Узы крови

– Мне определенно стоит устроить настоящую резню, чтобы увидеть тебя еще раз, а? – полюбопытствовала Николь, широко улыбаясь. Громкий смех нарушил молчание и придал некой легкости общей беседе. – Однажды я обижусь и перестану пускать всех вас сюда.

Прозрачно-чистый взгляд голубых глаз столкнулся с темными омутами, в коих таилась неопределенная смесь удивления и восхищения. Подойдя к мужу, леди Сарвик, заметно поколебавшись, все же поцеловала его в верхнюю губу.

– Не думала, что ты с ними. Как бы то ни было, ответь – наш сын в порядке? То письмо заставило меня нервничать.

– В полнейшем, дорогая, – смущенный Донасьен прокашлялся и пригладил волосы на макушке. Немалая разница в возрасте иногда сковывала его душевные порывы, и со временем это начало восприниматься ранимой женской натурой как холодность или равнодушие. Родив единственного наследника, мать нашла в нем утешение. Увы, все надежды на счастье рухнули с приходом войны. Жажда крови погнала умалишенных юнцов на верную смерть. – Пустяки, я за ним приглядывал. Это первая боевая рана, и то полученная в ходе противостояния с одним из лучших фехтовальщиков.

– Если он умрет, то легче от этого мне не станет, – безапелляционным тоном заявила взволнованная родительница, не желавшая хоронить ребенка. Решив закончить сей бессмысленный разговор, она обернулась к безмолвному рыцарю со львом в гербе. – Ваша милость, это великая честь – принимать вас. Разрешите представить вам лорда из соседствующего со мной замка? – Неожиданный вопрос обескуражил Цербера. Нет на свете более злободневного качества, чем вежливость. – Вы хорошо его знаете. Не уверена, что данное знакомство обрадует вас, но вы должны знать.

Фыркнув от нарастающего возмущения и приготовив целую тираду на тему долгов, первородный внезапно остановился. Непроизвольно стиснув квадратные челюсти с омерзительным скрежетом зубов, он моментально извлек меч из ножен, чтобы раз и навсегда избавиться от заклятого врага. Как посмел мерзавец, предавший сюзерена, заявиться сюда и беседовать с потенциальными союзниками? К счастью, у поганого захватчика хватило ума не сопротивляться. Подняв руки, он упал на колени, закрыв голову от предстоящего удара. Темные волосы, зализанные назад, растрепались. Ему пришлось унизиться – того требовал инстинкт самосохранения. Меж тем Кол замер в нерешительности, не рискуя вершить правосудие. Крики испуганных соратников и мольбы шокированной хозяйки не переубедили его, однако пошатнули уверенность.

– Вы сговорились с предателем за моей спиной? Хотите последовать за ним на плаху? – дрожащие пальцы сдерживали тяжелый черенок. В конце концов он опустил меч и выдохнул. Давление нормализовалось, а пульсация вен не отдавалась в голове. – Какого черта ты тут делаешь? Пришел за брата отомстить? Мы убили его в Гавани. Я не имел к этому отношения, но испытал неподдельную радость.

– Рад, что гибель невиновного доставила вам столько удовольствия, светлейший. – И за менее дерзкие слова Ланнистер отрубал конечности. Изменник знал это, поэтому не стал баловаться с огнем, а не замедлил отползти в угол и подняться на ноги, явив себя присутствующим. – Миледи не виновата. Я сам пришел к ней вчера. Хотел перед ней извиниться.

Он попробовал сделать шаг, но уперся в холодную сталь.

– Ладно, спокойнее. Я не собираюсь вредить вам.

– Неужели? – едко осведомился полководец, игнорируя советы друзей. Гнев взыграл с невиданной силой и взял контроль над здравым смыслом. – Вы только поглядите – завоеватель Львиного Утеса раскаялся в содеянном. Это событие войдет в историю. Иронично, верно ведь, Ивен?

– Можешь презирать меня. Можешь казнить прямо тут, на лестнице, – с достоинством произнес Вастерлинг, убрав капли пота с выпуклого лба. – Да, я совершил ошибку, но я уж точно не имею никакого отношения к проклятым нечестивцам, работающим на фанатика. – Небесный Король зарычал сквозь плотно сжатые зубы, хорошо понимая, о ком идет речь. – Я просто хотел отомстить за старшего брата. Человек имеет право мстить. Мне прислали тело Гавена с дырой в области сердца и соболезнования. Меня пробрало до дрожи, но я нашел в себе силы похоронить его. Такой печальной участи, достойной собаки, он не заслужил. И я захотел причинить вам боль во сто крат хуже.

