Узы крови

– Сломленное дерево? Я уловил намек на Тешшина Марбранда, у коего оно изображено в гербе.

– Рысь – самоотверженный защитник. Его я тоже знаю! – продолжал вопить генерал, не разбирающий дороги. Неподалеку, прорвавшись сквозь пелену окутавшего место тумана, проявился тот самый храм с завораживающим фонтаном. Но он разрушен. – Валькур Мятт. Преданный гвардеец.

Никто не отвечал. Интересно, слышал ли кто-нибудь эти душевные излияния? Вряд ли тот, кому они предназначались. Хижина, ранее принадлежавшая колдунье, давно заросла мхом и покрылась многовековой пылью. Рассыпанные по полу склянки, стол со сломанными ножками и обрывок цепи – все содержимое разгромленной лачужки. Застывшие пятна крови на изорванном ковре напоминали о самой первой встрече с таинственной женщиной, обладающей редким даром. Но сказками о мрачном конце уже никого не напугаешь. Люди познакомились с истинным демоном и не верят всей справедливой братии. Усмехнувшись, лидер движения сопротивления расставил обе руки в стороны и закричал: – Ну же! Красная тварь – верный друг. О Мэннинге я могу так сказать. Чистая правда.

– Хочешь дальше играть в эту глупую игру? Я согласен! – Все умерло кругом. Лесные заросли больше не открывали потусторонних миров, не показывали будущее. Блуд и смрад. – Звезды укажут мне путь, да? Но Темплтон мертв, а его сыновья бесполезны! – устав от бессмысленных гневных речей, Лев упал на колени. – Чудище из морской пучины избавит меня? Сегодня Рагнар пытался сделать это, но толку?

Догадка, что засела с самого начала, не давала покоя. Наконец, поразмыслив, он коснулся повязки на выбитом глазу и стянул ее. Тогда пришла истина. Вместе с улыбающейся Далией.

– Ты велела беречься монстра за красной дверью. Но его не существует. Как и вашего поганого пророчества.

– Почему ты так решил? – поинтересовалась чародейка с наигранным равнодушием, исподлобья следя за каждым шагом полноправного властелина своих снов. – Разве я говорила такое?

– Нет, но я убил Сколла, – словно это величайшее достижение, заявил напыщенный и неумеренно эмоциональный государь. – Скоро убью Стража Луны. И что скажешь на этот счет?

– Двух не стало. Осталось три. Но через год не будет и их. Строит сгинуть семье твоей и явится монстр грядущих дней, – повторив злополучные предсказание, женщина не стала разочаровывать триумфатора. – Убийство твоего второго “я” – это половина пути. Ты сумел подчинить его, но пока не можешь контролировать. Научись. И ты узнаешь все, что тебе нужно. – С этими словами она подошла к недоумевающему внуку, чтобы раскрыть перед ним ладонь, полную странной пыли. Она затуманивала разум.

Проснувшись в холодном поту, Клаус резко поднялся на постели, жадно глотая запах свежих роз, ударивший в ноздри. Подаренные утром, они стояли на трюмо и тяжело переносили морозный воздух, гуляющий по комнате из-за распахнутых окон. Король осмотрелся, смутно различая очертания некоторых предметов. Вспомнив минувший пир, он облегченно вздохнул, после чего потянулся и, перевернувшись на другой бок с чувством удовлетворения, поцеловал спящую на подушках девушку. Просыпаться с первыми лучами солнца – хорошее предзнаменование. Осторожно поднявшись, лорд не хотел разбудить возлюбленную, поэтому пришлось одеваться в темноте. Пора бы приучить себя вставать рано. Поприветствовав удивленных стражников, Ланнистер заверил их в том, что не нуждается в сопровождении. Выйдя на южную стену, просто ради вдохновения, он залюбовался простирающимися за территорией замка полями и лесами.

– Прекрасные здесь места, – приглушенный тон, каким была произнесена похвала, в какой-то мере напугал расслабленного первородного. Вздрогнув, он напрягся, желая разглядеть закутанного в плащ незнакомца. К счастью, им оказался выживший дядя. Или к сожалению, поскольку говорить ни с кем не хотелось. – Мы с твоим отцом уже бывали тут во времена восстания. Нас пригласил Лэнс, устроивший настоящий пир в честь союзников. Почти ничего не изменилось. – Тихо рассмеявшись, Ренси вытащил бурдюк, наполненный вином, и предложил собеседнику. – Не переживай, яд туда нет смысла подсыпать.

