Страница 18 из 286
Дом спал, и в холл не долетало ни звука. Ромулу невольно вздрогнул. Ему отчаянно захотелось оказаться в своей лондонской квартире, но, преодолев себя, он, медленно ощупывая каждую ступеньку, спустился вниз и свернул влево. Здесь, в коридоре, куда выходили двери комнат служанок и служебных помещений, был вход в кухню.
Ромулу ожидал, что здесь будет так же мрачно, как и везде, но, к его удивлению, кухня оказалась залита ярким электрическим светом. На столе сидела молодая женщина лет двадцати восьми с распущенными черными волосами и, болтая ногами, пила кофе. Ромулу присвистнул.
Женщина засмеялась и сказала на правильном испанском языке с заметным акцентом:
Вам досталось редкое зрелище, граф Севера. Можно сказать, единичное. Хочешь кофе? Присаживайся, - рукой она указала на место рядом с собой.
Ромулу повиновался. Женщина подняла палочку и призвала чашку кофе. Чашка зависла перед Ромулу, и тут же к ней по воздуху поплыли два кусочка сахара и опустились в темную жидкость. Ромулу взял чашку в ладони, с наслаждением втягивая аромат.
Не ожидал тебя встретить здесь, Мартина, да еще и в таком виде, - он покосился на ее прическу.
Раскрою тебе секрет, - улыбнулась та, - я их убираю в косу только тогда, когда готовлю, а поскольку готовлю я всегда, то…
Но почему ты здесь в такой час? Ведь праздники уже закончились.
Ты не знал? Я всегда встаю в четыре.
Но это! Это же рабство! – воскликнул Ромулу. – Я понятия не имел, что…
Чшш, - сказала Мартина, на мгновение кончиками пальцев прикоснувшись к его губам, - не спеши сердиться на то, чего ты не знаешь. У Инес я всегда вставала так рано, и мне уже поздно менять режим. Больше всего на свете я люблю готовить, и, поверь, мне совершенно не в тягость делать это для тех, кто помогает мне. Мария Инесса спасла меня от смерти, позволив укрыться здесь, и я сделаю все возможное, чтобы облегчить ей жизнь.
Но ты могла бы готовить в каком-нибудь шикарном ресторане, тебе бы платили деньги, - возразил Ромулу.
Мартина весело улыбнулась.
По мне, лучше быть запертой, но живой, чем свободной, но мертвой. Пока что придется смириться с обстоятельствами, - она слезла со стола и задумчиво посмотрела на него. - Конечно, я надеюсь, что кто-нибудь убьет Инес раньше, чем мне это надоест.
Об этом обычно говорит Грегори, - сказал Ромулу тихо. – Смириться с обстоятельствами … Но я не могу. То есть я…
Ромулу смотрел, как Мартина ловко заплетает косу, надевает фартук, накладывает заклинание чистки на овощи, лежащие в раковине.
Я запутался, - признался он тихо.
Это возможно, - отвечала она. – Как твоя рука, Ромулу?
С рукой уже все в порядке. Но отец сказал, что магия не вернется еще полгода. Я могу только аппарировать, да и то каждый раз нахожусь под угрозой расщепления.
Но ты это делаешь каждые несколько дней. Почему? – спросила Мартина с подозрением, вытирая руки о фартук и прислоняясь к посудному шкафу так, чтобы смотреть Ромулу в лицо. У нее были глубокие синие глаза, чуть пронзительные и, несомненно, очень красивые.
Рите нужно быть здесь. Она преподает в аврорской академии, - пожал он плечами. – Я не могу забрать ее с собой.
В Англии для нее не нашлось места?
Ромулу задумался:
Я не знаю. Мы просто об этом не думали. Как-то так сложилось. Когда магия вернется, я снова буду аппарировать каждый день, и все будет по-старому.
А перемещение портключом?
Если между странами, то отнимает на активацию не меньше энергии, чем аппарация.
Кофе в чашке закончился, и оказалось, что в кухне слишком холодно и неуютно, а свет слишком ярок. И Ромулу совершенно не ожидал вопроса, который прозвучал в тишине, словно выхлоп ночного автомобиля:
А чего хочешь лично ты, Ромулу Вильярдо? Чего ты хочешь для себя сам?
