Дар памяти

Понятное дело, что Михасу, дожившему до своих лет и имевшему определенную репутацию и, конечно же, мнение, не хотелось подчиняться какому-то мальчишке.

Но и Ромулу вдруг почувствовал злость.

Прекратите работы в башнях, - сказал он как можно более вежливо. Еще не хватало нажить врагов в лице строителей. – Вам их оплатят, но сейчас вернитесь ко второму этажу.

Михас молча склонил голову, развернулся и пошел к башне. Ромулу готов был поклясться, что тот скрывал усмешку. Надо будет проверять чары с особой тщательностью. Мало ли… может быть, эти тоже найдут способ обойти клятвы.

Эухения сидела на парапете над озером, между двумя разбитыми статуями русалок, и вчитывалась в какой-то пергамент. Стопка свитков лежала рядом с ней, придавленная вместо пресса русалочьей головой. Мантия сползала с исхудавших плеч.

Зря ты с ними так, - сказала Эухения, когда Ромулу аппарировал на лестницу рядом с парапетом. – Я оплатила им работу в выходные. Хотела сделать тебе сюрприз. Теперь Михас всех будет настраивать против тебя. Что-то случилось?

Ромулу промолчал.

У тебя правда конференция, или ты просто отодвигаешь поход сам-знаешь-куда? Вообще-то, знаешь, ты не обязан… Никто, по большому счету, не обязан. И если Хуан Антонио зачем-то впрягает тебя в это, хотя это была его инициатива…

У меня правда конференция, - быстро сказал Ромулу. – Я лишь хотел убедиться, что все идет правильно, и что с лестницами на второй этаж все в порядке, и что в том месте, где начинается башня, не забыли выстроить потайную лестницу. – Он замолчал, чувствуя, насколько его ложь очевидна. Потом решил, что Эухения в любом случае прикроет его. - Ты ведь не скажешь, что видела меня здесь?

Я ничего не вижу, кроме работы, - пожала плечами та. И посетовала: - Я как никогда чувствую недостаток образования и ужасно завидую Максу оттого, что он учится в Дурмштранге, и Хуану Антонио оттого, что он уже его закончил.

Твоими учителями были дедушка и Джафар, - мягко заметил Ромулу. – Мало кому так повезло.

Только теперь это все без толку. Теперь у меня не осталось ничего, кроме бумаг, в которых я ничего не понимаю. Цифры, цифры, цифры и термины. Хуан Антонио говорит, что мы должны взять кредит и восстанавливать заводы. Макс говорит, что мы должны продать все к троллевой матери. Мартина говорит, что она бы с радостью мне помогла, но ей стыдно и она не хочет никому здесь мешать, и поэтому отправляется помогать Диего в Памплону. Я… - Эухения резко замолчала.

Ты обязательно разберешься в этом, я знаю, - улыбнулся Ромулу.

Он забрался на парапет и протянул сестре руку. Эухения накрыла ее своей.

Мне только и остается это, разве нет? У меня нет лаборатории, и ферма погибла, все, что было моей жизнью…

Это проще простого – сделать лабораторию в замке.

Ну да. Ингредиенты из румынского заповедника и все такое. Ты знаешь, что у них тоже есть свой Чарли? Друг нашего Чарли. И я опять буду получать письма с подписью Чарли… Будто бы ничего не изменилось, да? – смешок в ее голосе вышел немного истеричным.

Ромулу вздохнул и, насколько позволяла разделявшая их русалка, погладил сестру по спине.

Эухения помотала головой.

Нет, это уже отработанный этап. Теперь моя жизнь – это, - она показала на пергаменты. И нахмурилась: - Кстати, ты вчера снял со своего счета двенадцать тысяч реалов. То есть семнадцать с половиной тысяч галлеонов, - поправилась она. – Это ровно половина того, что там было. Ты ведь хотел восстановить Севера…

