Дар памяти

Интересно, действуют ли чары ота на полукровок-гоблинов?

И ты говоришь об этом со мной, а не с Альбусом, - слова, произнесенные полузадумчиво, полурассеянно, бьют наотмашь. Но Филиус тут же продолжает, и меня отпускает: - Ты тоже считаешь, что мер безопасности, предпринятых Альбусом, недостаточно? Уже два проникновения в замок, дементоры почти на школьном дворе… Мы должны с этим что-то сделать, Северус, пока не стало поздно. Возможно, Альбус хочет заманить его в ловушку, но кто знает, не сорвется ли она и не пострадают ли при этом дети?

Он думает, что это Блэк!!! Да я действительно везучий…

Филиус, мне… - делаю паузу, будто бы раздумывая, хотя сердце уже сорвалось с места, словно оборотень, учуявший добычу. Филиус слушает внимательно, терпеливо, ничуть не понуждая – в своей, всегда подкупавшей меня, манере. – Мне удалось узнать, что стихийная магия Блэка – воздух. Можем ли мы создать в Хогвартсе такие охранные чары, чтобы они не трогали тебя и при этом не пропускали никого со стихией воздуха?

Он кивает, расплываясь в улыбке, и затем серьезнеет и сосредотачивается на размышлениях. Минут десять слышно только потрескивание огня в камине. Чай пахнет одуряющее вкусно и, ручаюсь, в нем нет никакого змеиного вереска.

Потом Филиус заговаривает:

В принципе это возможно, и возможно вплести в преграждающие чары сигнальные. Но их не сможет расплести никто, кроме меня. Даже ты их не сможешь расплести. И не сможешь брать из них силу. И мы должны учесть, что в Хогвартсе могут находиться дети, которые проявляют стихию и о которых мы не знаем.

Возрастной барьер?

Его лицо снова озаряет улыбка:

Ты прав, Северус. Приятно иметь дело с таким умным собеседником. Ты прав. Подобная охранная магия вполне может быть настроена так, чтобы различить ребенка и взрослого. Я оплету основные входы.

И выходы из всех комнат, в которых есть камины, включая директорский кабинет.

Филиус смотрит на меня пристально:

Альбус снимет нам за это голову, Северус.

Да. Я рад, что ты понимаешь меня.

На этот раз Филиус думает даже дольше. Я утыкаюсь взглядом в чашку, точнее, в чаинки на ее дне. Можно уже начинать превращаться в Трелони и гадать. Шантажировать Филиуса – давайте будем называть вещи своими именами – мне нечем. Да он бы и вряд ли поддался, это не втягивающий голову в плечи при малейших признаках опасности Люпин. Кроме того, исходя из того, что Филиус знает о количестве и качестве известных мне заклинаний, ему в пору шантажировать меня. И да, да, я не единожды не сдерживался в своем хвастовстве.

Формально у него, конечно, не будет повода даже высказать нам замечания, - наконец тоненько вздыхает он. – Но неформально…

Неформально это означает противостояние. И хотя Альбус с Филиусом никогда не были близкими друзьями, но в лояльности Филиуса Альбусу сомневаться не приходилось никогда. Неожиданно я чувствую вину. Конечно, Альбус и так всю жизнь один, он всегда один, но сейчас моя задача – сделать так, чтобы в Хогвартсе никого не было на его стороне.

Филиус взглядывает на меня почти с испугом.

Мы ведь друзья, Северус? – спрашивает он.

Ну разумеется, - мне не хочется даже думать, к чему он клонит. Сердце замирает в ожидании отповеди или просто отказа. О том, друзья ли мы и вообще, что такое дружба, можно поразмыслить потом.

Есть ли что-нибудь, чего я еще не знаю о… об этой ситуации и что знаешь ты?

Нет.

Слово выходит совершенное естественно, да и паузу я выдерживаю как надо. При этом нет никаких сомнений, что он мне не верит. Филиус далеко не дурак. Кроме огромных знаний и дуэльного опыта, в его копилке немало лет жизни, посвященных наблюдениям за студентами. Конечно, он предпочитает ни во что не влезать, и многие, возможно, обманываясь малым ростом, списывают это на трусость, но они просто не видели Филиуса в бою. И, разумеется, его отличает от сородичей-гоблинов редкостное терпение.