Он вздрогнул и в изумлении воззрился на Мартину:
Эээ, что ты имеешь в виду?
По-моему, все просто, - отвечала та серьезно, поводя плечами, как если бы удивлялась, что он не может понять очевидного. – Я тебя спросила: чего ты хочешь для себя?
Ну, приносить пользу. Мне нравится то, что я делаю. Я всегда хотел строить дома, с самого детства. Мечтал отреставрировать Фуэнтэ Сольяда и замок Севера, - он махнул рукой.
Мартина кивнула:
– Я слышала, что вам пришлось отдать поместья в аренду, мне жаль. Но я не имела в виду твою профессию.
Ромулу сглотнул:
А что… ты имела в виду?
Твою жизнь с Ритой. А вопрос тот же: чего ты хочешь, Ромулу? Чего ты хочешь для себя?
Он опустил голову.
– Возможно, смириться с обстоятельствами?..
Знаешь, - сказала Мартина задумчиво, - если бы я не воспользовалась возможностью и не удрала бы от Инес, мой холодный труп лежал бы сейчас где-нибудь на дне залива Палермо прямо напротив Палаццо Раванилья. Хотя, - она сделала паузу, - вполне возможно, что и закопанный где-нибудь в саду.
Ромулу промолчал. Слова Мартины были ему неприятны, как будто кто-то копался в грязной ране, пытаясь вытащить оттуда осколки.
Та отвернулась и стала накладывать различные заклинания: на ножи для резки овощей, на сито – для перебора и промывки крупы, заключила в светящуюся оболочку яйца, чтоб они не треснули во время варки. Стараясь отвлечься от мрачных ощущений, Ромулу стал следить за точными, уверенными движениями ее рук. Через несколько минут Мартина повернулась к нему, задумчиво прижимая к щеке чашку кофе. Вторая чашка подплыла к нему, и он рефлекторно взял ее и донес до рта.
И поморщился от горечи напитка.
– Ты забыла положить сахар!
Нет, - мотнула головой Мартина. – Не забыла.
Но зачем?
Мартина посмотрела на него насмешливо:
Очевидно, затем, чтобы ты почувствовал разницу между тем, что ты хочешь, и тем, что есть.
Ромулу поперхнулся.
Мартина широко улыбнулась.
– Не обращай внимания, - спокойно сказала она. – Моя прабабушка была шотландкой. А они, как известно, хорошие прорицательницы, но определенно сумасшедшие. Некоторые вещи я говорю просто потому, что говорю.
Ромулу попытался сменить тему:
А что вы не поделили с Инес, почему тебе пришлось бежать оттуда? Ведь ваша семья служила князьям Раванилья веками?
Мартина пожала плечами.
– Наверное, я слишком много знала? – предположила она таким тоном, что Ромулу стало ясно, что разговор окончен.
Он поставил чашку, и в этот миг на кухню стремительной походкой влетела баронесса.
Угощение для сов, быстро! – крикнула она, подбегая к окну и распахивая его.
В помещение ворвалась струя морозного воздуха, а вслед за этим над столом с сердитым клекотом, явно относящимся друг к другу, закружились пестрая сова и черный филин. На всех продуктах мгновенно появилась серебристая защитная пленка, наброшенная быстрым движением палочки Мартины, а на столе – корзиночка с печеньем. Баронесса в первую очередь бросилась к филину с крошечным клочком пергамента на лапе, а Ромулу поймал сову и принялся отвязывать от нее газету. Это был вечерний выпуск британского «Ежедневного пророка», который выписывали они с Ритой. Испанскую прессу доставляли в другое время.
Дочитав послание, Мария Инесса перебросила его через стол сыну и взяла у него газету, которую Ромулу успел просмотреть лишь до второй страницы.
В записке значилось: «Воскресенье. Три часа. Мадрид. Наше кафе»
Это от герцога? – с удивлением спросил он.
Баронесса кивнула, впившись глазами в какую-то заметку. Мартина выпустила птиц и поставила на плиту турку – готовить новую порцию кофе. Внезапно Мария Инесса побледнела и, вцепившись руками в столешницу, осела на стул. Ромулу бросился к матери, поддерживая ее, и схватил газету, лежавшую перед ней.
«Дочь героя стала девицей легкого поведения?» – гласил заголовок.