Страница 277 из 286
Пережить. Завтра будет новый день. А через десять лет она вообще это не вспомнит. Пережить.
Она не помнила, сколько минут или часов просидела так, не думая ни о чем, плавая в странном забытье. Пока не очнулась оттого, что солнце, падая сквозь узкое окно на лестнице, слишком нагло полезло в лицо.
Вот тогда рука и нашарила что-то странное, продолговатый предмет. Оказалось – записная книжка, обтянутая фиолетовой тканью, с мерцающими звездами на обложке и позолоченной застежкой. Вместе с Полиной Инессой и Максом дарили Нике на прошлое Рождество.
Эухения спустилась вниз. Библиотека была пуста, и ничего в ней не напоминало о сегодняшнем событии. Ничего, кроме пергамента на столе, в котором скупо перечислялось, какие ячейки были опустошены. Эухения равнодушно отметила тот факт, что банк обычно не работает по воскресеньям. Должно быть, полномочия Хуана Антонио сыграли решающую роль.
Замок казался вымершим. Один из столов во дворе был опрокинут. Эухения машинально выправила его, и, прижимая к себе книжку Ники, спустилась к озеру и села на валун у кромки воды.
Страницы дневника перелистались, раскрываясь сами собой там, где надо. Или не надо.
«Теперь она еще и инвалид. Теперь все будут прыгать вокруг нее еще больше. Они все притворяются, что мы семья, но ей достается все, а мне ничего».
«Ненавижу ее, ненавижу, ненавижу!»
«Боже, боже, боже, за что мне это?! Этой суке опять досталось все!»
«Как ее можно любить? Она же уродина! Она неуклюжая, не умеет вести себя в обществе, раньше от нее всегда воняло зельями».
«Я каждый вечер представляю, как они делают это с ней снова и снова, а потом убивают ее».
«Я должна придумать, как отомстить ей и избежать семейного проклятья. Ну, я же умная, я должна что-нибудь придумать».
«Нужно наказать ее как-нибудь по-особому. Она должна потерять все».
«Сегодня снова представляла, как Марта убивает ее. Интересно, можно ли связаться с Мартой? Если я открою Марте дверь, пропустят ли ее чары?»
«Господи, помоги мне. Разве я не заслужила хоть немного счастья? Почему все время все достается ей?»
«Кажется, я знаю, что делать».
«Он знает, что я думала про Марту. Я закрываю мысли, но у меня ничего не получается. Я не знаю, что делать. Если она узнает, меня посадят под замок до конца жизни».
«Ненавижу этот дом и эту семейку. Едва не сказала, чтобы они были прокляты. Нельзя. Нельзя».
«Ходила к нему. Он не сказал ей! Он не сказал ей зпт и говорит, что хочет быть моим другом».
«Так я и знала, что все это только притворство! Нет, ну в самом деле – кто может ее любить?! Только откуда он узнал, что она скоро получит деньги? Может, он знал что-то про этого ублюдка? Например, про то, что он умирает».
«Рита едва нас не застукала. Хорошо, что она была пьяная и не поняла, кто это с ним».
«Она ведь не любит его, зачем он ей? Они его даже звали Бледной Немочью. Правда, я его тоже не люблю. Но ему это необязательно знать, правда?»
«Он говорит, что у него есть идея получше».
«Главное – удрать отсюда, а там уж я как-нибудь от него отделаюсь. Только представить – что будет, когда мы убежим… И я пошлю нашу историю во все газеты. Никто не захочет больше жениться на ней…».
«Я уверена, что этот зеленый урод следил за нами. Что это? Жуткая ручная зверушка моей сестренки? Он сказал, что отделается от него».
«Два дня назад он спросил, так ли я хочу ходить к учителю и заниматься скучными уроками. Я ответила: «Конечно нет». Он улыбнулся и ничего не сказал. Но сегодня, когда мы аппарировали к маэстро Вилья, он усыпил его и объяснил, что маэстро будет пребывать в полной уверенности, что мы занимались, а с экзаменаторами, если мы еще не убежим, он сделает то же самое. Он просто заставит всех поверить, что я сдала экзамен. Мы аппарировали в Париж, и два часа гуляли по магическому кварталу. Это самое лучшее место, какое только может быть. Когда у меня будут деньги, я буду гулять здесь каждый вечер.
Они давно бы были у меня, если бы не она. Только через два месяца мы посмотрим, кто из нас умнее.