Пожав плечами, Цербер согласился с таким замечанием, а затем глотнул обжегшую гортань жидкость.

– Я вчера разговаривал с Анной. Похоже, ты ее очень любишь.

– Я много кого люблю и любил, – отрезал недовольный задушевными беседами Лев. Он вышел насладиться живописной местностью, а не открываться подозрительным родственникам, вернувшимся невесть откуда. – Лучше расскажи мне, где ты все это время был? Большинство ветеранов подходит к тебе и не верит в увиденное, будто к ним явился призрак.

– В каком-то смысле они правы. Но а что по поводу твоего глаза? Как ты потерял его? – резкая смена темы изумила юношу и поставила в неловкое положение, однако явная улыбка на устах старика почему-то успокаивала. – Видишь, некоторые вещи хочется оставить позади. Но не всегда получается. Важно то, что я приехал помочь тебе. Даже хотел повидать брата, но мне сообщили, что его убили.

– Он заслужил, – без обиняков изрек ребенок, не познавший отцовской любви. Ренси почувствовал скрытую ненависть и грустно улыбнулся. Война извратила душу брата и превратила в монстра – так говорили все.

– Может, оно и к лучшему. Ничто не бывает просто так. Не сомневаюсь, что для своих детей ты будешь лучшим отцом, какой у них только мог быть.

Радужное будущее. В ближайшие дни решится судьба всего королевства, а он говорит о такой масштабной затее. К тому же привыкший к битвам вояка практически никогда не задумывался о таких вещах.

– А ты бы кого хотел – мальчика или девочку? Ну же, не стесняйся. – Сир наклонился к племяннику, замечая легкое смущение. – Конечно же, сына. И чтобы он пошел по твоим стопам. Прямо как мой сын, упокой Господь его душу. – Замявшись, старший Ланнистер провел морщинистой ладонью по вспотевшему лбу. – Когда ты даешь кому-то жизнь, то понимаешь, что, в случае необходимости, тебя будет кем заменить. Дух туманных гор шепчет мне это. Порой мне хотелось, чтобы мой сын не взрослел, а оставался малышом. Но я не мог остановить это, – прикусив губу, старый рыцарь поморщился от вина и передал мех молчаливому слушателю. – Скажи, а как бы ты назвал своего ребенка?

– Не знаю, есть много хороших имен. Скажем, Тристан. Или же Дэрил. Может, Джеймс или Абрахам, – уловив теплую улыбку, Никлаус, сам того не ведая, начал улыбаться. – Но не Майкл. Нет. Это несчастливое имя. Не стоит больше сажать человека с таким именем на престол.

Рассмеявшись, оба вольнодумца сделали еще по глотку. Стоило немного выпить и из недоверчивых родичей превратиться в закадычных приятелей.

– Один раз мы с братьями впервые сбежали из замка без ведома гвардейцев. Кол все хотел узнать, действительно ли в небольшой пещере живет чудовище. Мы и поехали с целью проверить местную легенду. Но по дороге на нас напали трое разбойников. С превеликим удовольствием они бы выпотрошили наши тела, забрали бы лошадей и дорогое оружие. Но я не позволил им. Это было мое первое убийство. Тогда за нами выслали целый легион стражников. И отец был с ними. Увидев трупы, он остановил коня прямо возле меня, заляпанного чужой кровью и перепуганного насмерть, после чего сказал: “Своего первого я убил в возрасте двадцати лет”. А мне было семнадцать. Это был первый и последний комплимент. Я так гордился собой в тот момент. – Лев фыркнул, радуясь тому, что выговорился, а не копил это в себе годами. Дядя молчал, не прерывая, не вставляя лишних замечаний. – А глаза меня лишила одна тварь, что обитает под крылом у Гэбриэля. Мы еще с ней поквитаемся за это.

– Я попал к работорговцам во время своей экспедиции на корабле, – неожиданно для самого себя начал восставший мертвец. Прозаичное наименование. – Они захватили меня с целью продать. Я пытался объяснить, что за меня дадут большие деньги, что моим братом является король Беленора, но все вокруг лишь смеялись. В итоге меня продали одному скупщику невольников.Самой жуткой мрази, с которой мне доводилось встречаться. Он избивал рабов, всех. Беспощадно, бездумно. Однажды я заступился за беременную женщину, и он приказал мне стать на колени со словами: “Мне нравится смотреть, как ты умоляешь”. Навсегда я запомнил его зловещий смех и манеру поведения. И имя, разумеется. – Сжав кулаки до невыносимого хруста, Ренси проскрежетал: – Кристофер.