Страница 10 из 18
Сплетенная гернгутерскими диаконами сеть социальнорелигиозных учреждений раскинулась по всей Лифляндии; около 1819 года насчитывалось до 144 общин и более 30 тысяч членов, в том числе начальствующих: немцев, прибывших из-за границы, 44, а туземцев 1000; впоследствии число общин возросло до 250, а число членов – до 50 тысяч. Лютеранской церкви угрожала видимая опасность опустеть вконец и превратиться в ненужный сосуд, лишенный всякого содержания. Правда, гернгутеры не напрашивались на явный с нею разрыв и оказывали ее служителям внешнее уважение, но это происходило от полного к ним пренебрежения. Гернгутеры отбили у церкви ее народ и отняли у народа его церковь. Не только в кругу общин, но и в массе сельского народонаселения, не вошедшего в их состав, укоренилось убеждение, что общины стоят бесконечно выше церкви, что церковь многого не имеет, что, между прочим, ей недостает благодати, которой она потому не может и передавать своим членам, что служители ее не более как своего рода чиновники и что вообще духовное просвещение и забота о душах – вовсе не их дело. Едва ли когда-нибудь какой-либо церкви доводилось признаваться в более полном сознании своей немощи.
Понятно, что в таком положении простое чувство самосохранения должно было, наконец, вызвать лютеранское духовенство на решительную борьбу. Вникнув в свое незавидное положение, оно прежде всего нашло нужным подкрепить себя полицейскими средствами.
Все это Ю. Ф. Самариным извлечено из книги доктора Теодора Гарнака[15]. Автор долго жил в Лифляндии, занимал довольно видное место в тамошней иерархии, принимал живое участие в ее борьбе с гернгутерами, принадлежал к числу самых строгих и последовательных их противников, наконец, написал свою книгу по поручению особой комиссии, учрежденной Лифляндским провинциальным синодом в 1852 году, и, следовательно, пользовался всеми местными материалами. Надобно прибавить, что суждения автора о гернгутерстве как учении свидетельствуют о глубоком понимании сущности христианства и что, сравнительно с другими изданиями балтийского происхождения, труд его отличается редкой добросовестностью в изложении фактов. Видно искреннее желание быть беспристрастным, выдержанное настолько, насколько это вообще возможно в сочинении, издаваемом с целью явно полемической и в защиту дела, далеко не безусловно правого. Автор сумел даже уберечься от воинственных заявлений против России и православия.
По мнению Самарина, деятельность гернгутеров напоминает раннее христианство. Он пишет:
«Как все сектанты, в разные времена мечтавшие о восстановлении будто бы исчезнувшей с лица земли апостольской церкви, гернгутеры рабски подражают своему идеалу, воспроизводя в своем кругу преимущественно те случайные формы общения, которые в частном и общественном быту апостолов обуславливались тогдашнею историческою обстановкою горсти христиан, затопленных иудейством и язычеством. У них бывают разного рода собрания, так называемые часы (Stunden), частью открытые для всех, частью более тесные, доступные одним избранным. Эти собрания посвящаются чтению, молитве, пению, назидательным беседам, обсуждению разных предметов, касающихся нужд и польз отдельных лиц или всего общества, принятию новых членов, исключению недостойных, нравственному исправлению сомневающихся или падающих, даже совершению таинств: крещения, приобщения к полугласной исповеди с омовением ног. К вопросам собственно догматического свойства гернгутеры вообще относятся безразлично».
Религия как мировоззренческая матрица народа (по Кара-Мурзе)
Массовый переход латышей в «русскую» веру, стихийная, неорганизованная смена религий – это является уникальным событием не только в российской, но и в мировой культуре. Как нам его оценить? Были ли тут только потаенные мысли о материальных благах, о приобретении «клочка земли», что являлось в то время самым главным для сельского жителя? Я и сам лично, воспитанный на марксизме и атеизме, не могу отрешиться от мысли, что мой прадед, родом из глубинки Лифляндии, переходя в православие против воли барона и пастора, вряд ли был движим одним религиозным чувством. Вообще нашему поколению, далекому от религиозного воспитания, трудно говорить о душевных мотивах. Правда, наука и религия – это две родственные сферы, трудно сочетающиеся. Скорее, вера в познаваемость мира и есть религия ученого.