Лорд Раковин не юлил, не уклонялся от темы и не запинался.

– Тогда ко мне явился ваш друг, ранее получивший отказ в сотрудничестве от леди Догетт. Он предложил мне справедливость в обмен на войско. И все шло хорошо: мы отобрали главнейшую из крепостей Запада, разграбили множество деревушек, наложили двойной налог на всех вассалов. Но потом появился этот ненормальный и начал бормотать о великом, непревзойдённом вожде.

Слуга, прервавший тайное совещание, имел на то веские основания. Охваченный страхом, он подбежал к госпоже, не заметив перед собой законного хозяина форта, и прошептал на ухо непонятную фразу, вынудившую Николь содрогнуться всем телом и вцепиться рядом стоявшему брату в рукав. Общее непонимание сменилось неким волнением. Могло произойти все что угодно: безбожники окружили их бастион, или жадный Лжепророк захотел присоединиться к своему цепному псу, или народ решил поднять голодный бунт. Зрачки Валькура расширились, а сжатые кулаки задрожали. Игнорируя молчаливые призывы окружающих рассказать о случившемся, Каракурт вылетел через приоткрытую дверь и ринулся вверх по каменным ступеням. Комната в самом конце коридора оказалась запертой изнутри. Душераздирающие вопли слуг, пытавшихся докричаться до находившейся внутри женщины, резали по ушам.

– Почему ты оставила ее одну?! Ты знала о ее состоянии! – разъяренный Мятт рухнул на колени после очередной попытки выломать двери. Разогнавшись до предела, он с диким ревом навалился на треснувшее дерево, в результате чего то слетело с петель. Ни единого звука, кроме прерывистого плача ребенка, не доносилось изнутри. Войдя в спальню, толпа поняла, по какой причине.

Бедняжку спасти не удалось.

– Нет-нет-нет-нет, – забормотал ошеломленный гвардеец, подбегая к повесившейся сестре. – Я опоздал…

Перерезав веревку, несчастную опустили на пол. На шее виднелась ярко-красная полоска, а остекленевшие, выпавшие из орбит глаза приобрели странный и неестественный оттенок.

– Ты писала, что она не перенесла гибели супруга. Зачем же ты заперла ее тут?

– Останки Генбы привезли к ней домой. Увидев его, она заперлась у себя и никому не отвечала. Новорожденного сына Лаура оставила на попечение слуг. Потом кто-то из них написал мне письмо и попросил приехать. Я сделала это в тот же день и забрала их обоих к себе. Но ее не покидали мысли о воссоединении с мужем. Множество раз я караулила ее ночью, но тщетно. – Было видно, что леди Сарвик едва сдерживается. У нее покраснели глаза, однако – никаких слез. – Думаешь, я не пыталась остановить ее? Тебя здесь не было! – не выдержав, она перешла на истерический крик и упала возле бездвижного трупа. – Заберите малыша… унесите его отсюда.

Служанки схватили голодного младенца, давно переставшего плакать, и унесли. Ему необходимо молоко, иначе он просто умрет. Кол, не двигающийся с места, наблюдал за происходящим с темного угла. Ярость душила его, перекрывала доступ к воздуху, отравляла кровь. Учащённо дыша, он чувствовал пробирающую дрожь. Подождав немного, генерал мысленно считал каждую секунду, проведенную в пропитавшейся запахом смерти каморке. Около него стоял растерянный Вастерлинг, не осознающий сути произошедшего. Не сумев обуздать внутренний гнев, пожирающий разум, лорд-командующий повернулся и нанес мнимому соратнику страшный удар по лицу. Ивен отлетел к стене и, ударившись спиной, скатился вниз, на плитку. Кровоточащий нос и разбитая губа – не предел, но юноша умел себя контролировать.

– Вот твой вождь. – Протерев испачканные костяшки о кафтан, Ланнистер ушел прочь от этого омерзительного зрелища. Всю последующую ночь он провел в раздумьях, в нескончаемых разговорах с самим собой. Наутро он не явился на похороны – не смог.