Дар памяти

Нет, не буду думать. Надо еще почитать рецепт. Отворотные я варил несколько раз. И один из них – для Нарси, которая умудрилась влюбиться в Долохова. Да так, что чуть не убежала с ним. В общем-то, ничего удивительного, когда муж пропадает целыми днями тролль знает где, а потом ты находишь на отворотах его мантии волосы всех цветов.

А вот антидоты я не варил никогда. И про чары такой силы, чтобы сочетание с зельем давало не просто отвращение, а ненависть, не читал и не слышал. Не нравится мне все это, ох как не нравится.

В кабинете прохладно, а я вдруг чувствую, что у меня со лба течет пот. Рецепты зелий с драконьей кровью лежат в отдельной папке, я бережно, кончиками пальцев разглаживаю пергаменты. Вытаскиваю нужный. Под папкой в шкафу – стопка журналов по этой теме, и сверху – несколько писем от моей сомнительной корреспондентки Серены Уильямс. Ее статьи появились в «Вестнике зельеварения» пару лет назад. Вместе с профессором Эн-Назвийя они исследовали две темы: зелья на основе драконьих ингредиентов и противоядия на основе ядов соответствующих змей. Меня заинтересовали и темы, и статьи, и я уже подумывал написать ей, как сам получил от нее предложение занять место покойного профессора и продолжать исследования совместно. Она предлагала также использовать ее собственные ингредиенты. Если вдуматься, предложение неслыханной щедрости. Именно это меня и насторожило. Ингредиенты безумно дороги, и наверняка в их соавторстве все делал профессор, а она только ставила свое имя под статьями. Кроме того, если прикидывать объем ее знаний, судя по статьям, ей лет пятьдесят. И она нигде не печаталась до прошлого года? Да быть такого не может.

Исходя из того, что она уже три недели не отвечает на мое последнее письмо, я прав. Вытаскиваю нашу переписку из шкафа и испепеляю. Больше уже ничего от варки зелья меня не отвлекает.

Ближе к вечеру девятого января я стою в гостиной Альбуса. Уже стемнело, и над головой плавают свечи, создавая в комнате интимную атмосферу. В моей ладони - фиал с отворотным. Альбус сидит в кресле и не смотрит на меня, задумчиво сцепив руки под бородой. Не знаю как, но тело чувствует – он хочет коснуться меня. Извини, Альбус, ничем не могу помочь. Самому хочется до жути. И чтоб не просто коснулся, а там. И чтобы на столе. Вот на этом самом, где мы занимались любовью в последний раз. И чтобы ты брал меня так же яростно, как и тогда. И я, выгибаясь, стукнулся бы головой о стол. И сорвал бы голос от криков. И, кончая, ты бы укусил меня в шею, прежде чем выдохнуть мое имя мне в лицо…

Ты начал готовить зелье для Ремуса, Северус?

Начал, директор.

Гарри в подарок на Рождество прислали метлу, Северус. Есть предположение, что это мог сделать Сириус Блэк, – он морщится, как будто съел что-то кислое. Еще бы, ваша ошибка, директор, не слишком приятно сознавать, что вы потворствовали убийце, не правда ли? – Я бы хотел, чтобы ты проверил ее на наличие темных чар после того, как я закончу.

Хорошо, директор.

Никто из нас не хочет приступать к процедуре, но кто-то должен прекратить балаган и начать. Я призываю чашку с водой и выливаю в нее половину отворотного. Пока что доза на полгода. Если Альбус будет чувствовать себя нормально, налью вторую.

Инстинкт толкает меня под руку, и я, тоном, не допускающим возражений, велю Альбусу пересесть на диван. Придвигаю кресло, чтобы составить ему компанию. Кроме антидота к отворотному, выставляю на стол зелье от аллергии.

Первые несколько минут ничего не происходит. Альбус сидит спокойно, прислушиваясь к себе. Потом его тело начинают сотрясать конвульсии, идет отрыжка. Для отворотных это нормально. А потом его лицо искажается от ненависти, и он заносит руку для удара, невероятным усилием воли останавливая ее на полпути. Видно, как он борется с собой, как все его тело выламывает от мучительной боли. Я вскакиваю с кресла и, роняя его, медленно отхожу в сторону кабинета, так же медленно вытаскивая палочку.