Весь вечер хихикала при мысли, что эта ничего не подозревает. Слепа как крот. Жалко, что когда мы убежим, я не увижу ее лица».
«Сегодня он заложил в ломбарде гребень и снял квартиру на улице Арьеналь. Она даже слишком шикарна для того, чтобы тусить в ней пару часов, но почему бы и нет? В конце концов, скоро мы разбогатеем, надо привыкать».
«Так я и знала, что это будет так себе. Он говорит, что первый раз всегда такой, а потом мне понравится, но не эту ли лапшу все соблазнители вешают на уши девчонкам вроде меня? Хорошо, что мне не надо остерегаться. Они считают, что я дура, но я взяла с него клятву, а она - нет».
«Он был прав – мне понравилось. Наверное, я даже оставлю его себе на какое-то время. С его способностями он обеспечит мне пропуск всюду, где я захочу побывать».
«Сегодня мы едва не поссорились, и я поняла, что нужно с ним быть осторожной. Он не так прост, как кажется. Хорошо, что я взяла клятву».
«Он по уши влюблен в меня и даже предложил жениться. Он сказал, что сделал так, что чары их помолвки будут разорваны сразу после того, как он отречется от нее, что останутся только поисковые чары, но они ничего не значат, если только он не захочет ее найти. «Представляешь, чтобы я ее искал?!» Мы дурачились полдня, как жалко, что уже надо аппарировать обратно. Еще немного потерпеть. И она получит все, что заслуживает!
Как жаль, что нельзя взять сразу все деньги. Вот бы ее вышвырнуть обратно из замка. Надо будет поговорить с ним, нельзя ли устроить пожар».
«Перечитала все книжки про родовую магию, но нет ничего подходящего. Он говорит, что если я выйду из рода, я все равно не смогу ее проклясть. Проклятье все равно достанет меня, так как магия рода Вильярдо слишком сильна».
«Заставила его повторять, что она урод».
«На пожар он не согласился. И раздеть Хуана Антонио и отправить гулять так по магическому кварталу тоже. Сказал, что нужно меньше шума. У мужчин совсем нет размаха. Даже у него».
«Все решится завтра. Он сказал мне быть готовой к утру, но я не хочу ничего брать отсюда. Ненавижу эту дыру. Ненавижу их всех. Ненавижу все, что с ними связано. Но завтра к этому времени я буду уже свободна, я буду делать все, что захочу».
«Еще несколько часов, и она потеряет все. Как бы я хотела делать с ней такое снова и снова, всю жизнь».
Нет, это как-то слишком много. Слишком.
Эухения захлопнула тетрадку, но строчки, исписанные неровным, не устоявшимся почерком, почти детским почерком, прыгали перед глазами, стучали молотками в голове.
«Так я и знала, что это притворство».
«Представляешь, чтобы я ее искал?»
«Заставила повторять его, что она уродина».
«Зверушка… Он сказал, что отделается от него».
Гжегож не любил ее, любил Нику, украл все деньги и пытался убить Мора.
Как это возможно было понять?
За что? За что?!
Она выронила дневник, потянулась за ним и упала на колени.
За что?!
Дотянулась, но едва коснулась обложки, дневник вдруг вспыхнул под ее пальцами, фиолетовая ткань расползлась клочками на глазах, страницы съежились и опять перед глазами поплыли проклятые буквы.
И в голове вдруг сами начали складываться в слова.
Я не знаю, Бог, есть ты или нет, но если ты есть, ты самая бессердечная тварь на этом свете, и я тебя проклинаю!
И Эухения не выдержала и закричала.
Потом, уже понимая, что происходит, в последней нелепой попытке сдержаться обхватила себя руками. Но яростное, глубокое, однажды разбуженное невозможно было остановить. Краем глаза она видела бегущего к ней, спотыкающегося на песке Ромулу, но адское пламя уже вырвалось наружу, выплеснулось, разлилось по озеру гигантской раскаленной волной, и ни прохлада воды, ни ветер, беснующийся в соснах, не в силах были остановить его.
========== Глава 124. Потерявшаяся вода ==========
Сова прилетает, когда я обрабатываю ингредиенты, только что собранные в сыром лесу. Мозг не занят, руки все делают сами, да даже если бы и был занят, мысли все равно свернули бы куда не надо. Чертов мальчишка, проводит со мной несколько жалких часов в сутки, а по факту отнял у меня всю жизнь. Порой мне даже кажется, что Альбус позвал его сюда для того, чтобы я убедился – так жить нельзя.