Давай посмотрим правде в глаза, Хен, - усмехнулся Ромулу. – После всех земель, которые вы выкупили, после всех денег, что вы раздарили, у вас на троих едва ли наберется четыреста тысяч галлеонов. Этого мало, чтобы восстановить Севера. Севера был построен магглами, без капли магии, и он в несколько раз больше здешнего замка, он огромен, миллион галлеонов – это только на самое необходимое… Да и зачем, если подумать? Для семьи нам хватит Фуэнтэ Сольяда, а я никогда не захочу жить в огромном замке один. Так что… - Ромулу опустил голову, вглядываясь в подернутую ряской темную воду под ногами, - пришло время смириться с тем, что это была детская мечта из тех, которые есть у нас всех и которые никогда не сбудутся. Не все мечты могут сбыться. – В груди закололо так, будто в нее со всех сторон напихали иголок. Игнорируя это ощущение, он продолжил: - На эти семнадцать тысяч я, по крайней мере, куплю себе дом в Англии, а остальные деньги согласно брачному контракту получит Рита.

Из-за развода?

Да.

Они помолчали. Эухения стиснула руку брата.

Они вчера с бабушкой обнаружили в лесу какую-то неопознанную зверюгу. Бегает быстро, орет громко, и с панцирем, от которого все заклинания отскакивают. Говорят, что не пойдут на охоту, пока не придумают, что с ней делать. Еле аппарировать успели.

Ромулу вздрогнул.

Я поговорю с ней, когда вернусь с конференции, - сказал он.

Эухения кивнула и, умница, решила перевести тему.

Ты придумал, что делать с чарами? – спросила она.

Пока только то, что можно сделать второй контур чар на некотором расстоянии от основного и сплести его с сигнальными чарами. Это обеспечит возможность скрыться за основным контуром до того, как второй будет смят. Но либо нельзя будет выходить за первый контур усталыми и пьяными, либо все время надо будет ходить с портключами.

Не очень-то весело, - хмыкнула Эухения.

Меня беспокоит, что ты здесь все время одна, - заметил Ромулу. – Марта была изгнана из рода, однако она считает, что на нее может действовать родовое проклятье. Может быть, ее связь с родом не прервалась или была восстановлена, когда она вышла за герцога второй раз? Что, если она сможет в таком случае снять эти чары?

Они пропускают поименно, Ромулу. Только нас или строителей, а посторонних – только при двойной аппарации с кем-то из своих.

Вот-вот, двойная аппарация. Что если она решит использовать кого-нибудь очень недовольного?

Нику, ты имеешь в виду?

Ромулу только вздохнул.

Тебе не надо за меня бояться, Ромулу, - улыбнулась сестра. – Я защищена лучше, чем ты думаешь. И как бы Ника ни злилась, она не сможет мне навредить.

Я слышал, что она потребовала свою долю.

На что мама ей ответила, что она не получит денег до совершеннолетия. И ровно столько, сколько ей будет выделено.

Но распоряжаешься деньгами ты.

Хуан Антонио. Он распоряжается также и моими деньгами, потому что и я несовершеннолетняя.

Однако он выдаст тебе или ей любую сумму по твоему слову.

Эухения отмахнулась:

И на что ей сейчас тратить деньги, кроме учителей, которых мы оплачиваем сами? Она сейчас каждый день в Мадриде занимается чарами, защитой и арифмантикой, а Эухенио подтягивает ее в зельях. Мама решила, что лучше отправить ее в Дурмштранг на будущий год.

Ромулу сомневался, что это было хорошее решение, но промолчал. В конце концов, у него были свои заботы. И не только заботы.

Он подумал о том, что завтра увидит Северуса, и иголки мгновенно исчезли. В конце концов одно его детское желание уже сбылось. Стоит ли требовать большего? И разве не стоит Северус каких-то развалин...

Над озером, заложив крутой вираж и коснувшись воды крылом, промчалась большая белая птица.

Иди в замок, Ромек, - улыбнулась Эухения Виктория. – Скоро здесь будет Гжегож, а ты ведь не хочешь, чтобы еще кто-то увидел тебя.

Стоило Ромулу дизаппарировать, как Эухения услышала знакомые шаги за спиной.

Ты так долго, - с легким упреком сказала она.

Гжегож забрался на парапет, где недавно сидел Ромулу. Отросшие волосы золотились на солнце.

Мария Инесса попросила меня забрать Нику, раз уж я все равно сегодня был в Мадриде.

Твоя сестрица – тот еще подарок. За десять минут она успела произнести столько гадостей, сколько не услышишь и в темных переулках.