Это катастрофа. Мерлин твою душу мать! Почему я не позвал Люпина?! Мысли проносятся в моей голове с дикой скоростью, но основная из них - та, что Альбус не сможет бороться долго. Сейчас его ноги еще слабы после принятия зелья, и если я дойду до кабинета, и дам деру, то у меня будет минут десять, прежде чем его окончательно сорвет, и он кинется за мной в погоню. В конце соседнего коридора – витражное окно, разбить его и улететь. Пролезу ли? Умеет ли Альбус летать? Или бежать вниз, до первого этажа?..

Я уже почти кладу ладонь на ручку двери, как вдруг в камине за спиной Альбуса вспыхивает пламя, и в гостиную вступает Минерва. Несколько секунд, пока она отряхивается, я радуюсь неожиданной помощи, а потом понимаю, что радовался рано, поскольку, переведя взгляд с мучительной гримасы на лице Альбуса на мою боевую стойку¸ она воспринимает все с точностью наоборот. Коварный зельевар и бывший Пожиратель отравил своего благодетеля. Ха-ха. Три ха-ха, если бы это не происходило сейчас со мной.

В следующую секунду она уже бросается на меня. Хм. Кажется, я уже упоминал, что я самый сильный маг Британии после Дамблдора? Однако и я никогда не думал, что смогу создать настолько мощный Империус, чтобы подчинить Минерву. Она застывает в позе пантеры на середине прыжка, и на ее лице появляется бессмысленное выражение.

Возьми синий флакон со стола, - внушаю я твердо, глядя ей в глаза, - и напои им Альбуса. Иначе он умрет, - добавляю я. – Напои, даже если он будет сопротивляться. Ты должна это сделать. Это – противоядие.

Только бы Альбус боролся. Только бы у него хватило сил. Мерлин, помоги! Это не может кончиться так бессмысленно!

Минерва поворачивается, берет флакон и подносит его ко рту Альбуса. Видно, как его мечет. Он безумно хочет отодвинуться и в то же время пытается не сделать этого. Моя жизнь висит на волоске. Опомнись сейчас Минерва, флакон разобьется, а второй – у меня в подвале. Альбус, ну же, сделай это, сделай, пожалуйста. Он смотрит не на Минерву, которая пытается открыть ему рот, а на меня.

– Пожалуйста, - говорю я вслух.

Выражение его лица меняется, он с диким усилием поворачивается к Минерве, открывает рот и голубая жидкость льется в него. Тело Альбуса вновь начинают сотрясать конвульсии, голова запрокидывается назад. Минерва в ужасе отскакивает от него. Затем выражение на ее лице сменяется «пониманием»: злобный зельевар-отравитель, книга вторая. Но мне уже плевать. Я победил. Мы победили. Я бросаюсь к Альбусу, стискиваю его в объятиях, он, еще не совсем придя в себя, слабо обнимает меня в ответ. Меня трясет. На моих щеках мокро, и я не сразу понимаю, что это – слезы Альбуса.

– Северус, мальчик мой, - шепчет он, слегка отодвигаясь, вглядывается в мое лицо, проводит рукой по моим волосам. – Я чуть не убил тебя, - выговаривает подрагивающими губами.

Я снова притягиваю его к себе и стискиваю еще сильнее, потом не выдерживаю и, стянув с него очки, начинаю целовать его лицо – щеки, глаза, лоб, виски. Он гладит меня по спине, шепча: «Прости старого дурака. Прости». Дрожь утихает, мы медленно размыкаем объятия и отодвигаемся, все еще продолжая цепляться друг за друга.

Минерва ошарашенно смотрит на нас. И обращается почему-то ко мне первому:

– Северус, Альбус, да объясните же мне, что происходит.

Я оглядываюсь на компаньона, чтобы проверить в каком он состоянии. Потому что при прочих равных объяснять, что происходит в директорском кабинете – привилегия Дамблдора.

– Ты спасла мне жизнь, Минерва, - тон Альбуса мягок и очень убедителен. Я невольно восхищаюсь про себя – так врать. – Меня пытались отравить очень сложным ядом, который вызывает острую реакцию на мужчин. Я не мог бы взять противоядие из рук Северуса. Ты появилась очень вовремя.

Империус, - шепчет Минерва, распахивая глаза.

Ее рука взметывается к горлу. Жаль, она не видит себя сейчас, потому что в эту минуту, с огромными тревожными глазами, она очень красива.