремится ко мне сквозь павшие барьеры. И в этот момент дверь наверху распахивается. И я еще не падаю – столб держит, но уже закрываю глаза – потому что на кой черт сражаться теперь, когда я проиграл? Заодно узнаю, зачем же они так меня хотели.

Все. Вот теперь точно все.

*Vim deduco - что-то в духе "отнимаю силу".

========== Глава 29 Поиски и видения. ==========

Хен, это все, что я смогла достать в четырех библиотеках! – Полина Инесса укоризненно посмотрела на сестру, которая с сосредоточенным видом сидела среди разбросанных по кровати книг. – И я уже не могу, не могу переносить книги по темным искусствам в собственной спальне! Я уж не говорю о том, что мне четыре раза пришлось резать свою руку, чтоб ты их открыла. Бред какой-то! Открывать книги, поливая их кровью. – Она вздрогнула.

Полли, пожалуйста, - Эухения Виктория, непривычно бледная и еще более непривычно худая, посмотрела на сестру тем самым умоляющим взглядом. – Это же мой единственный шанс вспомнить все. Если я не вспомню, что это за заклятье и как я узнала его, и как я вообще его произнесла …

Полина Инесса со вздохом опустилась рядом с Эухенией, обнимая ее.

Я знаю, знаю... Это и меня мучает, но мы уже который день копаемся… – она посмотрела на книги и содрогнулась. – Тут опять только про пытки и проклятия, насылающие болезни, и ничего похожего на то, что мы ищем.

А вот это, например. «Боевая связывающая магия», - Эухения Виктория стала открывать книгу, которая лежала к ней ближе всего. Книга окрысилась и попыталась было укусить ее за палец, но девушка прикрикнула на нее, и та присмирела. – Вот, слушай: «…тогда возможно связать силу мага с помощью заклятья Вим Дедуко и обратить ее против него же. Подробнее см. страница 116».

Хен! – Полина Инесса отобрала у нее книгу и захлопнула, - чтобы произнести это заклятье, нужно быть магом как минимум уровня Грегори. Это значит – сильнее мамы.

Когда ты успела прочитать?

Пока искала то, что ты меня просила, - недовольно отозвалась сестра.

Вот эту, - сказала Эухения Виктория, касаясь ладонью книги «Средневековые проклятия Европы», - я уверена, что уже держала в руках. Но я этого абсолютно не помню. Где ты ее нашла?

В библиотеке у бабушки Миры. И если кто-нибудь из старших узнает, что я там брала!.. Может быть, ты успокоишься, и несколько дней не будешь об этом думать, утро вечера мудренее? А пока я отнесу их в нашу библиотеку.

Нет, - быстро сказала Эухения Виктория, облизывая губы. – Их не должен видеть кто-то еще.

Хранить их здесь? – в глазах Полины Инессы был настоящий ужас.

В комнате Макса! – уверенно сказала Эухения. – Эухенио ночует теперь у дедушки, так что комната мальчиков свободна.

Мне кажется, что эти книжки делают что-то ужасное уже тем, что просто лежат, - пробормотала Полина Инесса.

Эухения Виктория сдавленно охнула.

– А если… а если… - отворачивая взгляд от сестры, прошептала она, - я вообще его выдумала?!

Хен, не говори чепуху. – Полина Инесса вновь обвила ее руками. – Ты не могла выдумать заклятье, которое…

Которое убило четверых человек, - спокойно и чуть-чуть насмешливо закончила Эухения Виктория. – Почему же нет? Выдумала же я зелье, которое помогает человеку переносить жару.

Ну, знаешь, я бы не стала сравнивать одно с другим, – Полина Инесса сердито собрала книги и, вытянув руку с палочкой, подняла их в воздух прямо перед собой, отодвигая как можно дальше, как будто боялась, что они ее заразят. Когда она вышла из комнаты, Эухения Виктория откинулась на подушки. Ее лицо было сосредоточенным, веки подрагивали.

– Идеальное преступление, - проговорила она. – Некто, не помнящий, как он убил. И не оставляющий за собой улик. И, возможно, убивший врага его же силой. Хм, а это интересно.

Едва Полина Инесса вернулась, как Эухения Виктория поднялась и, притянув сестру за рукав, сказала ей на ухо:

Как ты думаешь, мог кто-то стереть мне память?

Тебе?

Ну да. Допустим, из человеколюбивых соображений. Чтобы я не страдала? Ведь если бы ты не сказала мне, что видишь в моей ауре, что я убила всех этих людей, я бы и не знала точно, что их убила именно я. Я была бы уверена, что это сделал Ромулу, и он просто не хочет говорить об этом.

Не надо было мне тебе рассказывать, - вздохнула Полина Инесса.

Не надо, - согласилась Эухения Виктория, но потом покачала головой. – Есть еще кое-что.

Она помолчала, прежде чем продолжить:

– Мне снятся сны, в которых я хочу убивать, Полли.

О дева Мария!

Полина Инесса сползла на пол, прислонилась головой к кровати и обхватила колени руками:

– Я… я не знаю, что сказать, Хен.

Эухения Виктория вытянулась на кровати и свесила голову, пытаясь заглянуть сестре в лицо.

Ничего не говори. Лучше сразу принеси осиновый кол и вбей его в меня.

Очень смешно, - пробормотала Полина Инесса. – Может, поговорить с кем-то из старших?

Господи, с кем?!

Хотя бы с Хуаном Антонио! Он-то точно не расскажет все Грегори.

Ну и что толку от того, что об этом будет знать еще и Хуан Антонио! Как будто он такой специалист?! И, Полина Инесса, по-моему, ты просто помешалась на том, что с Грегори что-то не так, - сердито продолжала сестра. – Ты сама сказала, что моя аура намного хуже.