Выше я уже привел рассуждения Ю. Ф. Самарина, крупнейшего российского теолога-философа, а сейчас перейду к пересказу рассуждений нашего современника – Сергея Кара-Мурзы[16]. Он начинает с учения Маркса:
«Людей старших поколений у нас долго обучали кое-чему из марксизма. Маркс утверждал: «Критика религии – предпосылка всякой другой критики». Можно перефразировать, что «критика религии – предпосылка всего учения Маркса». Ибо учение Маркса и было новой религией. Марксизм отрицает конструктивную роль религии в создании и сохранении народов, и это утверждение является ошибочным. Религия (шире – религиозное мировоззрение) – ключевая часть мировоззренческой матрицы, на которой собирается народ.
Религия не отделяет человека от общности, а совсем наоборот – соединяет его с нею. Религия всегда была средством господства (то есть создавала «вертикальные» связи между людьми), но она же связывала людей и в «горизонтальные» общности (народы). Даже на пороге Нового времени, когда народами двигали антирелигиозные настроения, Ф. Бэкон называл религию «главной связующей силой общества».
Именно в религиозном сознании возникла важнейшая связующая людей сила – коллективные представления. Они не выводятся из личного опыта, а вырабатываются только в совместных размышлениях, и были первой в истории человека формой общественного сознания. Поэтому религиозные первобытные представления сыграли ключевую роль в этногенезе – соединении людей в племена, а затем и народы.
Религия порождает специфические для каждого народа культурные нормы и запреты, а также и понятия об их нарушении (грехе). Это связывает людей в народ. Ведь именно присущие каждому народу моральные (шире – культурные) ценности и выражают его идентичность, неповторимый образ.
Религия соединяет людей в народ не только общими ценностями, но и ритуалами, которые связывают космологию с устройством общества. Ритуал – «символический способ социальной коммуникации», его первая функция – укрепление солидарности людей и психологическая защита общества. В ритуальном общении преодолевается одиночество людей, укрепляется чувство принадлежности к целому, через ритуал разрешается внутренний конфликт между желаниями и запретами. Религия мобилизует и присущее каждому народу видение истории, и художественное сознание. Возникает духовная структура, занимающая исключительно важное место в мировоззренческой матрице народа, дает ему, по словам Тютчева, «предчувствие неизмеримого будущего».
И завершает Кара-Мурза свои рассуждения о воздействии религии на исключительную роль православия в формировании России:
«Христианство во всех его ветвях сыграло важнейшую роль в становлении европейских народов, включая народы России. Русский же человек «создан Православием». В зависимости от того, как формировалось религиозное ядро народа, предопределялся ход его истории на века. Бережное введение христианства в Киевской Руси было важным условием для собирания большого русского народа».
Как курляндские евреи «сагитировали» латышей
Сейчас можно указать два источника слухов о переселении в «теплые края». Во-первых, в 1837–1841 годах под руководством генерала П. Д. Киселева было учреждено Министерство государственных имуществ, в обязанности которого входило попечительство над государственными крестьянами, т. е. теми, которые жили на казенных землях и пользовались отведенными наделами. Новое министерство организовало переселенческое движение из губерний перенаселенных и обедневших с целью освоения казенных земель, в том числе из Псковской губернии, откуда, видно, и просочились слухи, хотя на Лифляндию эти меры тогда не распространялись. Не распространялись, видимо, и на Курляндию, что предопределило провал начинания Х. Валдемара по переселению курляндских крестьян в Новгородскую губернию, о чем рассказ впереди.
15
Harnack T. Die Lutherische Кirсhе Livlands und die Hernhuterische Brudergemeinde. Еrlangen, 1960.
16
Кара-Мурза С. Матрица «Россия». М.: Алгоритм, 2010, С. 82.