Мне вдруг становится по-настоящему страшно. Как мне уберечь Поттера в эти недели до ритуала? Похитить? Заключить в непроницаемый кокон, к которому не сможет подступиться ни один эксперт? Заменить на играющего его роль под обороткой Ричарда? Потом мне приходит в голову другое. Это унизительно, и все же я это заслужил.

– Могу поклясться нерушимой клятвой, что действую на благо учеников.

Филиус улыбается:

Все в порядке, Северус. Альбус собирается отсутствовать до середины недели, я сделаю это в ближайшие два дня.

Когда я оказываюсь в своем кабинете, обнаруживаю, что пропотел насквозь.

Около десяти вечера в камине появляется голова Минервы.

Могу я войти, Северус? – спрашивает она.

Я отступаю, пожимая плечами. Единственное, чего я хочу сейчас, - чтобы меня оставили в покое. Слишком много событий для одного дня, и я пью чай из трав, чтобы подтвердить себе, что хоть что-то осталось прежним.

Минерва проходит по комнате до двери и обратно.

Северус, прости меня, - наконец говорит она, останавливаясь у камина и по-прежнему стараясь не встречаться со мной взглядом.

Ты выполняла свой долг, - деревянным голосом сообщаю я.

Дело не в долге, Северус. Я знаю, что становлюсь непростительно подозрительной, когда речь идет о твоем факультете…

Включая меня.

Включая тебя.

Минерва садится наконец в кресло, сердито дергая завязки зеленой мантии у самой шеи, так, как будто собирается себя задушить, но не знает, с какой стороны начать.

Рональд Уизли прибежал ко мне, крича, что ты увел Гарри. И что ты имеешь к нему… этот ужасный интерес. Мисс Грейнджер пыталась увести его, но первое, о чем я подумала… Первое, о чем я подумала… Все эти слухи о твоей ориентации, и…

Брось. Что еще ты могла подумать? Что еще можно ожидать от учителя-извращенца, который не сюсюкает с детьми? Именно это и могла.

Это-то как раз не удивительно. Удивительно, что она пришла сейчас. Интересно, кто ей сказал про мою ориентацию? Альбус?

Она опускает взгляд:

Дверь поставили на место.

Молчу.

Я была у Альбуса перед тем, как прийти к тебе.

Вот как? И что же Альбус?

Он подтвердил, что ты занимаешься с Гарри. Сказал, что у меня нет никаких причин не доверять тебе. И что ты все делаешь правильно.

Вот как. Альбус прикрыл меня. Но, Мерлин мой, зачем? Тем более, когда он был так недоволен мной еще с утра.

Так и сказал: Северус знает, что делает, - продолжает Минерва.

Меня словно током ударяет. Альбус что, понимает, что происходит? Он не против, да? Да нет, это бред. Если бы он что-то знал, то знал бы и тот. Или все же у Альбуса больше возможностей защитить разум, чем я думаю?

Я долго не могу отделаться от подобных мыслей в ту ночь. Лежу и вновь, как в старое время, совсем не могу спать. И воспоминания о днях с Альбусом, всяких, и счастливых, и тревожных, роятся в голове. И это хорошо, потому что я никак не хочу думать о других вещах. Например, о том, что мои методы по отношению к Люпину даже ради того, чтобы защитить ее ребенка, Лили не одобрила бы никогда.

========== Глава 95. Дары весны ==========

29 марта, вторник

Во вторник я просыпаюсь от того, что снова слышу голос Ромулу:

Северус! Пожалуйста, Северус! Я больше не могу.

Он слегка задыхается, как если бы…

Нет, это не зов. Может быть, это сон? Его сон. Или все-таки мой? Так бывает, когда чего-то очень сильно хочешь, и оно потом видится на грани сна и яви.

Несколько минут я сижу на постели, наслаждаясь теплом утра, прислушиваясь к пространству. Тишина.

Ромулу, - говорю я, как идиот. Потом, как еще больший идиот, повторяю: - Ромулу.

Не знаю, что бы я отдал за то, чтобы обнять его, прижать к себе хоть раз. Обнять, как же… Я хочу всего. И хватит уже себе врать, а то прямо как маленький мальчик, который до последнего отрицает, что это он стащил панталоны соседки с веревки и приделал их к сачку, чтобы вытащить из речки-вонючки старый башмак.